Делирий - Василий Головачёв

— Только что закончил.

— Вопросы?

— Много, — признался Афанасий смущённо. — Первый: откуда данные?

— У нас есть доступ к базам данных Статуправления, Минобороны, МИД, Министерства внутренних дел и государственных аналитических институтов. Плюс кое-какие перехваты.

— Что это значит?

— Во-первых, Ассоциация Поводырей вынуждена действовать на Земле по земным стандартам, а это означает, что она пользуется теми же технологиями и техническими средствами: компьютерами, Интернетом, системами связи и видеоконтроля, телевидением, радио и так далее. А передачи с мобильных телефонов и компьютеров...

— Можно перехватить и контролировать.

— Что мы и делаем. Я думаю, только высшее звено АПГ — сами Поводыри пользуются иными средствами связи и транспортным обеспечением, остальные их помощники, резиденты и агенты пользуются земной техникой.

— На Луне видели НЛО.

— Луна — особый случай, до неё мы ещё доберёмся. Во-вторых, эмиссары АПГ обнаглели и начали прокалываться, как тот же блэкзор из Америки, господин Феллер, с которым вы имели честь познакомиться. Таким образом мы и вышли сначала на помощника российского Поводыря Леопольда Метельского, заведующего департаментом международного сотрудничества, потом и на самого Поводыря.

— Министра образования.

— Господина Фурсенюка. Мерзопакостная личность, скажу я тебе, очень сильный маг, причём в прямом смысле этого слова. Не человек, разумеется, рептилоид. Что тебя ещё заинтересовало?

— Если с рекрутерскими конторами и элитными агентствами всё понятно, то почему в разряд программирующих центров попали бойцовские клубы и школы воинских искусств?

— Потому что они все занимаются программированием людей. Хочешь пример? Под Геленджиком один из с в е т л ы х, молодой, но очень сильный воин, бывший «альфовец», решил создать школу боевых славянских искусств. Создал, год школа работала нормально, а потом его заместитель потихоньку развернул её в нужном ему направлении, потому что оказался эмиссаром АПГ. Жителев подёргался туда-сюда.

— Кто?

— Фамилия светлого была Жителев. В общем, сделать он ничего не смог, хорошо, что мы вовремя это увидели и помогли реализоваться в другом месте. То есть система какая? Светлый создаёт школу, объединение, союз, общину, одним словом — эгрегор, а замом к нему подсаживают эмиссара или агента влияния АПГ. Через какое-то время школа начинает штамповать бандитов или последователей какого-нибудь чёрного культа. И таких примеров пруд пруди.

Афанасий качнул головой.

— Как же с ними бороться?

— Боремся, однако у нас тоже появились хорошие идеологи. Хотя чаще мы опаздываем, нежели упреждаем, вот и расползается эта зараза по территории России тихим сапом. Думаешь, я тебе материал этот для развлечения дал?

— Нет, — пробормотал Афанасий.

— Работать надо, в том числе и на вашем уровне. В Москве две сотни различного рода «храмов». Опасности они не представляют, но и дружить с ними не хочется. А люди туда ходят, их тоже надо воспитывать.

— Понимаю.

— Что за вопросы у тебя остались?

Афанасий встрепенулся.

— В докладе было упоминание о плане «Барба-росса-2».

— Разве вам в «конторе» не читали лекции на эту тему?

— Не слышал.

— Это любопытный документ. Разработан в недрах забугорных спецслужб не без помощи Поводырей. Предполагает низвести русскую нацию до уровня народов третьестепенных, отсталых, не способных на самостоятельное существование. Наши враги хотят направить русский народ на путь биологической деградации и вымирания, вплоть до полного исчезновения.

— Да, я читал какие-то выдержки, — вспомнил Афанасий. — Планируется сокращение численности до тридцати миллионов...

— А потом и втрое меньше, оставить лишь отряд рабов для обслуживания «пастухов», сжать русских в небольшом пространстве европейской части России. А дальше желательно вычеркнуть их как народ из мировой истории, чтобы не осталось даже упоминаний о его статусе. Не было его, был какой-то великий безымянный народ, да исчез.

— Знакомые песни.

— Это уже не песни, друг мой, это программа! Её арсенал тебе известен: недоедание, разрушение системы гигиены и медицинского обслуживания, сокращение рождаемости, стимулирование детских заболеваний, алкоголизма, наркомании, проституции, гомосексуализма и преступности.

— Существует же президентская программа по повышению рождаемости.

— Существует-то она существует, да только не работает. А программа разрушения России работает, тихо и многодиапазонно. Так что нам приходится торопиться. Ещё вопросы?

