Бесова длань (СИ) - Ковальский Даниил

А ещё она мечтала наконец из этого леса вернуться домой. Она невольно тронула рану на боку. Заживала медленно, но теперь хоть не часто кровоточила от любого движения. Возможно, нужно и в самом деле поискать у колдуна той самой мази и не мучиться от боли и собственной гордости.

После некоторых размышлений она решила в очередной раз выйти на улицу. Вряд ли она там кого-то встретит, кроме закатного солнца. На поляне и в самом деле была пустота… она до сих пор не могла по ней ходить, боялась случайно наступить на чужие кости, проявить неуважение.

Она присела на крыльцо после некоторого промедления, застегнула тёмно-синюю куртку до воротника, да повернулась к закатывающему солнцу, прятавшемуся за ветвями. Приходила ночь. А ещё в сон клонило после еды. Слишком неожиданно она пришла к нормальному режиму, возможно, ей просто не хватало ночных вылазок, ощущения свободы и энергии по телу.

Она прикрыла глаза, пытаясь представить, как снова бежит по лесу навстречу тёмным тварям с мечом наперевес, и… не смогла. В голову лезла лишь кровь и люди, люди, люди, погибающие под её мечом. Три взмаха на лишение жизни. И никаких чувств после этого.

Она открыла глаза, да головой мотнула. Кажется, что-то пошло не так. Интересно, а было ли больно тёмным тварям? Они же были живыми… она усмехнулась собственным мыслям — лезет же бред какой-то в голову. Какие чувства у тёмных тварей? Если только одно — голод и желание убивать.

Дэл вздрогнула.

Голод и желание убивать.

Бес подери… а чем она от них отличалась? Она также влетала в лес ради убийства, ради крови и лишения жизни, чтобы потом прийти домой и поесть лазанью. Дэл схватилась за голову. Страшные мысли ей лезут во время одиночества. Она не могла быть точно такой же. Она убивала их не просто так, а мстила, выливала свою злость и… прочие оправдания.

Одни лишь оправдания. А что было на самом деле?

Вспоминала тех, ради кого она мстила, она лишь в перерывах между убийствами, а до этого она просто разрубала их мечом, целилась ровно в глаза, да бежала, чувствуя, что у неё получается это больше всего, она хоть в чём-то лучшая, а значит и всё правильно. Тёмные твари нужны для того, чтобы их убивать, верно?

Дэл закусила губу.

Какой же она была дурой.

— И вправду, куда я иду…? — произнесла она тихо сама себе.

Чтобы вернуться домой, можно из него не уходить, а оставаться в нём. Помогать Лексу с работой и уборкой, смеяться с шуток Брайса, или же подкидывать идеи для планов Лайзе. Но она снова и снова выходила за ворота в поисках чего-то, бежала и находила лишь тварей, на которых отрабатывала удары и получала от этого садистское удовольствие.

В самом деле, зачем всё это было? К чему она хотела прийти?

Послышался хруст ветвей, она вздрогнула, машинально потянулась к ножнам… которые лежали в доме. Дэл могла лишь вскочить, схватиться за дверь и вглядываться в пустоту, пытаясь понять — кто решил к ним заглянуть. Она прищурилась и заметила хорошо знакомый красноватый блеск.

Тёмная тварь.

Она аккуратно села на место, но взгляда не отвела. Они же не приходят к убежищу колдуна. Или… когда здесь нет колдуна, то это правило не работает. Дэл подняла глаза к тёмному небу — самое время для прогулок не очень приятных существ, готовых тебя съесть. Сколько таких она лишила жизни, считая себя хорошим и правильным человеком?

Она такая же тёмная тварь. Или просто бес.

Из темноты на поляну вышла женщина, чуть сгорбленная и с длинной палкой в руке. Дэл удивленно прищурилась, и привстала со своего места. А потом вдруг усмехнулась.

Бесовские глаза. Кажется, они и в самом деле встретились.

Женщина подняла голову и проговорила:

— А ты и в самом деле изменилась, убийца бесов. Как я и видела тогда. А вижу я далеко, словно птица парящая.

Дэл руки на груди скрестила, да с прищуром взглянула. Возможно, это всё было действительно частью одного большого плана, в который её до сих пор не посвятили.

