Искатели приключений на… - Вадим Гурангов

Вовка вышел за границы и божественного стержня, и спирали мирозданий, и всякого представления ума… Ум попросту молчал, ему не было здесь места. Это был новый метауровень, включающий в себя все предыдущие уровни и много чего еще, чему пока не придумали названий. Расширение себя поверх космоса и Бога…

Музыка стремительно уносила в неведомые измерения. Каждый музыкальный инструмент, каждый звук, ритм и мелодия жили сами по себе и в то же время были пронизаны единой энергией. Звуки доносились из разных областей пространства. Барабаны стучали откуда-то снизу, превращая пол в дышащую подушку. Духовой инструмент хаотичными волнами гудел из дальнего угла комнаты. Сверху лился странный шелест, похожий на шум дождя. Время от времени Вовка отчетливо слышал глубокое ритмичное дыхание, словно кто-то поддыхивает в такт музыке. Транс глубочайший!

На одной из задержек послышался людской гомон, стук трещоток, гудки раритетных авто, пронзительные звуки индийской «гармошки» (вроде той, на которой играют кришнаиты), детские голоса. Вовка был уверен, что оказался на оживленной базарной площади в деревушке Юго-Восточной Азии, и в этой атмосфере витало почти забытое детское счастье и упоение родного Дома.

Сразу после этого трека диджей Серега возбужденным голосом объявил:

– Сейчас такая «Инш Алла» будет, закачаешься!

Из колонок потекла необыкновенно красивая арабская музыка. Женский голос, тонкий и звенящий, тянул: «Йаа-салам!», – а приглушенный мужской голос откуда-то из глубины подхватывал: «Ин-шяла!»

От этой музыки сладко защекотало в сердце и энергия необусловленной Любви и благодарности чудесному миру забила жизнерадостным фонтанчиком.

Последним пунктом «программы» было пение мантр. Путешественники спели по три раза «Ом» и «Элль».

После одного из звуков Тараканов увидел-почувствовал-окунулся в непроглядную Бездну. Чернота была объемная, густая, яркая и чрезвычайно насыщенная. И эту глубокую тьму пронизывал красивейший узор, паутина из ослепительных нитей серебристо-неизвестного цвета.

Ум долго не мог объяснить происходящее. Аналогов не было. Возникло предположение, что это структура Матрицы, причинно-следственные связи, пронизывающие бездну изначальной Пустоты. Или Хаос, расколотый, опутанный линиями причинно-следственных связей. Каждый сектор внутри паутинки – это живой, неповторимый, завораживающий организм. Сознание воспринимало их по отдельности и одновременно все сразу. При этом Вовка мог выделить осознанием любой сектор, любой фрагмент мозаики. Они были разной формы, текстуры и рельефности. Какие-то были ближе к Тараканову, какие-то – дальше.

Необыкновенно волнующее знание-переживание, прикасание к величайшей Тайне из всех Тайн! Восхищение и трепет пред безграничностью этой черноты и сияющим изяществом и великолепием паутинки… Вот что переживал Вовка. Он вплывал все глубже в эту штуку… Один сегмент, похожий на пятиугольник (вроде социалистического Знака качества) подплыл к нему ближе всех, и Тараканов слился с ним…

Очухался космический странник в комнате. Он стоял прямо, устойчиво, вплавившись ногами-молниями в центр Земли, и выполнял задержку неизвестно какой длительности.

Серега предложил пустить энергию в созерцание. Колбаситься уже не хотелось, и Вовка поддержал идею. Усевшись перед компом, друзья стали рассматривать фотки из путешествия по Ташкенту и Самарканду, которые успел сделать Тараканов. Фото получились очень качественными, большого объема.

Едва на экране появился могучий заснеженный силуэт Чимгана, как Вовку с Серегой стало затягивать в картинку. Пейзаж был очень объемным, а краски – необыкновенно яркими. Фотография ожила! Видно было, как ветерок шевелит кустики на плато, где они еще недавно делали «Око возрождения»!

Тараканов и Серега переносились внутрь картинки, которая превращалась в реальное кино, особенно когда они сосредотачивались на каком-то объекте, вроде холма или минарета на заднем плане, но при этом рассматривали всю фотографию целиком. 3D-pictures представляет! Приятели подолгу созерцали каждый снимок, снова и снова насыщенно проживая запечатленный момент, радуясь тому, что все это было с ними! И не только было, но и есть…

Серегу посетила мысль, которую он тут же и озвучил:

– Возможно, после смерти мы так же соберемся вместе и будем рассматривать картинки своей жизни, оставляя закладки на самых любимых страницах «фотоальбома» и входя в самые дорогие фото всем своим существом.

