Тени в лабиринте - Владимир Безымянный

- Ладно, не будем ходить вокруг да около, дело вот в чем, - я достаю фотографию Тюкульмина. - Погиб парень, наш земляк, за несколько часов до смерти его видели в этом ресторане. Похоже - убийство. Меня интересует кто и из-за чего.

- Понимаю, - Карташевский суетливо роется в карманах, а затем прячет руки за спину. - Но, позвольте, я что-то никак не возьму в толк... вы же знаете, Александр Яковлевич, я прекратил азартные игры с обществом и уж во всяком случае никогда знаться не желал с теми...

- Постойте. Не о том речь. Завсегдатаи ресторана - а такие наверняка найдутся - могли запомнить, был ли тот парень с кем-нибудь, во что он был одет, имел ли при себе, скажем, сумку. Не исключено, что он завел разговор с кем-то из посетителей. В общем любая мало-мальски значимая информация представляет интерес.

- Теперь уяснил, - произносит Клим после недолгого молчания. Постараюсь вам помочь, пусть это будет мне стоить еще нескольких седых волос, не говоря уже о репутации. Авось, зачтется когда-нибудь.

"О репутации надо было раньше заботиться", - успеваю подумать я.

- Единственное условие - люди, с которыми я попробую переговорить, само собой разумеется пожелают остаться неизвестными.

На это я вынужден согласиться. Бывают ситуации, когда сведения, полученные по неофициальным каналам, намного важнее сухих протокольных данных.

Я подробно объясняю Карташевскому суть дела, не упоминая о показаниях официантки, дабы не нарушать чистоту эксперимента.

Через полчаса Клим Борисович, сдержанно распрощавшись с девицами, покидает ресторан. В дверях он останавливается и машет мне рукой. Отвечаю тем же. Трогательная сцена в духе любительниц сентиментальных романов со счастливым концом.

К сожалению, вся комбинация с Карташевским - лишь крохотный запасный вариант в сложном и непредсказуемом расследовании, и особых надежд на его миссию я возлагать не могу. Как не могу сейчас не побеседовать с официанткой, давшей показания Марине, пусть даже эти показания будут повторены слово в слово.

Мы возвращаемся в гостиницу в минорном настроении. Прогулка к морю оставила какой-то неприятный осадок. В сумрачном вечернем свете обступившие воду скалы выглядели мрачно, вселяли ощущение неясной тревоги. Случись что, и крика никто не услышит...

На побережье нам повстречалась влюбленная парочка, да и та поспешила обойти нас десятой дорогой. Желание побыть в одиночестве или инстинкт самосохранения? Ох, уж эта профессиональная привычка повсюду расставлять вопросительные знаки.

- Александр Яковлевич, вы обещали рассказать про "телецвет", нарушает затянувшееся молчание Марина.

- Да, что это за седьмое чудо света? - поддерживает девушку Тихоньков.

- Чудес, уважаемые коллеги, не бывает, - назидательно говорю я. - А вот алчность и глупость зачастую отлично уживаются у отдельных индивидуумов. В эту благодатную среду и закидывают свои сети ловкие Клим Борисычи...

Итак, солнечное утро, на базаре идет бойкая торговля ранней клубникой, привозными фруктами и овощами. К заранее намеченной жертве из числа продавцов подходит интеллигентного вида мужчина и негромко предлагет приобрести у него "телецвет" - деталь, "которую за пять минут любой начинающий телемастер вмонтирует в ваш телевизор, после чего вместо унылого черно-белого изображения вы будете иметь удовольствие видеть все в ярких красках".

Продавец впервые слышит о такой детали, отказывается покупать кота в мешке и смотрит на мужчину с законным подозрением. Тогда тот говорит: "Слушай, друг, ты все равно здесь стоишь, а мне нужно срочно смотаться туда-то и туда-то, давай я оставлю тебе несколько деталей, пусть полежат на прилавке. Будут прицениваться, проси за одну деталь по пятнадцать рублей, дешевле не отдавай. Мне вернешь по десятке, а разницу оставишь себе за хлопоты. Идет?"

Если продавец колеблется, мужчина добавляет: "Да ты не волнуйся, их разметут, как горячие пирожки, и еще спасибо скажут. Я бы в жизни по червонцу не отдавал, но деньги во как нужны!" - после чего он на время покидает авансцену.

Проходит несколько минут. К продавцу приближается типичная домохозяйка с полными сумками. Завидя детали, она останавливается и с волнением в голосе спрашивает: "Продаете?". Тут же какой-то парень протискивается к прилавку, делает круглые глаза и задает аналогичный вопрос. Удивленный продавец называет цену. Женщина и парень немедленно покупают по одной детали и уходят, радостно обсуждая удачное приобретение. Не успевает продавец прийти в себя от изумления, как к нему подходит солидный покупатель с портфелем. Дальнейший диалог протекает примерно в таком духе:

- Это вы продаете "телецвет"?

