Разрушение (ЛП) - Грейс Элли

Внезапно чувствую, как слабое покалывание ползёт по позвоночнику, возвращает меня к реальности и отвлекает внимание от того места на земле, куда я уставилась. Когда поднимаю глаза, мой взгляд встречается с парой зелёных глаз. Тех самых глаз, которые я не видела почти четыре года.

 

Нейт

 

Прошло почти четыре года с тех пор, как я видел её в последний раз. В тот день, когда ушёл.

Сначала я почти не узнаю её. Наполовину ожидаю увидеть её беременной и с огромным животом, хотя он, конечно же, давно исчез. Эми выглядит старше, взрослее. Её каштановые волосы, гладкие и блестящие, ниспадают чуть ниже плеч и заправлены за одно ухо. У неё та же стройная фигура, но теперь с изгибами, которых у неё не было раньше – более полная грудь, тонкая талия, плавно перетекающая в округлые бёдра, и длинные, стройные ноги.

Эми определённо больше не подросток.

Когда она поднимает взгляд и смотрит на меня, мне кажется, что кто-то прикрепил соединительные кабели к моей груди и включил двигатель, пробуждая моё сердце из спящего состояния. Я не могу отвести взгляд, я даже не могу пошевелиться. Я чувствую, что должен улыбнуться, или кивнуть, или сделать что-то ещё... но я не могу. Всё, что я могу сделать – это смотреть.

Всё её тело напряжено, когда Эми смотрит на меня с другой стороны толпы. Только когда её внимание переключилось на что-то рядом с ней, я наконец оторвал взгляд от её лица. Следуя за её взглядом вниз, замечаю в её руке крошечную руку, и маленькую светловолосую девочку, стоящую рядом с ней.

Чёрт возьми.

В лёгких исчез весь кислород. Я стою неподвижно и наблюдаю за ними, изучая девочку, которая явно является её дочерью. За исключением светлых волос, она выглядит как миниатюрная версия Эми.

Встреча с ними не должна была стать для меня таким сюрпризом – ведь я знал о её ребёнке – но видеть их вместе совсем другое. Ей, должно быть, уже почти четыре года, и она спокойно стоит рядом со своей мамой, когда служба подходит к концу. В её тонких светлых волосах чёрный бант, и она одета в бархатистое чёрное платье с чёрными колготками. Когда замечаю блестящие красные туфли на её маленьких ступнях, на моём лице автоматически появляется улыбка. Я впервые улыбаюсь с тех пор, как услышал о Тедди.

Я был в Аризоне, когда мне позвонили. Находился там почти неделю, просматривая различные свалки металлолома и обмениваясь деталями с разными коллекционерами, пытаясь найти запчасти для редкого «Понтиак GTO». Я наконец нашёл её, когда увидел на дисплее телефона входящий от мамы. Мне так хотелось завершить сделку и уйти оттуда, что почти проигнорировал этот звонок. Но возникло какое-то странное внутреннее предчувствие, которое заставило меня ответить, и через несколько секунд моя мама сообщила мне новость, потрясшую мой грёбаный мир.

Никто и никогда не захочет получить такой звонок.

Всё произошедшее после этого немного расплывчато. Я не помню, как уехал из Аризоны или разбил свой мобильный телефон, но это случилось.

Всё, что знаю, это то, что я вылетел обратно в Кентукки, собрал вещи из моей маленькой квартиры, забросил ключи хозяину, забрал машину из гаража и поехал прямо домой в Чарльстон.

Было на удивление просто оставить всё это позади. Я жил в той квартире почти четыре года, но она не стала мне домом. Редко бывал там. Большую часть времени я путешествовал по стране, иногда даже по Европе, чтобы найти редкие детали для старинных классических автомобилей. Занимался не простой реставрацией. Я работал над ценными, единственными в своём роде авто, о которых я только мог мечтать, для серьёзных коллекционеров с толстыми кошельками. Это был невероятный опыт; тот, который привёл меня во многие удивительные места и показал мне невероятные вещи.

Я был готов вернуться к своей жизни. Смерть Тедди вернула меня домой просто немного раньше, чем планировал.

Скучал по родителям, и мне пора было возвращаться в магазин отца, чтобы помочь. Самое важное – мой лучший друг нуждается во мне. Моё место здесь – дома.

