Ледяной ад - Луи Буссенар

Работа, прерванная на некоторое время, возобновилась, так как почва уже оттаяла на глубину метра. Оставалось только удалить пепел.

Кирки старого рудокопа и Дюшато застучали по горячей земле, и Леон Фортен и Поль Редон стали поднимать лопатой куски и бросать наружу. Здесь Жанна, Марта и Жан осматривали их и выбирали большие и маленькие самородки.

В яме, где работало четверо мужчин, наступила адская жара. Засучив рукава своих рубашек, они все ушли в работу.

— Ну, друзья мои, и денек! — сказал Редон, вытирая рукой пот, струившийся по его лицу. — Мы получаем тысячу франков в час. Недурно!

— Черт возьми! — произнес в это время старый рудокоп. — Взгляните-ка сюда! Можно подумать, найдена «Мать золота», пресловутое золотое гнездо Юкона! — С этими словами он отколол киркою почти такую же глыбу, какую отрыл Портос.

Леон и Поль взглянули на нее, друг на друга и без слов поняли все.

— Ну, товарищ, берите ее в свою собственность! — сказал восхищенный журналист.

Старик сначала не понял.

— Берите же, говорят вам, — продолжал Редон, — это вам… Не так ли, дамы?

— О, от всего сердца! — воскликнули девушки.

Старик сначала побледнел от волнения, затем кровь прилила к его худому лицу, побуревшему от двадцатилетней работы на открытом воздухе, и он едва мог произнести:

— Вы… золотые сердца… Вы — достойны своего счастья!.. Моя благодарность… принадлежит вам навсегда!.. Я — ваш… Мое имя — Пьер Лестанг, уроженец прихода св. Бонифация, близ Виннипега, в Канаде.

— А, моя родина! — вскричал Дюшато, протягивая ему руку. — Я должен был догадаться об этом по вашему произношению!

— Но мы все соотечественники!.. Да, по доброй, старой Франции! — прибавил Фортен.

Во время этого разговора к золотоносной яме приблизилась небольшая подозрительная компания. Лохмотья доусонцев были не лишены живописности, а вид довольно красноречиво свидетельствовал о преступных замыслах; но счастливые искатели золота не обратили на это внимания, как не заметили взглядов, брошенных гостями на палатки, яму и кучу самородков.

После долгого немого созерцания чужой удачи незнакомцы медленно направились к дощатому бараку, где наскоро был устроен трактир, и уселись за бутылкой виски. Один из них, оглянувшись кругом, тихо проговорил:

— Все ли вы видели? Смотрите, не забудьте! Особенно позаботьтесь о собаке! Черт возьми! У них более ста килограммов золота, стоящего, по крайней мере, триста тысяч франков! Нужно, чтобы оно было нашим.

ГЛАВА 6

Два человека конной полиции. — Западня. — Два трупа. — Страшная резня. — Еще один мертвец. — Упорный сообщник. — Пожар. — Мнимые полицейские. — Охрана для гнезда самородков.

Неделю спустя зловещие незнакомцы, положившие глаз на золото наших друзей, собрались в деревушке Фурш. Расположенная при слиянии двух рек, Эльдорадо и Бонанзы, Фурш была малой копией Доусон-Сити — такая же грязь и топь, те же увеселительные заведения, те же люди, только общественная организация более первобытная, жизнь более дорогая, а удовольствия более грубые.

Здесь имелся полицейский пост, но стражи порядка из-за множества дел никогда не сидели на одном месте, разъезжали по горам и долам и при случае не отказывались от угощения.

Около трех часов того же дня два полисмена вернулись в Фурш. У первого дома, харчевни, где радостно веселились рудокопы, один из кутил остановил их, пожелал по-английски доброго дня и прибавил хриплым от виски голосом:

— Вы чокнетесь с нами, не так ли?

— Идет! — ответили они. — Мы уже четыре дня в дороге и хотим пить, а еще больше есть! Но позвольте раньше вычистить лошадей!

— Ни за что! Это сделает харчевник!

Явился хозяин трактира. Это был высокий и крепкий мужчина тридцати лет, с белокурыми волосами и длинной бородой. Он с видом знатока осмотрел лошадей.

— А я вас не знаю! — сказал один из полисменов.

— Ничего удивительного! Я здесь только неделю… Сменил Джо Большую Губку, умершего от белой горячки.

— Это должно было произойти! — подхватил второй полицейский. — Бедный Джо не пил меньше галлона в день!

— Мы познакомимся, господа, и вы будете приняты с не меньшим радушием, чем у моего предшественника! Но довольно болтать!.. Входите же… Я займусь лошадьми.

Сопровождаемые человеком, пригласившим их на улице, полисмены вошли в довольно большую залу, где всего четверо посетителей с аппетитом пили и ели. Их познакомили и дали место за монументальным столом, заставленным разными яствами.

Тут же два бокала были наполнены немного дрожавшими руками до краев, и для начала все звонко чокнулись.

Привыкнув к шумному радушию местных рудокопов, оба гостя принимали угощение, не дожидаясь упрашиваний.

Хорошие едоки и любители выпить, что не удивительно в людях, несущих службу при пятидесяти градусах мороза, они опрокинули полные стаканы и потом принялись за еду с поспешностью солдат во время похода.

Хозяин харчевни вернулся с новыми бутылками и закуской. Обменявшись с одним из выпивавших значительным взглядом, он проговорил:

— Лошади приведены в порядок, джентльмены, вы можете быть спокойны!

Полисмены поблагодарили и продолжили пиршество. Они расстегнули сюртуки, ослабили пояса и, работая челюстями, стали слушать застольную песню одного из собутыльников… Правда, это была убогая поэзия, сомнительная музыка, но пища и поглощаемые напитки восполняли отсутствие слуха и голоса у певца.

Так протекли часы. Наконец, видя, что попойка вот-вот превратится в грязную оргию, полисмены объявили, что обязанности службы заставляют их удалиться.

— Как!.. Уже?.. Ведь так весело! — вскричали их собеседники.

Но те настаивали и встали.

— Ну, еще бокал… прощальный! Стакан вишневого ликера… Это «Черный лес», стоящий двенадцать долларов бутылка!

Полисмены вынуждены были согласиться. Оба выпили. Вдруг глаза их расширились и сделались неподвижны, рот сжался, пальцы скрючились, — и стаканы выпали из рук. Конвульсивное подергивание пробежало с ног до головы, и оба, без крика или вздоха, упали замертво.

— Умерли, Френсис? — спросил один из пьяниц, которого это страшное событие, казалось, отрезвило.

— Да, я убил их без колебаний и угрызений совести! — отвечал совершенно спокойно убийца. — Добрая порция синильной кислоты, добавленной в стаканы, — и готово! Они перешли от жизни к смерти без всяких страданий!

— Но против нас будет все население… Закон Линча!..

— Не бойся, кара за убийство здесь не сильнее, чем за кражу! Лучше помоги — нужно раздеть догола джентльменов, пока теплые. — С этими словами разбойник направился к тому несчастному, что, согнувшись пополам, упал лицом на стол, раскинув руки, расстегнул ему пояс, к которому крепилась кожаная кобура с револьверами, снял один рукав мундира, потом другой и сказал: