Наследие исполинов - Владимир Васильев

Отныне бригадир, штурман и мымры-научницы — хранители чрезвычайно важной информации. Сане, конечно, тоже многое известно, но в экипаже рейдера именно он на текущий момент является наименее ценным человеком. Дурень советник с Фалькау в этом смысле еще менее ценен, но положа руку на сердце: кто осмелится ожидать от него толковых действий в столь экстремальных условиях?

Поэтому бригадир мрачно отпер сейф, вынул тяжелый штатный лучевик и вручил Сане:

— Держи! Задача: пройтись по окрестностям, понять, насколько снаружи можно выжить; в идеале — подыскать место под первый лагерь и под склад, куда мы для начала спрячем жратву, вещи и ценное оборудование. Пещеру какую-нибудь или что-нибудь в этом роде. Времени тебе — три часа, если ничего не обнаружишь. Коли обнаружишь — решим по обстановке. Вопросы?

Саня взволнованно сглотнул и вопросительно покосился на лучевик.

— Здесь джунгли, кадет, — милостиво объяснил из своего кресла Шулейко. — Зверушки кусь-кусь! А ты нам очень даже дорог, хоть ты и обормот изрядный.

Саня нашел в его словах известный резон — относительно зверушек по крайней мере. Нос к носу столкнуться с каким-нибудь местным тигрисом без лучевика совсем не одно и то же, что столкнуться нос к носу с местным тигрисом, имея под рукой лучевик. И пусть неизвестно куда следует стрелять, в башку или грудину: в потоковом режиме Саня просто посечет зверя на куски. Относительно собственной ценности для старших коллег-поисковиков Саня терзался обоснованными сомнениями: какого тогда рожна форменным образом измывались над ним весь рейс? Кадет туда, кадет сюда… Чуть что — сразу кадет. А он уже сто лет не кадет! Ну, пусть не сто, пусть семь с половиной. Двенадцать рейдов за спиной! И разве важно, что большинство рейдов короткие, двух-трех-, максимум — четырехмесячные? Да и глубоких уже целых два, этот третий!

Но в глубине души Саня сознавал, что сердится только из поверхностного упрямства. Не будут же старики бригадир и помбриг самостоятельно драить переборки в мастерской, если баллон с коллоидом разгерметизировался и бубухнул? А моложе Сани все равно никого нету. Стало быть: «Кадет, сюда!»

— Не хлюпай, кадет! — Тимурыч по-отцовски потрепал его по плечу. — Удачи!

И Саня пошел. Надел рабочий комбез, специальные пустотные ботинки. Нахлобучил оперативный шлем для работы в атмосфере. Навесил датчики — не будь они столь крохотными, точно сразу же стал бы похож на новогоднюю елочку. Взял наперевес лучевик, глубоко вздохнул и направился к шлюзу.

Инъекции биоблокады и антиаллергенов все шестеро сделали сразу после посадки, хотя упрямец советник долго сопротивлялся и отпихивался.

— Ладно, дохни, если охота, — сдался наконец и.о. врача Плужник. — Но учти: я за тебя не в ответе. Ни как врач, ни как капитан.

Отчего-то латынь на Паулисту подействовала, и тот сдался. Плужник тут же прижал к его предплечью пистолет-инъектор и нажал на спуск.

Когда створки шлюза разошлись, Саня первым делом глубоко вдохнул в легкие воздух нового для себя мира. Новый мир терпко пах цветами, мокрой листвой, гниющими водорослями — пах необузданной первобытной жизнью, чистой, не загаженной отходами производства, выхлопом механизмов и прочим гибельным последом техноцивилизации.

Табаска источала приятные, хотя и резковатые после нескольких месяцев пребывания в — стерильной корабельной атмосфере запахи.

— Привет, — поздоровался с планетой Саня и выбрался на обшивку. — Надеюсь, ты не кусаешься.

Вокруг рейдера плескалась местная река; там и сям из воды торчали чудные деревья на многочисленных ножках-корнях. В кронах кто-то беспрестанно щебетал, щелкал, свистел, шипел и улюлюкал. Если посадка корабля и испугала обитателей джунглей, то ненадолго. Да и прошло уже около часа, не меньше.

Корпус рейдера успел остыть — не сам по себе, конечно. При посредстве пронизывающих обшивку фризеров.

Вода была совсем прозрачная, явственно виделось покрытое водорослями дно. Там кто-то деловито копошился и ползал. Не иначе, обитатели мелководья спешили попробовать свалившуюся с неба штуковину на вкус: а ну как она съедобна? А ну как еще и вкусна?

Увы, придется вам обломиться, обитатели мелководья!

Саня знал, что глубина здесь не больше полуметра, поэтому вразвалочку прошел к носовому обтекателю, где было пониже, и смело прыгнул в воду.

