Суровая нежность - Моника Маккарти

По рядам вражеских солдат прокатился ропот: «Призрачная стража», – в глазах их вспыхнул страх, и в конце концов они повернулись и побежали. Англичан частенько называют «зайцами», и это пренебрежительное прозвище вполне ими заслужено.

Англичане, поняв, что добыча от них ускользнула (Эдуард Брюс сбежал), решили, что разрушенная крепость не стоит того, чтобы ради нее умирать.

С того момента, когда Кэмпбелл убедился, что Макгрегор все еще жив, единственной мыслью Магнуса было доставить его в безопасное место. О езде верхом не могло быть и речи. Макгрегора надо было как можно меньше беспокоить. Где-то раздобыли маленькую лодку, и с Максорли у руля они понеслись к своей галере, а потом в Данстаффнэйдж.

Эдуард Брюс спасен, но какой ценой?

Гордон, а теперь и Макгрегор? Магнус не простит себе, если потеряет в этот день еще одного друга. Казалось просто невероятным, что команда, оставшаяся невредимой после двух с половиной лет войны, крупнейших сражений, где погибли сотни, потеряла двух своих лучших во всем христианском мире воинов в какой-то мелкой стычке.

Каждый воин знает, что смерть – неотъемлемая часть войны. Для их северных предков она была вершиной славы, философией, передающейся последующим поколениям. Но в течение нескольких лет сражаясь бок о бок с воинами стражи, видя, на что они способны, а потом слушая истории об их подвигах, которые вырастали почти до мистических размеров, Магнус и сам начал верить в их легендарность. Смерть Гордона стала грубым напоминанием, что они не бессмертны.

Как только они прибыли в Данстаффнэйдж, Кэмпбелл отправил людей за лекарем из ближайшей деревни. Но Магнус понимал, что им требуется опытный хирург, которого вряд ли удастся найти даже в таком крупном городе, как Бервик. Большинство хирургов цирюльники, способные лишь отрезать конечность, и постигали они эту науку из крайней надобности, методом проб и ошибок.

Положение этой стрелы не оставляло места для ошибки. Она пронзила затылочную секцию кольчужного «воротника» и вошла с переднего левого бока в горло Макгрегора под углом, остановившись в задней части шеи. Наконечник застрял внутри.

Магнусу удалось остановить кровотечение, но он знал, что если попытаться вытащить стрелу, одно неверное движение может убить Макгрегора.

– Ты сможешь достать ее?

Он оторвался от внимательного изучения раны и посмотрел на Артура Кэмпбелла. Тот стоял вместе с остальными горными стражниками вокруг стола, который они принесли из Большого зала и установили в примыкающих покоях лэрда. Кроме них, здесь были только король и молодая жена Кэмпбелла, которая распоряжалась доставкой слугами воды, чистых полотенец и всего, что может понадобиться.

– Не знаю. Никогда не видел ничего подобного. Она находится в опасном месте. Боюсь, что если попытаюсь ее вытащить…

Договаривать не было нужды.

– А у нас есть выбор? – мрачно спросил Маклауд.

– Нет, – признал Магнус. – Ее надо вытащить. – Он не знал, получится ли у него.

– Быть может, лекарь предложит что-то другое, – добавил король.

Однако у старухи, которую привели несколько часов спустя, опыта было не больше, чем у него. Как и у священника, который предлагал пустить кровь с другой стороны шеи Макгрегора, дабы восстановить телесные жидкости, помолиться за его душу и оставить все на волю Божью.

Но разве можно так поступать? Магнус не позволит ему умереть.

– Есть кто-нибудь еще? – спросил Макруаири леди Анну. Жена Кэмпбелла была урожденная Макдугал и выросла в Данстаффнэйдже. – Может, вы знаете кого-нибудь в округе?

Магнус поднялся.

– Я знаю.

Хелен! Она, конечно, не хирург, но, похоже, обладает необычным даром исцеления. Однажды он видел, как она сотворила чудо. Видит Бог, Макгрегор нуждается еще в одном.

Усилием воли Магнус проглотил свой гнев и попросил леди Анну послать за ней.

После того как он так грубо набросился на нее, он знал, что не имеет права просить о помощи. Но попросит, а Хелен, в свою очередь, конечно же, поможет.

Через несколько минут послышался звук открывшейся двери. Его кольнуло чувство вины при виде ее покрасневших глаз и мокрого от слез лица. Если он намеревался своим грубым сообщением о смерти Гордона устыдить ее и заставить страдать, то, похоже, вполне добился цели.

Боль кольнула во второй раз, теперь где-то в области сердца, когда он увидел в ее глазах настороженность.

Магнус стиснул зубы и встретился с ней взглядом.

– Миледи, поверьте, мне очень неловко беспокоить вас в вашей скорби, но я подумал… я надеялся, вы сможете помочь.

В комнате, где собралось столько рослых, плечистых воинов, она выглядела такой маленькой, хрупкой. На мгновение в душе его поднялось неистовое желание защитить ее. Привлечь к себе и сказать, что все будет хорошо, как он, подчас поступал раньше. Но хорошо не будет. Не будет уже никогда.

Хотя подбородок ее дрожал, она решительно вздернула его и кивнула. В течение следующих нескольких минут, пока она осматривала раненого воина, в комнате стояла мертвая тишина.

– Я никогда не видела ничего подобного, – сказала она, закончив осмотр. – Просто чудо, что он выжил.

– Ты можешь вытащить стрелу?

Не убив его. Их глаза встретились, и они поняли друг друга без слов.

– Не знаю, но я могу попробовать.

Спокойная нотка решимости в ее голосе немного ослабила его натянутые до предела нервы.

Она выпрямилась, сбросив с себя образ бледной, неуверенной, убитой горем девушки так же естественно, как сбросила бы накидку с плеч. И точно так же, как в тот раз, когда они впервые встретились и она решительно вступилась за раненую собаку, Хелен не мешкая приступила к делу. Заявив, что в комнате слишком душно, она приказала всем выйти из покоев, даже королю, оставив только леди Анну, которую отправила за тем, что ей будет необходимо.

Когда Магнус хотел было выйти вместе с остальными, она остановила его.

– Ты останься. Мне может понадобиться твоя помощь. – Она взглянула на него. – Но если я сделаю это, ты должен обещать мне, что позволишь позаботиться о твоей руке.

Он уже хотел отказаться, но передумал, понимая, что находится не в том положении, чтоб спорить, и кивнул. Еле заметно. Ему не нравилось, когда его к чему-то принуждали.

Она пробормотала что-то, подозрительно похожее на «упрямый осел», и вновь занялась Макгрегором.

– Мне надо, чтоб ты приподнял его кольчугу, а я посмотрю на входное отверстие.

Магнус подошел и встал рядом с ней, стараясь не обращать внимания на нежный запах лаванды, исходящий от ее волос. Он заметил, что они высохли. Он видел с реки группу детей, катающихся с горки, и догадался, что там была и она. Это так на нее похоже. Его подозрения подтвердились, когда она появилась во дворе, мокрая от снега. Ее неослабная радость перед лицом его страданий сейчас уже не казалась такой неуместной. Она же не знала. «Чего я на нее так обрушился? Действительно осел».