Притчи-мотиваторы на каждый день для счастья и удачи - Елена Цымбурская

У эмоций есть два главных источника: страх (и все чувства, порождаемые страхом) и любовь (и все чувства, основанные на любви). Мы испытываем и то и другое, но в повседневной жизни у большинства людей преобладает страх. Можно сказать, что обычные для нашего мира отношения между людьми на 95 % состоят из страха и лишь на 5 % – из любви. Конечно, в разных случаях это соотношение меняется, но даже 60 % страха против 40 % любви – это все равно преобладание страха.

Для того чтобы понять эти чувства, нужно определить некоторые характерные особенности любви и страха, которые я называю «Путем любви» и «Путем страха». Эти два пути – лишь точки отсчета, помогающие разобраться, на чем основана наша жизнь. Такое разделение вводится в помощь логическому разуму, чтобы тому легче было понять происходящее и получить некоторый контроль над принимаемыми нами решениями. Давайте поговорим об этих характерных особенностях.

Любовь не налагает обязательств. Страх – это сплошные обязательства. Следуя пути страха, мы делаем то или другое, потому что должны; от других мы тоже ожидаем, что они будут поступать так-то и так-то, потому что обязаны. У нас есть обязательства, но как только появляется нечто такое, что мы должны сделать, мы тут же начинаем сопротивляться. И чем сильнее это сопротивление, тем больше мы страдаем. Рано или поздно у нас возникает стремление избежать этих обязательств. Любовь же, напротив, не противится ничему. Что бы ни делали, мы делаем это просто потому, что хотим. Все превращается в удовольствие – это своеобразная игра, она приносит радость.

Любовь ничего не ждет. Страх полон ожиданий. В страхе мы делаем то или это, потому что думаем, будто обязаны это делать, и от других ждем того же. Вот почему страх причиняет боль, а любовь – никогда. Мы на что-то рассчитываем, а если это не происходит, нам больно – мы считаем это несправедливостью. Мы обвиняем других в том, что они не соответствуют нашим ожиданиям. Однако когда любишь, ничего не ждешь: мы любим, потому что хотим этого, и если другие люди делают что-то или не делают, то тоже лишь потому, что хотят или не хотят, – и в этом нет ничего личного. Если не надеешься на что-то и этого не случается, так в чем беда? У нас нет никаких неприятных чувств: что бы ни происходило, все подойдет. Вот почему влюбленных почти ничто не задевает: они просто ничего не требуют от возлюбленного, не связывают друг друга никакими обязательствами.

Любовь основана на уважении. Страх не уважает ничего, в том числе и сам страх. Если я жалею кого-то, это означает, что я его не уважаю. Он не умеет принимать решения? Но если мне приходится принимать решения за кого-то другого, значит, я проявляю к нему неуважение. А если я кого-то не уважаю, то пытаюсь этим человеком управлять.

В большинстве тех случаев, когда мы втолковываем детям, как им жить, мы проявляем к ним неуважение. Мы жалеем их и пытаемся делать за них то, что они должны делать сами. А если я не уважаю самого себя, то начинаю жалеть себя. Мне кажется, что я недостаточно хорош, чтобы жить в этом мире. Как определить, что не проявляешь уважения к самому себе? По мыслям: «Ах я бедняжка! Мне не хватает способностей, я слишком глуп, я слишком некрасив, чтобы у меня получилось…» Жалость к себе – следствие неуважения.

Любовь безжалостна: она не испытывает ни к кому жалости, но у нее есть сострадание. Страх полон жалости, он жалеет всех. Мы жалеем тех, к кому не питаем уважения, потому что не верим, что эти люди достаточно сильны, чтобы с чем-то справиться. А любовь уважает других. Если мы любим человека, то верим, что он справится. Мы знаем, что он достаточно силен, умен и хорош, чтобы воплотить в жизнь свои намерения. Мы не обязаны решать что-то за него. Он сам справится. А если не получится, мы протягиваем ему руку, помогаем подняться на ноги и говорим: «Ты можешь! Попробуй еще!» Это сострадание, но не жалость. Сострадание – следствие уважения и любви, а жалость – проявление неуважения и следствие страха.

