Амбивалентность. P.S: Я научу тебя любить - Ингрид Ельская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что же, мама? – с грустной улыбкой я забрала свой кулон и, не дожидаясь ответа, пошла к выходу. Слышала, что за мной приехала машина.
– Защиту, дурочка. И безопасность! Твой Ильяс никогда бы не дал тебе то, что даст Назар! – крикнула мне в спину мать, но я даже не обернулась.
Внизу ждала черная иномарка, где сидел Сергей, охранник Назара. Наверное, единственный человек из окружения будущего мужа, который меня не раздражал. Он всегда улыбался и был учтив. Иногда даже казалось, что Сергей соболезнует моему горю. Вот и сейчас он вез меня в сторону ЗАГСа, и я замечала на себе его сочувственные взгляды. Но было все равно.
С Назаром мы встретились возле дворца бракосочетаний. Количество людей, пришедших поглазеть на свадьбу криминального авторитета, смущало. Родители говорили, что «торжество» пройдёт в кругу своих, но многим было интересно собственными глазами увидеть невесту, которая решилась на столь отважный шаг, и придумать темы для новых сплетен. Охрана Волкова бдительно следила за тем, чтобы ко мне никто не приближался, и закрывала нас с Назаром по пути к ЗАГСу. Защищала наши фигуры плотной стеной так, что ни один человек не мог увидеть жениха с невестой.
Я поймала себя на мысли, что хочу, чтобы сейчас нашелся тот, кто осмелится убить Назара или же меня. Тогда не придется мучиться. Но увы. Я не слышала выстрелов в спину, а Назар шел твердой, уверенной походкой, удерживая меня за локоть. Такого, как он, даже на том свете не хотели видеть.
В самом ЗАГСе я смотрела на Назара и сжимала зубы до боли в челюсти. Во мне кипели волны злобы и негатива. Я ненавидела и проклинала этого человека. Он даже представить не мог, насколько сильна была моя ярость, граничащая с паникой. Хотя, скорее всего, догадывался, сканируя меня хищным взглядом.
Я не могла не отметить, что это чудовище выглядело, как всегда, потрясающе: гладко выбритый, в дорогом костюме, который очень ему шел. И снова этот аромат сандала, ассоциировавшийся только с Волковым. Он не сводил с меня изумрудных глаз, пока регистратор читала стандартную речь про «и в горе, и в радости». Я же смотрела Назару за спину, мечтая, чтобы все поскорее закончилось.
На свадьбе он особо меня не трогал, не пытался поговорить, и такое положение вещей не могло не радовать. Раздражали только крики «горько!», после которых приходилось целоваться. Я не отвечала на поцелуи, не проявляла инициативы, и Назар это видел. Когда объявили танец молодых, он психанул.
– Прекрати вести себя так, будто тебя держат в заложниках, – тихо сказал Волков, кружась со мной в вальсе.
– Почему «как будто»?
– Ты не заложница. Первичное бывает обманным. Со мной ты будешь счастлива, – процедил мой теперь уже муж.
– У каждого разные понятия о счастье, – я заметила, как Назар от злобы стиснул челюсти. Он не любил, когда ему кто-то перечил.
После танца я смогла ускользнуть в дамскую комнату, чтобы умыться. Поспешила ополоснуть лицо холодной водой. Стоя перед зеркалом, я с опаской прислушивалась к звукам, доносившимся из коридора, боясь, что мне придется заплатить за свой гонор. Казалось, сейчас повторится ситуация с рестораном, где за плохое поведение Назар чуть не сровнял меня с землей.
Наплевав на макияж, я умылась и стерла с лица все слои тоналки. Моя кожа и так была красива, а косметика стягивала ее подобно маске. Стоило вытащить салфетки, как дверь в туалет открылась, и внутрь зашел Глеб. Я удивленно посмотрела по сторонам, испугавшись, что нас могут заметить, и зашипела:
– Ты как сюда пробрался? За мной же хвостом телохранитель ходит.
Глеб с Алисой не пошли на «торжество», пояснив, что не собираются наблюдать, как их подругу ведут на убой. В глубине души я была этому только рада, но сейчас меня сковал шок.
– Хорошая штука, однако. Я поговорить зашел. Больше у нас возможности не будет, тебя теперь круглосуточно охраняют цепные псы, – друг помахал перед собой шокером и убрал его в карман. После этого покосился на дверь и, убедившись, что к нам никто не идет, подошел ближе.
– Глеб, он убил Ильяса! – я всхлипнула и бросилась к нему на шею.
– Что значит убил? – парень отстранился, потрясенно заглядывая мне в лицо. В его глазах читался искренний шок. Неужели он не знал?
– Я видела свидетельство о смерти, и в газете писали, – я стала всхлипывать. Еще немного, и у меня начнется истерика.
– Сукин сын, – сплюнул друг и сжал кулаки.
– Он на моих глазах убил человека. Смерть Ильяса не может быть случайностью, – я смотрела под ноги и всеми силами пыталась уговорить себя больше не плакать.
– Я в курсе, что для Назара убить человека ничего не стоит. Это всем известно, но сейчас даже не знаю, что тебе сказать, потому что… – Глеб резко замолчал и повернулся к двери. В проходе стоял Волков и, поджав губы, наблюдал за нами.
– Назар, – прошептала я и рефлекторно отшатнулась от Глеба – так, будто меня застукали с любовником на месте преступления. Внутри снова начала зарождаться паника, потому что я знала, на что способен муж в гневе.
– Не помешал? – кривая усмешка исказила лицо Назара. Он буравил взглядом парня, который, наоборот, ничуть не смущаясь, смотрел на него с вызовом.
– Немножко помешал, – процедил Глеб, – я как раз хотел поговорить с твоей женой на одну щекотливую тему. О смерти нашего общего друга.
– Щекотливые темы оставь для своей рыжей мадам, а к моей жене подходить не стоит, – угрожающим тоном сказал Назар.
Он злился. Это было заметно по набухшим венам на шее и напрягшимся желвакам. Но взгляд оставался холодным и беспристрастным.
– А если подойду? – Глеб начал разминать шею, словно планировал вступить в бой с соперником.
Назар широко улыбнулся, ухмыляясь. В этот момент он стал похож на обезумевшего человека, отчего по моему телу пробежал холодок.
– Глеб, уходи, – я подала голос, испугавшись, что сейчас из-за меня снова прольется кровь. Второй раз я такого не переживу. – Мы с тобой обязательно еще поговорим. Просто сейчас не время. У меня все-таки свадьба.
Он кивнул и, не глядя в мою сторону, не спеша двинулся на выход. Поравнявшись с Назаром, скользнул по нему презрительным взглядом и вышел. Глеб не был дураком, знал, что с таким, как мой муж, не справится, и лучше уйти.
Мы остались наедине. Я стояла, прижавшись к кафельной стене, и от страха хватала ртом воздух. В голове метались
