Кровавое золото - Луис Ламур

Больше никто ничего не сказал, и они ушли.

Неподалеку от воды стоял засохший мескит, так что хвороста было достаточно, чтобы развести небольшой костер, незаметный для наблюдателей. Кофе был вкусный, и у них еще было немного вяленого мяса из запасов Сэма Берроуза.

Родело оставался в стороне от костра, ел молча, прислушиваясь к посторонним звукам. Он не был уверен, что они ушли от индейцев. Если каким-то чудом и удалось оторваться, то это ненадолго. Схватка произойдет раньше или позже.

— Хорошо бы попасти лошадей, — заметил Беджер. — Поблизости есть мескитовые кусты.

— Я заметила там немного травы, — сказала Нора.

Лошадям это было нужно. Последние дни были страшно тяжелы и для людей, и для животных, но лошади не могут перенести то, что могут люди, и если есть какой-то корм, надо им его дать.

Джо Харбин отвел копей и привязал к колышку на галетной траве вблизи мескита. Родело внимательно следил за его возвращением… Он не хотел внезапного выстрела, не хотел давать никакого преимущества Харбину, который в нем и так не нуждался.

Приближались последние часы, а у Родело не было плана. Он мог только продвигаться вперед, давая им возможность делать, что хотят. Одно он знал твердо — он не позволит, чтобы эти деньги уплыли у него из-под носа.

Мысли его вернулись к Норе. Было ли в этой шкатулке что-то сверх того, что она предполагает? Драгоценности, например? Едва ли. Хотя ее побуждения кому-то показались бы вздорными, он их может понять. В эти времена девушка без семьи, без хорошего происхождения, без денег имеет немного шансов. Работа, которую может выполнять порядочная женщина, резко ограничена обычаями, к тому же женщин везде спрашивают, кто они, из какой семьи, какого происхождения. Запад не задает лишних вопросов своим мужчинам, но желает все знать о своих женщинах. Кроме того, для Норы может очень много значить это знание. Он тоже прошел через это, и до сих пор носил в душе шрамы из-за того, что ничего не знал о своей семье. У нее есть мужество, у этой девушки. Многие ли женщины решились бы отправиться в пустыню в такой компании?

Глядя на запад, он видел вдали синюю линию гор Нижней Калифорнии на другом берегу Залива. Солнце садилось за ними, оставляя за собой расцвеченное небо. На пустыню опускалась прохлада. Родело, сидя на седле, откинулся спиной на скалу. Он устал, устал… Ему хотелось еще кофе, но жаль было усилий, нужных, чтобы подняться и взять чашку. Несколько минут он сидел, глядя на кофейник и сопоставляя свою усталость с желанием выпить кофе. И лишь понимание, что это может помочь завтра, когда в счет пойдет каждая капля влаги, стало решающим аргументом.

Он наклонился за чашкой, и в этот момент пуля расплющилась о скалу в том месте, где только что была его голова, осыпав его мелкими осколками камнями. Он упал на землю, как будто пуля попала в щель, и в ту же секунду увидел лицо индейца. Он выстрелил… промахнулся… лицо исчезло.

Длинным прыжком он перелетел через озерцо и вскарабкался на скалу. Услышал клич индейца, который пытался разогнать лошадей. Спустя мгновение увидел его — и начал стрелять. Свет был неверный, до индейца было шестьдесят футов, но пуля попала ему в самую макушку, убив на месте.

За спиной у него прозвучал голос:

— Это называется выстрел! — сказал Беджер. — Не думал я, что ты так можешь!

— Повезло, — сказал Харбин. — Случайно попал.

— Можешь проверить — на пари, — спокойно предложил Дэн. — Только приготовь свой заклад. У Харбина в руке тоже был револьвер.

— Когда я наготове, — сказал Джо, — можешь иметь на руках флеш-рояль. И получишь три туза… все прямо в брюхо.

— Хватит, — коротко оборвал их Беджер. — Что с этим индейцем?

— Лучше сперва соберем коней, — сказал Родело.

— О них не тревожься, — успокоил его Беджер. — Они в таком состоянии — да и настроении, что далеко не удерут. Пока в этой луже есть вода.

И продолжил:

— Я полагаю, этот индеец был разведчиком и заметил нас. Он хотел оставить нас без лошадей, а тогда все было бы очень просто — дал бы сигнал дымом и собрал остальных.

— А это мысль… — сказал Дэн.

— Ты имеешь в виду, развести сигнальный костер?

— Ясное дело… в том месте, где нас нет. Скажем, вон на том перевале, наверху.

— Да, — согласился Харбин, — если это выгорит, мы выиграем у них миль пять, а то и все десять. И сможем пройти безопасно, — он вздохнул. — Кто же разожжет костер?

— И почему на этом перевале? — спросил Беджер. — С чего это они поверят, что мы там?

— Потому что это — самый лучший путь к побережью. ЕСЛИ они увидят там дым, то поверят.

— Мне нравится, — признался Беджер. — Это может сработать.

— Ладно, Том, — сказал Харбин. — Раз это тебе так нравится, то можешь поехать туда и дать сигнал.

— И встретить всех этих индейцев одному?

— Ты боишься?

— Еще бы! Мне не нравится компания этих парней. Это индейцы не моего сорта. Я их боюсь не меньше, чем ты.

— Поеду я, — произнес Родело ровным голосом.

— Тогда тебе лучше собираться, — насмешливо ухмыльнулся Джо Харбин. — Ведь эти индейцы ждут твоего сигнала…

Родело сходил за мустангом, привел его и оседлал. Затягивая подпругу, он обдумывал ситуацию. Теперь все решится быстро. Берег сразу за этими дюнами… а он все еще не хочет начинать стрельбу, если без нее можно обойтись. Но если сказать им, что он хочет забрать деньги, тут весь ад с цепи сорвется… если они не рискнут подстрелить его раньше.

К нему приблизилась Нора Пакстон.

— Не надо ехать, Дэн.

— Кто-то ведь должен.

— Почему не Том или Джо?

— Когда на кон поставлены такие деньги, они не рискнут повернуться спиной друг к другу. Это — клуб последних людей, Нора, подонков, и я тоже вынужден быть подонком.

— Почему, Дэн? Неужели эти деньги так важны для тебя?

— Да, очень важны. Теперь я могу сказать, что эти деньги для меня важнее всего на свете.

— Важнее меня? Он посмотрел на нее.

— Да; Нора, сейчас они важнее даже, чем ты. Если бы они не значили для меня так много, то я бы вел себя по-другому… Это вопрос чести.

Она отодвинулась.

— Гордости — может быть, но не чести. Ладно, это мне напомнило, где я нахожусь.

Она резко повернулась и пошла прочь.

— Нора!

Она не обернулась и подошла к костру. С минуту он стоял, глядя на нее и желая сказать больше, но побоялся, что его подслушают и его карты будут раскрыты преждевременно. Харбин уже что-то подозревает, а что касается Беджера — кто знает хоть что-то о Томе Беджере? Он всегда держит карты близко к жилетке, и никто не знает, что у него на руках.

Родело направил коня к выходу из ущелья. Харбин пошел следом, за ним — Беджер. Лишь Нора осталась там, где была — у костра.