– А что, очень даже может быть! – рассмеялся Вовка. – И прямо сейчас мы смотрим Оттуда на фото, где мы сидим за твоим компом.

После поездки в Узбекистан он стал записывать ключевые энергетические переживания и открытия в отдельной тетради. И вечером, после сильных впечатлений, пережитых днем, он написал такой стих:

Стрелой пронзая глыбь миров,Взлетим над ней бушующим фонтаном,И дух захватит вновь и вновь,Едва зависнем мы над океаном.

По лезвию ножа скользимИ, приоткрыв завесу смерти,Альбом той жизни полистаемИ похохочем: «Вот придурки!»

Там, где вдох-выдох,Будет вечный вдох…Так перепуталось дыханье,Кто я, вихрь или человек?

И, позабыв слова и ихний смысл,Махнем опять в неведомые дали,Стряхнем с плечей плащ ярких брызг:– Вперед, давай, крути педали!

Фестиваль «Танцующих Волшебников» под Самарой

Прибытие на фестиваль

Прошло два месяца с того времени, как Вовка и Серега объединили свои усилия в выполнении миссии по исследованию космических сокровищ йоги. В июле должно было состояться интереснейшее для них событие – недельный фестиваль «Танцующих Волшебников» в Самарской области. Это был дебют Болеслава! Первый фестиваль, который он решился организовать по многочисленным просьбам волшебников, побывавших на прошлогоднем танцевальном слете под Питером[30]. Особенно наседала на Болеслава Маринка из Тольятти, убедившая мастера в том, что ему и палец о палец не придется ударять – всю организацию она берет на себя.

В программе фестиваля были только танцы и йога, зато дважды в день. Но главная идея заключалась в том, что на энергетическое пиршество, как мотыльки на свет, слетались фонтанирующие Огнем и вылетающие из тел крутые «космонавты» с глазами-прожекторами, которые и отличали их от других людей. Многие были участниками семинаров Болеслава, а часть людей узнала о фестивале из книг или из Интернета.

За три недели до этого события Тараканов встретился с Болеславом с намерением поделиться своим открытием о задержке. Тогда, придя к мастеру домой, Вовка с порога заявил:

– Не терпится показать тебе одну энергетическую игрушку. Задержка после вдоха с прогибом назад. Если понравится, будем делать после каждого танца. Думаю, было бы здорово ставить такую точку в финале любого энергетического действия, например, йоговского комплекса, пранаямы или танца.

– Очень любопытно, показывай, – с азартом попросил мастер.

Тараканов закрыл глаза и медленно, небольшими порциями, начал вдыхать воздух, постепенно прогибаясь. Сначала он потянулся макушкой вверх, потом отклонился назад и потянулся вверх лбом, затем горлом, грудью. В конце Тараканов прогнулся в области поясницы и стал тянуться ею вверх. Вдруг в солнечном сплетении произошел мощный взрыв, и во всем теле началась высокочастотная вибрация. Вовка успел сделать шаг вправо, иначе бы рухнул на землю, чуть согнул ноги и слегка присел, приняв более устойчивую позу. Затем он стал делать довдохи. Частота вибраций увеличилась, фантастическая сила стала медленно подниматься от центров стоп по ногам, туловищу и, выйдя через макушку, окутала тело Тараканова плащом жара с огненным капюшоном. Вскоре Вовка начал выдох. Сила придавила его к земле, он упал на колени, сотрясаемый сильнейшей вибрацией.

Медленно Тараканов приходил в себя, а когда открыл глаза, еще некоторое время недоумевал: кто он такой, где находится и кто стоит рядом с ним. Болеслав дождался, пока Вовка полностью придет в себя, и восхищенно ахнул:

– Вот это да! Теперь я попробую.

– Воздух вдыхай маленькими порциями, с перерывами, а не весь сразу, – наставительно предупредил Вовка.

– Да я и так все понял, ты здорово показал, – похвалил Тараканова мастер.

Болеслав постепенно прогибался назад, делая редкие, едва заметные вдохи, а потом замер в прогибе, потянувшись вверх всем телом. Неожиданно он вздрогнул и начал быстро переминаться с ноги на ногу, исполняя замысловатый танец, напоминающий движения пьяного человека, который пытается сохранить равновесие и не упасть. Вдруг тело мастера обмякло, и он медленно завалился на правый бок. Болеслава сотрясала мелкая дрожь. Через минуту он поднял голову и изумленно уставился на Вовку, пытаясь осознать, что с ним произошло и как он оказался на полу.