Джонас - Анна Рейн

Теодор внимательно смотрел на брата.

— Ты ждешь моего совета?

Джонас пожал плечом.

— Тебе не следовало признаваться.

Джонас удивленно посмотрел на брата.

— Я вижу, Кейт что-то для тебя значит. Я не знаю, почему ты сделал то, что сделал, и глупо говорить, что не следовало этого делать. Я вижу, ты и сам раскаиваешься. И этого достаточно, понимаешь? Если ты искренне раскаиваешься в своем поступке, если ты твердо намерен никогда больше такого не делать, то тебе просто надо было сказать, что ты этого не делал.

— Хотя с другой стороны, — вздохнул Теодор, — возможно, если бы она поверила на этот раз, ты бы стал вновь и вновь лгать ей подобным образом.

— Она не верила мне даже тогда, когда я действительно был ей верен. Я сбежал от ее упреков в Лондон и… сделал то, что сделал.

Теодор мрачно улыбнулся.

— И, честно говоря, сейчас я тоже сбежал от нее, — продолжал Джонас. — Признался в том, что у меня есть дочери, — и сбежал. Вероятно, я не должен был этого делать?

Теодор покачал головой.

— Ты сказал ей, что едешь за Клер?

Джонас кивнул.

— И ты на самом деле поедешь?

— Да.

— Иногда сбежать действительно необходимо. Время и расстояние заставляют нас взглянуть на все по-другому. Может быть, твоя жена поверит, что ты искренне раскаиваешься.

Джонас невесело усмехнулся.

— И я поеду с тобой. Думаю, Эмма тоже не откажется поехать с нами.

Они помолчали.

— Я заслужил все это, признаю, но Тео… — пробормотал в конце концов Джонас. — В чем виновата Кейт? В чем был виноват Дэвид?

Теодор вздохнул.

— Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о великом замысле Господнем? Чтобы порадовался, что наконец отомщен? — Теодор сухо усмехнулся и отрицательно покачал головой. — Не ищи смысла там, где его нет. Мир несправедлив. Я сочувствую твоему горю. И я не желал тебе зла, хотя, безусловно, рад видеть, насколько ты изменился.

Джонас склонил голову.

— Но если мир не справедлив, к чему тогда вообще делать что-то? Зачем, например, вытаскивать меня из долговой тюрьмы?

— Например, затем, чтобы всю оставшуюся жизнь не мучиться сожалениями, что я мог что-то сделать и не сделал. Я мог — и я сделал.

Шутил Теодор всегда с серьезным видом. А сейчас он казался Джонасу слишком легкомысленным. Значит, в его словах был какой-то подвох. Знать бы еще, какой…

Глава 15

Как все же это странно — стать отцом для взрослой девочки. Джонас просто не мог воспринять ее, как собственное чадо. Возможно, познакомься он с ней еще лет через пять, то увидел бы лишь красивую юную девушку, с которой приятно поваляться в постели. Сейчас же он не воспринимал ее никак. Клер отвечала ему тем же. Впрочем, она и к леди Эшли не проявляла никаких чувств. Клер шла навстречу только Теодору, чему Джонас нисколько не удивлялся. Благожелательный и чуть отстраненный, лорд Эшли одной своей мягкой улыбкой всегда мог пробиться через застенчивость, скромность и страх юных девиц. И при этом всегда был для них безопасен.

За девочкой после смерти матери присматривала одна деревенская бабка, которой Теодор регулярно платил за то, чтобы та раз в три месяца присылала известия о Клер. Бабка та была суровой и жадной, но, рассчитывая на достойную награду от лорда, с девочкой обращалась довольно терпимо.

Эмма осталась в гостинице.

Братья остановились перед дверью дома.

— Войдешь первым? — спросил лорд Эшли у брата. Джонас нерешительно кивнул и постучал в дверь. Старуха открыла дверь.

— Чего надо? — спросила она по-французски.

Внутри дома, за спиной бабки, виднелась худенькая детская фигурка.

Поскольку Джонас не отвечал, Теодор взял на себя представления.

— Мадам Мезон, я лорд Эшли, а это мой брат, месье Джонас Хоупли. Мы приехали за Клер.

Знакомство с дочерью оказалось для Джонаса очень неловким. Он смог выдавить из себя только короткое «здравствуй». Дальше разговор вел Теодор. Он поблагодарил мадам Мезон за помощь, расплатился с ней.

— Здравствуй, Клер. Я твой дядя.

Девочка нерешительно ответила на приветствие, потом бросила быстрый взгляд на второго гостя и уткнулась носом в куклу.

— А я твой отец, — нашел в себе силы произнести несколько слов Джонас. В ответ девочка только крепче сжала свою тряпичную подругу.

В гостинице удалось снять всего две комнаты. В одной разместились Джонас и Теодор, в другой — Эмма со своей горничной, Кэтрин. Поэтому Клер практически сразу оказалась предоставлена заботам женщин. Эмма не умела проявлять сердечность и от неловкости обращалась с девочкой несколько прохладно. Но Кэтрин, несмотря на то, что французского не знала, вдруг сразу оказалась для Клер лучшим другом. Справедливости ради, Клер ведь никогда и не предполагала, что у нее есть богатые и титулованные родственники в Англии, поэтому общаться со служанкой, даже не понимая ее языка, для девочки было вполне естественным.

Когда все они спустились к обеду, Теодор задал вопрос:

— Эмма, Клер, не хотели бы вы съездить в Париж? Обновить гардероб? — Теодор улыбнулся жене.

Все посмотрели на Клер. Девочка неловко пожала плечом.

— Знаешь, Теодор, — сказала тогда Эмма, — мне кажется, сейчас не самое подходящее время для путешествий.

Эмма осторожно кивнула в сторону племянницы.

— Мы можем совершить эту поездку через год или два. А сейчас, я думаю, будет достаточно побывать в Руане. Это не задержит нас надолго.

Джонас, затаив дыхание, следил за разговором брата и его супруги. Он понял, что у вопроса Теодора было двойное дно. Барон Эшли вновь устраивал проверку своей супруге. Джонасу осталось неизвестно, поняла ли та, что это была проверка, но когда Теодор повернулся к нему, Джонас понял, что леди Эшли эту очередную проверку выдержала.

— Джонас? — спросил барон.

— Да. Я думаю, Руана будет достаточно.

— Клер? — обратился Теодор к девочке. Джонас подумал, что должен был сделать это сам. — Ты не против, если мы заедем в Руан?

Девочка снова пожала плечом.

В Руане Эмма наконец смогла найти общий язык с девочкой.

Она подавила желание одеть Клер как собственную дочь, потому что понимала: такие платья будут неуместны в деревне, где жила Кейт.

Девочке купили десяток скромных, но добротно сшитых нарядов, а белья, платков, ботинок и шляп в несколько раз больше, чем требовалось. Теодор лишь добродушно усмехался, оплачивая счета. Эмма приобрела замечательное платье для своей горничной, несколько элегантных нарядов для себя.