Темное очарование - Тереза Медейрос

Порция знала, что у нее еще есть время, чтобы позвать на помощь. Этого времени хватило бы, чтобы Ларкин с Эйдрианом успели подбежать к ней. Но если она поднимет шум слишком рано, Джулиан наверняка успеет сбежать, решила она. Порция с горечью усмехнулась, поймав себя на мысли, что в глубине души ей даже хочется этого.

Девушка украдкой сунула руку в карман юбки, и ее ледяные пальцы нащупали кол. Теперь она уже почти не сомневалась, что это был не прощальный подарок, а вызов. Тоже своего рода приманка, мрачно подумала она.

С трудом отдирая от земли вдруг ставшие ватными ноги, девушка двинулась дальше. Мужчина в плаще, застыв как изваяние, молча следил за ней. Порция могла бы поклясться, что он не дышит — так неподвижно он стоял. Она была от него в каких-то двух шагах, когда он вдруг резким движением отбросил назад капюшон… и в свете фонаря блеснула спутанная грива светлых кудрей.

Порцию захлестнуло такое облегчение, что она, не удержавшись, громко ахнула. Перед ней стояла женщина. И не просто женщина, как быстро сообразила она, а одно из самых восхитительных созданий, которое ей когда-либо случалось видеть — густые пепельно-русые волосы, чувственный ярко-алый рот и зеленые, как у русалки, глаза. Белоснежная кожа незнакомки казалась безупречной, тонкие пальцы были унизаны драгоценными кольцами. Порция изумленно разглядывала сверкающий изумруд, опал размером с небольшое яйцо и огромный, в виде капли, рубин. Интересно, что ей понадобилось в таком месте, невольно подумала Порция. С виду ее можно было принять за любовницу какого-нибудь аристократа — такая красавица не унизится до того, чтобы ловить клиентов на улице, как дешевая шлюха, решила она.

— Не стоит ходить одной по ночам, мадам, да еще в таком районе, — предупредила Порция, украдкой покосившись через плечо. — Тут опасно.

— Неужели? — протянула незнакомка, надменно оглядев девушку с ног до головы.

В низком гортанном голосе женщины слышался едва заметный французский акцент. Порции показалось, что она нисколько не испугана — скорее забавляется.

— Несомненно, — отрезала она. — Наверное, вас где-то рядом ждет карета?

— Мне не нужна карета. — Женщина окинула взглядом улицу, дав возможность Порции полюбоваться ее аристократическим профилем. — Я жду своего любовника.

Порция растерянно моргнула. От такой откровенности ее даже оторопь взяла.

— Уже очень поздно, — с сомнением протянула она. — Вы уверены, что он придет?

Чувственные губы незнакомки раздвинулись в самодовольной усмешке.

— О, несомненно? Я об этом позаботилась, поверьте.

Она с улыбкой повернулась к Порции. Девушка замерла и на мгновение даже перестала дышать, заворожено уставившись в эти зеленые кошачьи глаза. Теперь она догадывалась, как чувствует себя кролик под холодным, немигающим взглядом удава. У нее внезапно возникло неприятное подозрение, что она полностью во власти этой странной женщины.

— А что такая невинная голубка вроде вас делает ночью на улице? — спросила женщина. — Или вы тоже поджидаете любовника?

Порция оцепенела.

— Боюсь, что нет. Мой то… — Она осеклась и тут же с независимым видом понравилась: — Мой любовник бросил меня. Он оказался лживым обманщиком.

К ее величайшему изумлению, женщина, протянув узкую белую руку с кроваво-красными ногтями, вдруг нежно погладила ее по щеке.

— Бедная маленькая голубка, — проворковала она. — Как я тебя понимаю! Мое сердце когда-то тоже было разбито. Мне было так больно, что я мечтала только об одном — о смерти.

Порция внезапно почувствовала, что в ее сердце просыпается сочувствие.

— Вы действительно хотели умереть?

Глаза незнакомки расширились.

— Не о своей смерти, крошка — о его! А когда я, вырвав из груди его сердце, вонзила в него зубы… О-о-о! Знала бы ты, как сладко мне было!

Порция открыла рот. Но не успела она закричать, как почувствовала, что ледяные пальцы женщины словно тисками сдавили ей горло. Незнакомка легко, будто перышко, оторвала Порцию от земли. Ослабевшие пальцы девушки разжались, и бесполезный теперь кол покатился по земле.

Кроваво-красные губы женщины раздвинулись, и между ними ослепительно сверкнули клыки.

— Может, мне удастся положить конец твоим мучениям, дорогая. Если ты не против, конечно.

— Ты же обещал, что мы уедем из Лондона, — прошипел Катберт, скорчившись возле Джулиана и метнув в его сторону испепеляющий взгляд. — Ты постучал мне в окно посреди ночи и сказал: «Хватит валяться в теплой постели, Кабби. Пошли со мной. Прихвати пригоршню отцовских драгоценностей — и мы с тобой всю зиму будем нежиться на солнечном пляже где-нибудь в Испании, да еще в компании какой-нибудь хорошенькой певички!» — Натянув шапку поглубже, чтобы защитить уши от ледяных поцелуев январского ветра, он возмущенно разглядывал маячивший вдалеке смутный силуэт давно заброшенного склада. — А вместо этого ты притащил меня в эту крысиную нору, где я легко могу лишиться кошелька. А то и жизни.

— Если ты не прекратишь ныть, — равнодушно бросил Джулиан, разглядывая осколок стекла, — я сам отрежу тебе язык!

Катберт послушно, захлопнул рот, но тут же возмущенно засопел, сразу став похожим на разъяренного дракона из сказки.

Тяжело вздохнув, Джулиан повернулся к нему.

— Я же сказал тебе — у меня в Лондоне осталось еще одно незаконченное дело. Как только мне удастся его уладить, будет тебе и солнечный берег, и певичка!

— Ну да, знаю я твои незаконченные дела. Небось собираешься пробраться в спальню к какой-нибудь даме, забрать забытый у нее галстук, прежде чем муж вернется домой. И вот теперь мы по твоей милости вынуждены мерзнуть на Чаринг-Кросс. — Вытянув шею, Катберт принялся разглядывать безлюдную улицу. Чертыхнувшись, Джулиан едва успел схватить его за полу пальто, иначе неугомонный Катберт наверняка вывалился бы из окна. — Может, это как-то связано с Уоллингфордом? Он опять что-то затеял? Эх, жаль, что мы так мало знаем его! Можно было бы припугнуть его чем-нибудь и заставить вернуть тебе твои долговые расписки.

— В данном случае я здесь, чтобы вернуть совсем другой долг. — Джулиан словно наяву увидел уютно свернувшуюся в постели Порцию. Только теперь она радостно протягивала к нему руки. — И не уеду из Лондона, пока это не будет сделано.

— Ну, остается надеяться, что этот приступ столь не свойственного тебе благородства не окажется роковым. Причем для нас обоих. — Катберт, пыхтя, присел на корточки. — Кстати, чем ты вообще занимался после того, как прошлой ночью вытащил меня из теплой постели? Судя по тому грандиозному спектаклю, что ты вчера утром устроил в кофейне, всем, чем угодно, только не ел! В жизни своей не видел, чтобы человек умял пять полусырых ростбифов за один присест! — Катберт изумленно покрутил головой. — Однако надо сказать, цвет лица у тебя стал получше.