За последние четыре года я приезжал несколько раз, в основном на выходные или, когда искал детали поблизости. Во время этих двух поездок Декс и Тедди были рядом, проводя время со своими семьями между командировками. Они были рады тому, что я занялся своим делом, и мы хорошо провели время обмениваясь историями о местах, где побывали, и о том, что видели там. Всё было как раньше, дружба между нами осталась такой же.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И вот теперь Тедди с нами нет.

Всё, что мне остаётся, это поблагодарить мою счастливую звезду за то, что у меня всё ещё есть Декс. Я легко мог потерять их обоих, и не знаю, какого чёрта бы делал, если бы это случилось. Моё сердце разрывается от мысли, что я никогда больше не увижу Теда с его глупой улыбкой и непринуждённостью. Его потерю буду ощущать до конца своей жизни. Но я всегда буду напоминать себе, что могло быть и хуже.

Я не видел Декса и не говорил с ним с тех пор, как это произошло. Только его мама позвонила мне несколько дней назад, чтобы сообщить, что он благополучно прибыл домой и будет присутствовать на сегодняшних похоронах. По её голосу я понял, как сильно она беспокоится о нём, и, честно говоря, я тоже волновался. Декс и Тедди были настолько близки, насколько могли быть два человека. Они были не просто лучшими друзьями; они были братьями. Я всегда был немного в стороне, и, хотя завидовал их дружбе, вскоре стал восхищаться ею. Связь между ними была глубокой и постоянной, такой, которая никогда не исчезает, даже после смерти. И из-за этого я уверен, что Декс воспринимает всё это тяжелее, чем кто-либо, и, вероятно, никогда не будет прежним.

В воздухе послышался выстрел. Военные отдали последнюю дань уважения своему товарищу. Толпа начинает расходиться, следуя за почётным караулом и семьёй Теда прочь от места погребения. Среди людей, собравшихся на кладбище, я ищу Декса, надеясь застать его пока он не ушёл, но он сливается с толпой в парадной одежде, которую невозможно отличить одну от другой.

Я навещал семью Теда сразу как приехал, но тем не менее ищу их, чтобы выразить свои соболезнования. Когда пару минут спустя мельком замечаю Декса, всё что я вижу, это его спину, когда он медленно отделился от толпы и исчез на другом конце кладбища. Я всё ещё пристально смотрю ему вслед, обдумывая пойти ли за ним или оставить в покое, когда слышу позади себя мягкий голос.

– Он почти ни с кем не разговаривал с тех пор, как вернулся.

Я поворачиваюсь и вижу Эми. Она тоже смотрит вслед Дексу с беспокойством на лице. Я замечаю небольшое подёргивание её губы в тот момент, когда она поворачивается ко мне и говорит:

– Я переживаю за него.

– Я тоже.

Я засовываю руки в карманы, стеснённо переминаясь с ноги на ногу, и не нахожу что ей сказать.

– Как ты? – спрашивает Эми. Её прекрасные глаза полны тревоги.

Я слегка пожимаю плечами, массируя рукой напряжённые мышцы на тыльной стороне шеи.

– Я, а... у меня всё хорошо, полагаю. У меня был месяц, чтобы осознать это, но мне до сих пор сложно поверить, что Тедди больше нет, – пытаюсь слегка нерешительно улыбнуться. – Тем не менее я справлюсь. Просто благодарен, что мы не потеряли их обоих, понимаешь?

Эми глубоко вздыхает.

– Да, я думаю об этом каждый день.

Её глаза блестят от слёз, которые она старается сдержать перед тем, как одарить меня успокаивающей улыбкой.

– Я действительно рада тебя видеть, Нейт.

– Я тоже рад тебя видеть.

Пристально её осматриваю, с трудом преодолевая желание обнять её и сказать ей, как же сильно я по ней скучал. Мне ненавистно то, что мы ведём себя как чужие. Несмотря на то, что мы не виделись очень давно, я безрассудно желаю той лёгкости и близости, которая была между нами раньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Как долго ты пробудешь в городе?

– Я вернулся навсегда, – отвечаю я. – Мне нравилось то, что я делал, но моё место здесь. Не собирался уезжать надолго, но всё же задержался. Настало время возвращаться домой.