Слой воды оказался действительно не ахти каким толстым. Зато слой ила под нею… Саня увяз почти по колени, а вода покрыла его чуть выше пояса. Впрочем, ботинки и комбинезон внутрь не позволили просочиться ни капле, и, с чавканием выдергивая ноги из трясинообразной массы, Саня трудолюбиво побрел к близкому берегу. Вскоре слой ила сделался потоньше, идти стало совсем легко, а в ботинок вцепилась какая-то местная тварь, да так сильно, что Сане даже стало больно. Он охнул и приподнял ногу из воды. Тварь сильно смахивала на здоровенного краба и тщилась вскрыть пустотный ботинок сразу двумя клешнями. Саня обиженно треснул ее лучевиком по бурому панцирю:

— Пшла, зараза!

— Что там у тебя? — немедленно донеслось из наушника. Волнуются отцы…

— Да не успел на берег выйти, а меня уже кусь-кусь, — пожаловался Саня. — Какой-то местный краб. Больно, блин!

От удара краб отвалился, хотя и не сразу. Кажется, больше всего ему не понравилось то, что его вынули из воды. В поднятой Саней мути мелькнул силуэт какой-то крупной рыбины или рептилии, и искатель счел за благо побыстрее достичь суши. Не хватало еще местного аллигатора накормить собой, любимым!

До суши его больше никто не осмелился цапнуть, и Саня посчитал это добрым знаком.

— Все, я на берегу! — доложил он. — Будет что интересное — тут же сообщу.

— Удачи. Смотри не зевай, — ответил Тимурыч.

— Не буду, — пообещал Веселов.

Ему нечасто приходилось бывать на природе. Даже на кислородных мирах Саня, как и подавляющее число людей, обретался в городах; иногда — наземных, иногда — подземных. Порою это были громадные мегаполисы, порою — сеть небольших поселков, где коттеджи самое большее двухэтажные. Но всегда Саня твердо знал: совсем рядом проходит шоссе, кругом — тысячи людей, а во-он там расположена стоянка флаеров, где можно арендовать машину и за полчаса домчать до ближайшего космодрома. Одним словом, большинство людей доминанты Земли привыкли к подстриженным деревьям и газонам, а отнюдь не к лесам, где полно бурелома, кишмя кишат дикие звери и нога человека здесь в последний раз ступала никогда.

Сейчас Саня Веселое, искатель, оказался именно в таком месте.

Впрочем, искатели сплошь и рядом рыщут по неосвоенным планетам — просто Саня с его двенадцатью рейдами пока ничего, кроме пустотного поиска, не хлебнул. Но зато много раз отрабатывал тренировочные высадки на планеты, поэтому к происходящему был вполне готов.

Река, вернее всего — еще безымянная, в месте «посадки» «Шустера» плавно изгибалась, образуя обширный залив, изобилующий отмелями. На одной из них рейдер и застрял, приводнившись. К заливу примыкала заболоченная низменность, постепенно переходящая в зеленые-презеленые луга, а дальше начинался лес. Лес то ли уступал позиции лугу, то ли, наоборот, отвоевывал — там и сям возвышались небольшие рощицы, так что четкой границы «лес — луг» вообще не существовало. Местность от реки плавно шла в гору, постепенно переходя в довольно хорошо видимое вдалеке нагорье. Но до него было очень далеко, судя по дымке.

Хмыкнув, Саня выбрался из болотца на настоящую сушу, где луж уже не встречалось совершенно и земля под ногами стала твердью, а не хлябью.

Зверья вокруг и впрямь было много: на опушке паслось стадо оленей. Местных, понятно, аналогов; природа кислородных миров удивительно схожа. Мышиная мелочь сновала в траве, затихая при приближении Сани. Кружила над лугом хищная птица. Кружила-кружила, а потом камнем пала к траве. Поднялась она пару секунд спустя, сжимая в когтях добычу, и, тяжело махая крыльями, потянула к лесу. Протрубила какая-то невидимая зверюга; из чащи ей ответила другая.

Если рассуждать трезво, на открытом лугу укрытие искать было бесполезно. Ну какое, к чертям, укрытие на лугу? Да и на пещеру в здешнем ландшафте рассчитывать скорее всего не приходилось. Поэтому Саня решил углубиться в лес. Заблудиться он не боялся: во-первых, на рейдере в любой момент могут запустить маячок, а во-вторых, зря, что ли, столько датчиков на комбинезон навешено? В любой момент Саня мог вызвать в видеокуб перед собой хоть объемную модель окружающей местности, хоть плоскую топографическую карту с красной точкой в центре (собственно Саней) и синей точкой внизу («Шустером» на речном мелководье).

Логика подсказывала: для начала нужно поискать звериную тропу к водопою. Река все-таки. Впрочем, во влажных дождевых джунглях река для водопоя может и не слишком требоваться. Но джунгли не выглядели особенно влажными. Во всяком случае, в двух рощицах под деревьями было сухо. Только валежник да палая листва, никаких луж.