Волчья ягода - Анна Данилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не верю ни единому вашему слову. Всем известно, что вы мошенница и авантюристка, каких свет не видывал… И я не знаю, что вы сделали с Виктором… Куда вы его послали? И что это вы меня спаиваете вашим дрянным коньяком?
– Мы с Дорой звонили в кафе, но там никто не берет трубку…
– Вот-вот, и я тоже звонила и несколько раз была там, но кафе словно вымерло, там никого нет… Уф… Как же я устала…
Татьяна вдруг обхватила голову руками и заплакала.
* * *"Я смотрела на нее и чувствовала, как постепенно, словно вирус, меня начинает одолевать ревность… Вик, МОЙ Вик, у которого и при мне-то было полно любовниц-однодневок, остановил на этот раз свой выбор на действительно достойной, как говорила Дора, кандидатуре. И даже ее нервозность и та истерика, свидетельницей которой я оказалась, не испортили мое представление о ней, как о необычайно привлекательной и умной молодой женщине. Ей было около тридцати, и если бы не взрослое лицо и особенно взгляд, каким она осматривала меня, ей можно было бы дать и гораздо меньше. Высокая, изящная, со вкусом одетая, Татьяна, помимо ревности, вызвала во мне еще и чувство зависти перед ее свежестью и здоровьем.
Она плакала, потому что продолжала не верить мне, а плакать должна была я. Она была дома, в своей жизни и в своем времени, а я была насильно вырвана из своей теплой ниши и словно выставлена напоказ с моей бледной измученной физиономией и усталым от болезни телом перед этой холеной и благополучной женщиной…
– Послушайте, Вика надо искать… Он принимает наркотики?
– Очень редко…
– Скажите, Татьяна, а чем вы занимаетесь? И тут лицо ее сразу же изменилось, даже посветлело, словно в этот момент она забыла про свои неприятности, связанные с Виком, и все подозрения относительно нашего свидания с ним. Похоже, я нашла ее уязвимое место, вернее, неуязвимое место. Ее конек.
– Я биолог. И если бы Вик не исчез, я торчала бы сейчас в лаборатории… Он, этот мерзавец, вы уж извините, что я о нем так… Так вот, он спутал все мои планы, у меня на сегодня запланирована Машка с Капитолиной… Это мыши… – И она впервые за все это время улыбнулась, да так хорошо и светло, что мне показалось, будто мы с ней знакомы целую вечность. – Я занимаюсь проблемами регенерации: прокалываю уши мышам и делаю анализы… Вам, конечно, это неинтересно, но ведь регенерация сама по себе – это так увлекательно… Вы знаете что, Анна, я, пожалуй, пойду… Я устала. Вика здесь нет, а если бы даже и был, Машку на него я не променяю… Извините, если я позволила себе что-то лишнее, но мы с Виком собираемся пожениться… Мне бы не хотелось, чтобы ваш приезд как-то повлиял на наше решение. Вик – не сахар, сами знаете, но я люблю его…
Я понимала, что ее откровенность была скорее всего вызвана коньяком, потому что такие женщины, как Татьяна, на трезвую голову навряд ли стали бы рассказывать о проколотых мышиных ушах и о своих планах на будущее. Я поймала себя на том, что мне было приятно ее присутствие, быть может, поэтому, когда она ушла, в квартире стало так нестерпимо тихо, что у меня зазвенело в ушах, и звон этот звучал, будто погребальный колокол…
Весь следующий день прошел словно в тумане, я много спала, думала, вспоминала, и, когда вечером раздался звонок, моя интуиция подсказала мне, что это, конечно же, соседка. Такие, как Дора, не в состоянии долгое время оставаться в неведении относительно интересующего их объекта, которым в то время была для нее я. Наверняка она вчера видела из окна Татьяну или, быть может, слышала наши голоса на лестничной клетке, но, как бы то ни было, она почувствовала, что в доверенной ей квартире произошло что-то интересное и важное, а потому, презрев нашу ссору и сделав вид, что ничего особенного не произошло, она спокойно позвонила в мою дверь. МОЮ? А почему бы и нет? Во всяком случае, эта квартира была больше моей, чем ее…
Я увидела Дору и улыбнулась своему предположению.
– Проходите, Дора. – Я решила больше не церемониться с ней.
– Ну что, видали?! – выкрикнула она истерично-визгливым тоном, пронеслась мимо меня в глубь гостиной и уверенно заполнила собой огромное низкое кресло.
– О чем это вы? Пришли помыть полы или почистить унитаз?
– Вы видали Татьяну? Ну как она вам? Красавица! Вы, случаем, не подрались?