Любовь без колебаний принимает на себя ответственность. Страх избегает ответственности – но это не значит, что он ни за что не отвечает. Попытки избежать ответственности – это одна из самых серьезных наших ошибок, поскольку у любого поступка есть последствия. Все, что мы делаем и о чем думаем, имеет последствия. Когда мы делаем выбор, нас ждет соответствующий результат, определенная реакция. Но результат и последствия непременно возникают и в том случае, если мы не делаем выбора. И действие, и бездействие влекут за собой последствия. Вот почему каждый человек целиком и полностью отвечает за свои поступки. Даже если не хочет! Да, порой наши оплошности пытаются исправить другие люди, но мы все равно платим за допущенные ошибки – и в итоге расплачиваемся вдвойне. Когда кто-то другой пытается нести ответственность за нас, это приводит лишь к еще более серьезным неприятностям.

Любовь всегда добра. Страху доброта не свойственна. На пути страха у нас множество обязательств и ожиданий. На этом пути мы не питаем уважения, избегаем ответственности и испытываем жалость. Но разве добрые чувства могут возникать у того, кто страдает от неизбывного страха? Мы чувствуем себя жертвой всего вокруг, мы постоянно злы и печальны, мы ревнуем и считаем, что нас предают.

Гнев – это не что иное, как маска страха. Печаль — это страх под личиной. Ревность — страх под маской. Испытывая подобные чувства, основанные на страхе и причиняющие страдания, мы можем лишь притворяться добрыми. На самом деле мы вовсе не добры, потому что чувствуем себя плохо, не испытываем счастья. Но когда идешь по пути любви, у тебя нет ни обязательств, ни ожиданий. Ты не жалеешь ни себя, ни своего спутника жизни. Все хорошо, как оно есть – и потому на лице твоем неизменно сияет улыбка. Ты доволен собой, и это счастье делает тебя добрым. Любовь всегда добра, а доброта делает нас великодушными и открывает перед нами все двери. Любовь щедра. Страх жаден: он хочет только для себя. Эгоистичность запирает любую дверь.

Любовь безусловна. Страх всегда выдвигает условия. На пути страха мы любим человека, если он позволяет собой помыкать, если он добр к нам, если он соответствует тому образу, который у нас сложился. Мы придумываем, какими должны быть окружающие, но другие люди не такие и никогда такими не станут – и мы осуждаем их за это, выносим им обвинительный приговор. Мы стыдимся за человека, если он не такой, каким мы хотели бы его видеть. Когда он не вписывается в придуманный нами образ, он нас смущает, раздражает, выводит из себя. Но это лишь притворная любовь. На пути любви не бывает «если», там нет никаких условий. Мы любим человека таким, какой он есть, и мы сами имеем право быть собой. И если нам не нравится, какой он, лучше просто найти другого – того, кто нравится нам больше. Мы не имеем права никого менять, и никто не имеет права пытаться изменить нас. Если нам и суждено измениться, то лишь в том случае, если мы сами этого хотим – например, когда намерены прекратить былые страдания.

Большинство людей всю свою жизнь идут по пути страха. Они поддерживают отношения, потому что считают, будто обязаны это делать. В рамках этих взаимоотношений они связывают со спутником жизни и с самими собой многочисленные ожидания. Все драмы и страдания вызваны тем, что мы используем те каналы общения, которые возникли задолго до нашего рождения. Люди осуждают других и сами становятся жертвами, они постоянно сплетничают – с друзьями и о друзьях, дома и в баре. Они пробуждают в членах семьи ненависть друг к другу Они накапливают эмоциональный яд и передают его своим детям. «Посмотри-ка на своего папашу! Гляди, что он натворил! Надеюсь, ты вырастешь не таким, как он. Все мужчины мерзавцы! Все женщины – стервы!» Вот что мы делаем с людьми, которых так любим, – со своими детьми, друзьями и спутниками жизни.

На пути страха мы придумываем столько условий, надежд и обязательств, что в конце концов создаем правила – лишь для того, чтобы защититься от эмоциональных страданий. На самом же деле никаких правил быть не должно. Однако эти правила оказывают влияние на количество каналов общения между нами, поскольку, когда люди напуганы, они начинают лгать. Если мы надеемся, что человек должен быть таким-то и таким-то, то он чувствует себя обязанным быть именно таким. Беда в том, что он вовсе не такой, каким его хотят видеть. Когда он честен перед нами и остается таким, какой есть, это нас задевает, доводит до бешенства. И потому он лжет нам – ведь он боится нашего осуждения. Он боится, что мы начнем его в чем-то обвинять, вынесем приговор и накажем. И всякий раз, вспоминая о каком-то его поступке, мы наказываем его снова и снова – много раз за одну и ту же ошибку.