- Я. Вот, две штуки осталось.

- Беру. Сколько просите?

- По двадцать пять, - говорит наконец-то смекнувший свою выгоду продавец.

Покупатель достает из бумажника пачку денег, отсчитывает требуемую сумму и бережно прячет детали в портфель. Затем он доверительно наклоняется над прилавком.

- А еще достать можете?

- Не знаю, могу попробовать.

- Постарайтесь. Я здесь в командировке, сам из Сибири. У нас "телецвет" в глаза никто не видел, дефицитнейшая вещь. Но по четвертаку все-таки дороговато. По двадцатке я бы взял оптом хоть сто деталей. Сейчас мне нужно идти на совещание, часам к четырем я освобожусь. Давайте так: если цена вас устраивает, в двадцать минут пятого встречаемся на этом месте.

- Цена устраивает, - заверяет продавец, позабыв о своих помидорах и огурцах. - Но я не знаю, сколько штук могу достать.

- Сколько будет, столько беру. Договорились?

- Договорились, - отвечает ошалевший от происходящего продавец.

В течение следующего получаса он с нетерпением ожидает мужчину, предложившего детали. А чем кончается история, - я лукаво поглядываю на Марину и Андрея, - догадайтесь сами.

- Разрешите, я попробую, - предлагает Тихоньков.

- Дерзай, если дама не против.

- Дама не против, - смеется Марина.

- Значит, так. Появляется мужчина, берет свои червонцы и собирается отчалить. Продавец пристает к нему с просьбой принести еще деталей. Мужчина сначала отнекивается, затем пытается взвинтить цену и наконец соглашается. Не знаю, как происходит акт купли-продажи, но в результате мошенники остаются с деньгами, а незадачливый продавец, польстившийся на легкую наживу, - с кучей никому не нужного металлолома.

- Все верно, следователь, - я похлопываю Андрея по плечу. - Уточню только, что детали эти продаются в ближайшем магазине "Юный техник", стоят порядка десяти копеек за штуку и особым спросом у населения не пользуются. Что касается продавца, то он еще долго не может поверить в случившееся и, торгуя своими овощами, время от времени оглашает базар отчаянным криком: "Телецвет! Кому телецвет?"

- Товарищ майор, - Марина берет меня за локоть, - вам рассказы писать надо.

От ее голоса и, особенно, взгляда чувствуешь себя помолодевшим как минимум лет на десять.

- Никогда раньше не замечал за собой таких талантов, - я не без труда сохраняю хладнокровие. - Но совет учту. Вот выйду на пенсию и начну писать мемуары.

- В то время, как ваша жена будет выполнять всю домашнюю работу и ругаться, - добавляет Марина.

- А я закоренелый холостяк, - отшучиваюсь я, и впервые за последние годы от этих слов мне становится тоскливо.

Передо мной на столе недопитая чашечка кофе и подборка журналов "Знание - сила" - дал сосед по этажу, интереснейший человек, серьезно занимается физикой. Разговаривая с ним, кажешься себе существом приземленным, с ассоциативным, как он выразился, мышлением. Но это он так, не в обиду. И вообще - мужик, что надо, не строит из себя большого деятеля, держится по-простецки. Какие разные люди...

Все как всегда, несмотря на гостиничную обстановку. Это - внешне, а внутри что-то не так. Создается впечатление, что глубоко осевший осадок разрыхлился и поднимается наверх едкой накипью.

Почему? Почему один? Или такова концепция самой жизни - терпеть, пока не прищемит сердце? Оксана... была, есть и остается светлой и чистой былью.

Дискомфорт смешон по своей сути. Сознание без умолку шепчет: "Покой вдвоем". А кому нужен этот мнимый покой? С моим-то характером хронически будет сказываться ощущение некой незавершенности. Так, понял! Оно сказывается и сейчас.

Заказываю разговор с Верхнеозерском. Соединяют через пятнадцать минут. До меня доносится слабый, полурастворившийся в помехах голос дежурного по городу.

- Алло, говорит майор Голиков. Вы хорошо слышите?

- Нормально, товарищ майор.

- Тогда запишите: необходимо передать капитану Пошкурлату, чтобы он обязательно придал охрану Рите Беловой и Клавдии Павлюк. Повторите.

Дежурный повторяет по буквам фамилии и спрашивает что-то по поводу срока исполнения. Я успокаиваю:

- Распоряжение передадите завтра утром. Если не найдете Пошкурлата, можно лейтенанту Чижмину. Все, спокойного вам дежурства!