Дороги Пламенных (СИ) - Дмитриева Ольга Олеговна

Теперь Райга сидела на земле, пытаясь выровнять дыхание и собрать остатки сил, чтобы отправиться в замок. Наконец, она укоризненно выдохнула:

— Вы обещали не сдерживаться. Так не честно.

Эльф усмехнулся. Аметистовый глаз обратился к ней.

— Защищаться в полную силу — это тоже не сдерживаться. Полегчало?

Райга кивнула и медленно поднялась с земли. Она стряхнула пепел с рукава рубашки, подошла к магистру Лину и спросила:

— Что вы скажете хлайе Аллатриссиэлю?

— Пока не знаю, — спокойно ответил эльф. — Что-то рассказать придется.

Ученица отвела взгляд и заметила:

— Райтон считает, что король не позволит забрать меня в подвалы Серого замка.

Краем глаза она увидела, как эльф помрачнел и медленно заговорил:

— Да. Но Ал… Он очень предан своему делу. То, что твою жизнь и разум нужно беречь, не равно тому, что нельзя пытаться прочесть твою память. Если он выудит часть твоих воспоминаний от Сида, то может попытаться влезть тебе в голову в поисках зацепок. Это будет очень больно и, с большой вероятностью, пробудит Печать. Не хочу, чтобы ты снова страдала.

При одном воспоминании о магии Хунты девушка зябко повела плечами.

— Я тоже не хочу.

Райга подняла взгляд. Аметистовый глаз и алый снова оказались друг напротив друга. Девушка нервно провела рукой по рыжей пряди, которая скрывала артефактный глаз с тех пор, как они с Райтоном спустились с Фурикоран. Наставник пояснил:

— Поэтому нам придется хорошо подумать, что говорить Аллатриссиэлю. И его настрой будет зависеть от того, что из твоих воспоминаний ему сольет Сид. Ал… достаточно азартен. Если ему показать загадку, которую нужно разгадать ради блага королевства, твои чувства его волновать не будут.

— Вы говорили, что Хунта может скрывать часть воспоминаний, — напомнила Райга.

Магистр вздохнул и покачал головой.

— Скрывать то, что никто не ищет, легче. Когда Аллатриссиэль знает, что ему нужно, то его трудно остановить. Этот щенок совсем недавно выпустился, учитель и ученик долгое время находятся в ментальной связке. И непонятно, что движет Сидом. Он помогает только тогда, когда ему это выгодно. Не только королевству, но и лично ему.

— Но помогает же. Он каким-то образом погасил Печать.

— И это дорого ему стоило, — согласился эльф. — Вопрос в том, захочет ли он скрыть свои воспоминания от Аллатриссиэля, или ему будет выгоднее слить их.

Наставник щелкнул пальцами, и на мгновение вокруг них взметнулось к небу пламя.

Райга краем глаза наблюдала, как гаснет стена огня. Раздражение магистра волной пришло по ученической нити. Она бросила на него взгляд из-под ресниц и задумчиво почесала место под ключицей. Наставник посмотрел на ее пальцы и спросил:

— У тебя есть такая же татуировка, как у Райтона, только слева, верно?

Девушка кивнула.

— Да, я рассмотрела ее в зеркале. Она точно такая же. Как будто серединка цветка и ажурный лепесток.

Магистр встал и начал ходить по поляне.

— Райтон показал мне свою. Ты говоришь, что их должно быть шесть?

Девушка устало опустилась на камень, с которого только что поднялся наставник и ответила:

— Я думаю, что с каждым пределом будет приходить новый лепесток. Но Райери, если это была она, сказала, что остальные пределы мне придется пройти самой. В этот Райтон меня просто втащил силой, я не могла сделать последние два шага. Мне мешал воздушный источник. Это было невыносимо. Я была готова на все, только чтобы это прекратилось.

Правая ладонь заныла, словно в ответ на воспоминания.

— Думаешь, что пламенный кокон поможет тебе? — задумчиво спросил эльф.

Райга поднесла руку к лицу, но шрамы от клыков выглядели как обычно.

— Надеюсь на это, — сказала она, осматривая тыльную сторону ладони. — Мне кажется, что в тот раз я не смогла воспользоваться им из-за укуса Рёго.

Эльф подошел ближе и требовательно протянул ладонь. Райга вложила в нее свою руку. Рой пламенных светлячков закружился над их головами. Магистр внимательно осмотрел место укуса.

