(Не)обычная попаданка и (не) ее оборотень - Налерма Эмиль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Вульф всегда становился на сторону матери, потому что к тому моменту уже знал правду. Знал, что мать любит его больше всего в мире, больше своей красоты и даже себя самой.
Ту ночь, когда он осознал это, он не забудет никогда.
Человек был под личиной. Вульф не видел его лица и помнил лишь голос и запах. Вместе с едким запахом гари навсегда отпечатавшимся в его сознании. Одетый во все темное, он пришел за маленьким Вульфом. И, видимо, тоже не предполагал, что мать тайком примеряет тут наряды перед приемом. Все в замке были заняты приготовлениями.
От первого огненного шара волчонок увернулся, как и от второго и третьего. Но горящих комков становилось больше, как и страха, а сил меньше. И когда их уже совсем не осталось, а Вульф не смог удержаться в звериной ипостаси, в комнату зашла мать. Ей хватило секунды, чтобы загородить мальчика собой и в буквальном смысле принять огонь на себя. Юбки ее яркого платья загорелись. Почему-то страх стал не таким сильным, как обида за мать. Обида от того, что он не смог защитить то, что ей так дорого. Но почти сразу, Вульф узнал, что дороже всего для нее он сам.
Враг, а теперь Вульф знает, что им почти наверняка был Темный маг, поднял руку с новым огненным шаром:
– Уходи, женщина,– сказал он,– я пришел не за тобой.
Мама не двинулась с места. Маленького Вульфа сковал ужас не только за себя, но и за маму. Это же огонь! Даже если они выживут, что станет с ее красотой?! Но она все так же прижимала его к себе, укрывая собой и своими пепельно-темными волосами. И вдруг, встряхнув ими, Высшая Волчица произнесла своим привычным властным голосом Лунной лишь одно слово:
– Прочь!
Маг неестественно дёрнулся и в тот де миг исчез за дверью.
Тогда Вульф впервые видел слезы на глазах матери, слезы облегчения.
Прибежавшая охрана и слуги помогали Вульфу привести себя в порядок. Бледнее, чем обычно, Эрик дрожал и долго обнимал брата. Даже на ночь отказался отпускать его, и они остались ночевать в комнате Эрика.
А отец, перестав, наконец, отдавать приказы и кричать на воинов и слуг, убедившись, что сын в безопасности, подхватил ослабевшую маму на руки и унес в ее покои. Она три дня не приходила в сознание, прежде чем целитель, наконец, объявил, что силы Лунной восстановились и ее можно навестить. Он говорил, нам повезло. Что она могла не выжить после такого выброса силы. Что лишь Истинные в древности могли с лёгкостью обращаться к магии Луны и не чувствовать слабости при этом. А мама ещё пару месяцев не вставала с постели и говорила с трудом. Она не была Истинной и даже Лунной была слабой. В то слово – приказ, отданный магу, она вложила почти все свои силы. И после они так до конца и не вернулись к ней.
Так что Вульф всегда помнил о жертве, что принесла мать и том, что готова была принести и жизнь, если понадобится. Наверное, отец всегда видел маму именно такой. Несмотря на ее капризы, скандалы, временами чрезмерную холодность или наоборот неуместную веселость.
А ещё Вульф понимал, что отец и так делает всё возможное для клана. И никакие капризы матери не способны отвлечь его от настоящих проблем. Да только изменить что-либо или хотя бы найти – причину несчастий, обрушившихся на вервольфов, так и не удалось. Слишком долго искали, слишком многих потеряли за те годы, слишком много бед пережили. Да и не только вервольфы. Сами люди тоже пострадали, война никого не щадит.
Не пощадила и Альфу Черного клана. Уже довольно пожилой отец не вернулся с очередной битвы вот уже почти полный десяток лет назад. А мать потеряла всякий интерес к жизни и ушла за своей парой.
Первые годы двум молодым Альфам, принявшим власть, было особенно тяжело. Они с Эриком отбивались от постоянных нападений соседей, посчитавших их слабым молодняком. Войны стали обычным делом. Тяжко пришлось. Но они с братом выстояли. Уже скоро о них начали говорить, как о непобедимых. А ещё через какое-то время уже никто не решался сунуться на их земли.
Затем взялись за нелегкую задачу восстановления деревень и городов после войн. И за объединение всего клана в единую силу вместе с кланом Северных.
Эрик очень помог тогда. Поддерживал, советовал. Решали проблемы и воевали спина к спине. Вульф всегда знал – в случае чего – брат прикроет.
Именно поэтому он ни на секунду не усомнился в Эрике, когда появились первые донесения, указывающие на него, как на предателя. Этого просто не могло быть! Кто угодно, только не Эрик. Вульф лично и очень пытливо изучал все бумаги и факты против него, чтобы найти тварь, подставляющую брата.
Эрику он ничего обо всем этом не говорил. Тот бы выдал свою осведомленность. Северный Альфа слишком вспыльчив для того, чтобы держать долго лицо. Хотя когда-то за схожие черты характера недолюбливал Высшую Волчицу, мать Вульфа.
А вот сам Вульф совсем не похож на маму в этом. Он, как и отец, с лёгкостью умеет скрывать эмоции и не показывать своих истинных намерений и чувств. Но Эрик так не сможет, не сможет хладнокровно скрывать, что в курсе обвинений против себя. А Вульфу нужно убедить врагов, что он верит в возможное предательство брата. Пусть продолжают доносить, пусть выдадут себя, а уж тогда…Тогда Вульф не станет ждать или сомневаться, тогда они познают всю ярость Черного Альфы!
Терпение Вульфа дало первые плоды, когда очередной доносчик вывел их на Темного мага. Это была удача! Наконец-то! То, что в их клане прятался сбежавший из-за Грани маг – объясняло многие беды. Оставалось его поймать и уничтожить урон, который тот нанес, как и его самого. А главное выяснить, был ли он тем же самым из далёкого детства и кому ещё пытался навредить. А ещё – почему Черному клану в первую очередь?
Обо всем этом и размышлял Альфа, сидя в своем высоком кресле и посматривая в окно. Он ждал брата.
Эрик знает об этом маленьком тайном походе. Даже не так – он был одним из немногих, кому Вульф мог доверить подобную информацию и доверил. И эта мысль как назойливая муха время от времени будет возвращаться к Волку
