Таверна «На перекрёстке миров» - Кира Рамис

– Что? Ты чего?

– Госпожа Кларисса, отберут, как пить отберут у меня монету, не донесу хозяину, – слёзы градом катились из больших глаз.

– А давно ты в рабстве у своего хозяина? – поставив того на землю, поинтересовалась я.

– Очень…

– Диклан, я могу безопасно встретиться с его хозяином и попробовать выкупить? – не успела договорить, как Валя успокоился и плюхнулся на землю задом.

– Меня? Выкупить? – ошарашенно прошептал тот.

– С нами вам нечего бояться, – вперёд выступил Ярг и такой силой от его слов повеяло, что я тут же поверила неразговорчивому диколюду.

– Веди, Валентин, – твёрдо произнесла и сделала шаг вперёд.

– Может, не нужно? Господин Шаркоз держит весь рынок. У него очень много рабов, охраны и тёмных личностей, что не гнушаются плохих дел.

– Хорошо ты закрутил. Плохие дела – это воровство? – поинтересовался Эрг. Волки встали по обе стороны от меня.

Всё вокруг для меня было словно сказка, я шла и не боялась. Волшебство, оборотни, перемещения. Может, стоило прислушаться к словам Валентина и просто выкрасть его?

Неожиданно перед нами выросла высокая стена, по верху которой пролегала колючая сетка. Да уж, захочешь, не перепрыгнешь.

Глава 25. Железная грязь

– Нам туда, – Валентин указал на еле приметную дверь. – Для своих – три коротких, два длинных удара, – поясняя, Валя постучал по двери.

– Кто такие, что надо? – дверь распахнул высоченный мужчина, чем-то похожий на кусок скалы. Прямоугольное телосложение, длинные руки, кончики пальцев доставали до колен. Широкое без тени эмоций сероватое лицо.

– К господину Шаркозу, – промямлил Валентин.

– По какому делу? – мужчина не сдвинулся с места.

– По денежному, – ответила я.

Серокожий всё же удосужился и окинул взглядом остальную компанию, а затем сделал заключение: – Рабов продавать? Возьмёт ли он? Хотя сегодня ребята говорили, что игломёта упустили. Всё же решили его продать? Проходите…

Разубеждать охранника, что мы по другому вопросу, не стала. А зачем? Придём к хозяину, с ним и поговорим.

Лапки у Валентина тряслись, когда он несмело постучал в широкую чёрную дверь кабинета.

– Войдите, – раздался громкий твёрдый голос.

В большой комнате находилось около двадцати человек. Троих из них я сразу узнала, это были те, кто пытался сторговать Дика за пять монет у работорговца.

– О, богачка пожаловала, – усмехаясь, заговорил тот, что плюнул мне под ноги. – Умная оказалась, поняла, что с игольчатым диколюдом не справишься? Так и быть, мы выкупим его у тебя, но уже не за пять монет, а за три.

Окружавший его народ, громко заржал.

– Извините, но я пришла не продавать, а покупать, – твёрдо ответила смеющимся.

– И кто это тут такой уверенный, что я что-то продам? – голос доносился не из-за пустого стола.

Осмотревшись, поняла, что никого не видно.

– Выше, смотрите выше, – шепнул один из волков. Я подняла голову. Под высоким потолком на широкой жёрдочке больше похожей на скамейку сидел огромный грифон.

– Что молчишь или язык проглотила? – птица открыла клюв.

– Мне нужен господин Шаркоз, – собравшись с духом, выпалила я.

– Говори девица, я тебя слушаю, – птица резко спрыгнула с насеста и через мгновение передо мной стоял высокий мужчина в сером костюме. Его можно было назвать красивым, если бы не неестественно длинная шея, маленькие злые глаза-бусинки и длинный крючковатый нос.

– Что застыла? Диколюда первый раз видишь? – усмехнулся он, подходя поближе. – Рассказывай, что ты хочешь купить?

– Не что, а кого, – поправила я Шаркоза. – Я хотела бы выкупить вашего раба – Валентина.

Пушистик выступил вперёд, он настолько был испуган, что ещё одно слово и упадёт в обморок.

Подумав, мужчина ответил:

– А почему бы и не продать. Но с одним условием, ты продаёшь мне взамен игольчатого диколюда. По рукам? – он протянул ладонь.

– Нет, не по рукам. Зачем мне продавать раба, которого я только сегодня купила?

– Ты заявилась ко мне, – мужчина разозлился. – Уважаемому хозяину рынка лишь выкупить раба, не предлагая ничего взамен? Кому нужны твои презренные монеты. Стоит мне щёлкнуть пальцем, как они все до одной будут лежать на моём столе, а вы найдёте пристанище в песке, в пустыне. Да такое глубокое, что вас и через сто лет не раскопают.

Только не показывать, что мне страшно…

– Может, вас заинтересует что-то другое кроме рабов? – затронув свой бок, предложила: – Например, пространственная сумка? Или погодный артефакт? – говорив, мне приходилось вертеться вокруг своей оси, потому что гриф ходил кругами возле меня. – Вряд ли вас заинтересуют кусок мяса и грязь для обёртываний, – совсем тихо закончила я и поняла, что Валентина мне никто не продаст.

Бандиты, до этого молчавшие, вновь громко рассмеялись.

– Она себе такими предложениями подписывает приговор, – сказал один другому.

– А что, это мысль, – оскалил зубы Шаркоз. – Пусть будет грязь. Давно я не развлекался, наблюдая за боями в грязи.

– Чего? – Я сделала шаг назад, а мои спутники напряглись.

– Выстоишь один бой против железной Берты на ринге, этот пушистый мешок твой, а нет – все твои рабы переходят ко мне.

Неожиданно ближайшая стена отъехала в сторону и моему взору явилась огромная арена и уходящие вверх трибуны.

– Бой, бой, женский бой… – радостно зааплодировали мужчины.

– Я не собираюсь драться в грязи! – мой выкрик потонул в гуле голосов, а руки отозвались покалыванием, напоминая, что я боевой маг. Видя, что волки напряглись и собираются защищать мою жизнь, не ожидая сама от себя, произнесла: – Согласна! Один бой с железной Бертой и если победа за мной, то Валентин переходит мне по договору бесплатно.

– Какая сговорчивая девица попалась, а я уже хотел тебя выкинуть за ворота, предварительно раздев, – гриф смеялся, довольный своей шуткой. А шуткой ли?

Меня с рабами проводили в раздевалку и выдали форму для борьбы.

Облегающий топ и очень даже приличные шорты. Я боялась увидеть две ниточки от купальника, но в