— О китайцах.

— Ты имеешь в виду катастрофу на Луне? Или демографический коллапс, о котором заговорили недавно?

— О Луне.

— Там сложилась интересная ситуация.

— Я просил Романа просканировать Море Кризисов, он говорит, что в месте посадки китайского корабля видны обширные пустоты, скорее всего искусственные.

— Мы готовимся их обследовать.

— Я туда никаким боком?

Олег Харитонович нахмурился.

— Твоё подразделение занимается не менее нужными делами. Да и в ближайшее время ты получишь важное задание, будешь занят.

— Что за задание?

— Тебе скажут, — уклонился от прямого ответа координатор «Триэн».

— Хорошо, а потом?

— Подумаем. Как говорится: завтра будет дуть завтрашний ветер. Сюда больше не приходи, будем встречаться в другом месте.

Афанасий поднялся, но от вопроса, который интересовал его всё больше, удержаться не

смог:

— А чем официально занимается ваша АНЭР?

Олег Харитонович усмехнулся.

— Пускаем пыль в глаза официальным лицам. Надуваем щёки. Участвуем в телеконкурсах и битвах экстрасенсов.

— Зачем?

— Чтобы те, кто контролирует такие союзы, верил, что мы почти шарлатаны.

Афанасий хмыкнул.

— Разве АНЭР объединяет шарлатанов?

— Нет, конечно. В нашем союзе очень много неплохих экстрасенсов, выполняющих важную работу. Но для российской и мировой общественности мы в первую очередь артисты, клоуны, к которым невозможно относиться серьёзно. На самом деле АНЭР работает под управлением.

— «Триэн», понятно. До свидания.

Олег Харитонович подал ему руку.

— Будь. До связи.

Афанасий ответил улыбкой на дежурную улыбку Шехерезады (всё-таки интересная девица) и, размышляя над словами координатора, покинул офис АНЭР. Очень хотелось убедиться в том, что резиденция «Триэн» находится здесь же, однако спросить у Олега Харитоновича он не решился, а с виду командный пункт Ассоциации казался чисто административным заведением, охраняемым для проформы.

В Управлении его вызвали к заместителю начальника.

Войнович проводил двух сотрудников, с которыми обсуждал какую-то проблему, пожал Вьюгину руку.

— Куришь?

— Бросил, Олег Харитонович помог. Кстати, я только что от него. — Афанасий смущённо поёрзал на стуле. — Вы с ним разговаривали?

— А что?

— Он предсказал, что меня ждёт важное задание.

— Координатор — не простой человек, — пожал плечами генерал. — Есть дело. По разведданным, в Москву прибыла террористка-смертница, причём не мусульманка, русская.

— Зомби?

— Все смертницы по сути своей зомби. Её надо обнаружить до того, как она совершит

теракт.

— Если контрразведка знает о её прибытии.

— Сведения просочились из-за рубежа, Папа всех поставил на уши. Известна даже цель смертницы.

— Большое скопление народа?

— Не просто большое скопление — какой-то из крупных медицинских центров.

Афанасий сжал зубы.

— Кому это понадобилось?

— Замысел дьявольский, слов нет, но ведь дьяволу всё равно, кого убивать.

— Может быть, ноги замысла растут оттуда? — Афанасий указал глазами на потолок.

— Не думаю, что Поводырям это выгодно. Террористическое подполье в России не нуждается в подсказках, оно само кого хочешь погонит на убой, чтобы затопить кровью страну. Времени мало, поэтому активируй своих сенсов.

— Знать бы, какое именно учреждение готовят к взрыву.

— Проверь все, через полчаса Кузьмич сбросит тебе список медцентров в Москве и области.

— Есть. — Афанасий сдвинул каблуки, скорее по привычке, чем по надобности, и вышел, унося озабоченный взгляд Войновича, в котором в равной мере сочетались сомнения и надежда.

Идея поехать в Рязань возникла сразу после отъезда семейства Солнышкиных.

Полдня Роман мучился, решая, нужен ему этот шаг или нет, потом возненавидел себя за колебания, за пять минут собрался и к вечеру вторника сел в автобус, который доставил его на центральный железнодорожный вокзал Пскова.

В начале девятого он был в Москве. Переехал на Казанский вокзал и вышел из вагона скорого поезда Москва — Казань на вокзале «Рязань-2» в одиннадцать часов вечера. Подстёгиваемый сжигавшим его нетерпением, он взял такси, добрался до дома, где жила мама Даниэлы. Расплатился с таксистом, огляделся, торопливо пересёк двор, остановился, ища глазами окна квартиры Карповых.