— Жестокий у тебя взгляд… а мгновение назад выглядела как побитый котёнок… а сейчас ты, скорее, лев гордый.

Она наконец подошла к девушке, на палку оперлась и ещё раз с любопытством оглядела. Палка была уж слишком похожа на ту, которой любил размахивать Лука, когда они сражались. Наверно, все колдуны должны быть с длинными палками.

— Что вы все задумали? — проговорила Дэл.

— Мы лишь следуем воле богини Морры, — откликнулась ведьма.

— А какая у неё воля?

Ведьма улыбнулась, обнажила в этой улыбке свои зубы, от чего Дэл стало немного неудобно. Опять она смешно выглядит.

— Не считаешь ли ты, что задаёшь слишком много вопросов?

Дэл глубоко вздохнула. Она ожидала нарваться на что-то подобное. И уже давно придумала ответ к нему.

— Я привыкла быть осведомленной в тех вещах, в которых участвую.

Ведьма оценила эту фразу, улыбнулась, однако отвечать на вопрос не спешила. Ясное дело. Это же колдуны, с них не выцепишь лишнего слова. Предпочитают держать свои планы в тайне, чтобы потом красиво всех переиграть. Как жаль, что она не очень любит такие сложные игры. Для них она уж слишком прямолинейно и предсказуемо себя вела.

— Я хочу задать тебе вопрос из чистого любопытства. Как женщина женщине.

Дэл брови приподняла в удивлении, толком не ожидая такого. Звучало это прямо сейчас не слишком вовремя. Но в конце концов она смогла резко кивнуть, дав никому не нужное разрешение.

— Каково это: стольких похоронить и стольких же убить своей рукой, и при этом жить дальше?

Удачный вопрос. От него в сердце защемило.

Девушка потёрла переносицу, пытаясь придумать достойный ответ. Ничего в голове, кроме искренней правды, не пришло. Стоило только прикрыть глаза, и в очередной раз стоят мёртвые тела, остекленевшие глаза и куча крови.

Живёт ли она дальше или просто доживает?

— Никак.

Дэл развернулась и похромала в глубь дома, точно зная, куда ей нужно зайти. Наверно, она и в самом деле поступала всё это время неправильно. Наверно, она и вправду лишь существовала, при этом убивая всех, кто встречался на её пути. Именно это и делало её собой, капралом Дэл из гвардейского отряда.

Она машинально схватилась за нашивку капрала Матфея. Она будет сильной. Она не сломается. В зале взгляд её остановился на ножнах с хорошо знакомой рукоятью.

Быстрым шагом она преодолела весь зал, да схватилась за меч, чтобы его медленно вытащить из ножен. Чистый клинок. Она осмотрела его внимательно. На мгновение она заметила какой-то странный красноватый отблеск, словно капля крови осталась, но это было лишь обманом зрения.

Меч был чистым. Лука постарался на славу.

На нём было много человеческой крови. Она убила им двенадцать человек. Их нашивки лежат в кармане куртки. На нём много крови людей, которых она не успела спасти. Нашивка одного из них надёжно держится на рукаве куртки. Она сделала много неправильных вещей, и допустила ещё столько же ошибок. В следующий раз она попытается их не допустить. Вот и всё.

Она закрепила ножны с мечом на поясе, да вышла из пыльного зала. Когда рядом был родной меч, было как-то спокойнее. Лесной ветер растрепал её волосы. Если прикрыть глаза, можно было представить, что она снова стоит у ворот, пока все молятся и ждут их открытия, чтобы снова ворваться в лес и почувствовать свободу. Она всегда ждала этого с нетерпением, ведь каждый выход в лес был ещё одним шансом завязать очередной бой.

Сколько боёв ей ещё предстоит?

Ведьма подняла на неё взгляд и с усмешкой спросила:

— Ну и куда ты идёшь, девочка?

— Я иду делать то, что у меня получается лучше всего — сражаться, — она обернулась на ведьму. — С какими молитвами обычно обращаются к этой вашей Морре?

Глава 8. Принявшая

Каждый вздох — как отдельное испытание. Лёгкие горели. Глаза слезились. Она их поспешно опустила перед спиной женщины, которую никогда не видела, но почему-то слишком хорошо знала.