— Возможно, — он отпустил ладонь девушки и отвернулся. — Что ж, завтра начнем. Сегодня тебе уже пора отправляться в постель.

Внезапно позади них раздался высокий женский голос, который произнес на эльфийском:

— Снова учишь детей плохому, Линдереллио?

Райга изумленно обернулась. Перед ней стояла уже знакомая эльфийка. Светло-пшеничные волосы развевал ночной ветерок, а ярко-голубые глаза лукаво смотрели на них из-за раскрытого черного веера с узором из языков пламени. Черное хьяллэ с таким же рисунком по краю рукавов и подола сообщало каждому, что перед ними Пламенная. Девушка ее уже знала — перед ней стояла мать тройняшек и Хиаллитэля. Звали эту высокородную эльфийку Линьериссиэль хаа Лларион Лэ.

— Плохому — это чему? — бесстрастно спросил эльф, пряча руки в широкие рукава хьяллэ.

— Тренировкам до глубокой ночи, — был ответ.

— Не считаю это плохим.

— Она человек, им же нужно спать хотя бы часов семь, — укоризненно сказала эльфийка, а затем посерьезнела. — Его Величество Тайенуриэль просит помощи со Зрящим. Сейчас.

Магистр покосился на ученицу.

— Мне нужно увести девочку в замок.

Линьериссиэль обратила на нее свой царственный взор и бросила:

— Силлириниэль может провести ее через портал в Обители Пламенных. Дело не терпит отлагательств.

Магистр окинул взглядом ученицу и повернулся к своей родственнице:

— Так тому и быть. Позаботься о ней.

Мысль о том, что ей придется вернуться в замок через Мерцающий лес, показалась Райге забавной. Но внезапный вызов наставника на родину тревожил. Она прошла сквозь портал вслед за эльфами и оказалась в одном из коридоров Обители. Магистр Лин сказал на прощание:

— Ложись спать. Если я не вернусь до утра, расскажешь все своим друзьям.

Девушка серьезно кивнула и поспешила вслед за Линьериссиэль. Та, похоже, торопилась скорее сбыть девушку с рук и не собиралась ее ждать. Пока они шли по коридорам Обители к комнате наставника, Райга рискнула обратиться к эльфийке:

— Случилось что-то серьезное?

— Орки, — коротко ответила та и отвернулась.

Райга поняла, что на большее можно не рассчитывать. Линьериссиэль была из тех эльфов, кто ее присутствие в Обители Пламенных только терпел. Она искренне не понимала интерес своих детей к Пламенному человеку. И, хотя никак их встречам не препятствовала, сама не удостаивала Райгу лишним взглядом, не то что словом.

Сил ждала их около дверей. Служанка отвесила почтительный поклон и провела Райгу в комнату. Линьериссиэль удалилась, не прощаясь. А девушка шагнула сквозь портал прямо в гостиную Алого замка. Силлириниэль тут же вернулась обратно. В ее глазах застыла тревога.

— Почему ты пришла из Мерцающего леса? — раздался за ее спиной удивленный голос Ллавена.

Райга резко обернулась и увидела, что темный эльф сидит в кресле. Одна его рука сжимала медальон, а другая поглаживала по голове черного пса, словно сотканного из дыма. Черныш поднял на нее сияющие белые глаза и приветливо завилял хвостом.

— А если бы Сил его увидела? — укоризненно сказала Райга, кивая на пса. — Магистра Лина срочно вызвали к Зрящему. Пришлось сразу отправиться в обитель Пламенных.

— Там что-то случилось? — напрягся Ллавен.

Райга развела руками.

— Лайе Линьериссиэль сказала только “орки”. Сил, как ты понимаешь, говорить не может. Узнаем у наставника утром.

Юный эльф задумчиво кивнул и шепнул что-то псу. Черныш мотнул головой и растаял в воздухе. Его хозяин направился ко внутренней двери и бросил Райге:

— Будем надеяться, что все будет хорошо.

Обуреваемая тревожными мыслями, Райга отправилась к себе в комнату.

Миран очень любил вторники. Он никому об этом не говорил. Старался не подавать виду, что с самого утра он начинал ждать шести вечера. Когда, наконец, можно будет подняться по винтовой лестнице в башню, где обитал один из главных врагов принца — Великий герцог Ичби. Туда, где он был не слабаком, а частью круга посвященных в великое искусств артефакторики. Во всяком случае, магистр Ичби говорил о своих учениках именно так.