Я видела, как радуется она тому, что произошло вчера, кроме того, Дора явно ожидала моего рассказа о том, как прошла и чем закончилась моя встреча с невестой Вика, но я до сих пор практически не проронила ни слова. Я смотрела на нее, пытаясь взглядом дать ей понять, что ей лучше уйти…
– Да у вас язык отнялся?! Ну и что же сказала вам Татьяна? Что Вик переехал к ней? Они женятся?
Я по-прежнему молчала, потому что знала: как только кончится мое терпение, так сразу же в Дорину бестолковую башку полетит пепельница. И что я не промахнусь. Я размозжу ей череп, достану из кармана ее халата ключи от ее квартиры, войду туда и заберу то, что осталось от моих пятисот долларов. Возможно даже, что прихвачу и Дорины деньги. Думаю, что не все же она держит в банке. А потом на эти деньги спокойно куплю билет в Лондон и улечу к себе на остров…
– Завтра утром чтобы вашего духу здесь не было, иначе я вызову милицию… – это, конечно, произнесла Дора.
– Разумеется, но только и я не буду молчать и скажу, что вы украли у Вика иконы и холсты, которые висели в гостиной…
– Какие еще иконы? Вы что, спятили? – Дора покраснела как помидор. – Там же все на месте!
– Я придумаю способ, чтобы на вас повесили кражу… И мне больше поверят, потому что это я, а не вы, – жена Вика. Пусть даже и бывшая. Так что, Дора, вам лучше не портить отношения со мной. Кроме того, ко мне с минуты на минуту должен прийти человек, – я блефовала, чтобы побольше испугать Дору, – и уж он-то поможет мне избавиться от вас… К тому же недавно мне звонил Вик…
Дора онемела и, по всей видимости, растерялась. Слишком уж много информации обрушилось на нее одновременно. Ей не хватало природной гибкости, чтобы правильно отреагировать на все услышанное, а потому она сочла за лучшее тихо выйти из квартиры и аккуратно прикрыть за собой дверь.
Не знаю уж, почему она так повела себя, но скорее всего на нее произвело впечатление сообщение о звонке Вика. Она-то знала, что Вик никогда не даст меня в обиду, а если я пожалуюсь ему на нее, то она может лишиться места домработницы и уборщицы в кафе или игорном зале…
Я удивилась только тому, что не услышала естественного в этом случае вопроса: когда звонил Вик – ДО прихода Татьяны или ПОСЛЕ?
Как бы то ни было, но Дора ушла. Я вернулась на кухню и выпила рюмку коньяку.
И в эту минуту раздался долгожданный телефонный звонок! Почему долгожданный? Да потому, что звонить мог либо Вик, либо кто-то звонил Вику, и этот “кто-то” мог помочь мне найти его.
Я подбежала к телефону, но, когда взяла трубку, там уже шли короткие гудки. А ведь прошло всего несколько секунд… Словно звонивший раздумал говорить с Виком…
И вдруг я увидела Вика. Его бледное, мерцающее за стеклами кухонного окна лицо…
– Вик! – Я распахнула двери, ведущие на лоджию, и увидела голову Вика, прислоненную к окну. Он, должно быть, очень устал.
Я зажмурилась: голова исчезла. Открыла глаза – и снова увидела такое родное лицо и эти роскошные волосы, слегка припорошенные снегом. Лоджия была открытая, без рам, и первый снег уже кружился в синем октябрьском воздухе.
Я была неизлечимо больна. И я знала, что стоит мне сейчас вернуться на кухню, как я увижу там новые призраки… Пусть это будет не Мила, Гаэль или Пол Фермин, или Игорь… Хотя почему Гаэль? Ведь он жив!
– Вик! – еще раз позвала я, потому что мой мозг отказывался воспринимать голову Вика отдельно от его туловища, КОТОРОГО НЕ БЫЛО!
Был лишь высокий стол, стоящий на лоджии. На нем, на уровне кухонного окна, возвышалась прислоненная к оконному стеклу голова… Быть может, я бы так до конца и думала, что вижу перед собой призрак, привидение, если бы не кровавое пятно, образовавшееся на столе вокруг головы. Видимо, Вику отрезали или отрубили голову, а потом забросили ее на лоджию. Или взобрались на лоджию и аккуратно положили голову напротив окна, чтобы испугать меня…
Не чувствуя холода и ветра, я вышла на лоджию и посмотрела вниз. И совсем не удивилась, увидев внизу приставленную к дому лестницу.
Если бы я тогда не растерялась и вызвала милицию, всего, что произошло дальше, можно было бы избежать! Ведь на свежевыпавшем снегу оставались ИХ следы! Следы убийц!
Но я поступила как последняя идиотка. Я подумала о Вике и о том, что ему, должно быть, холодно на морозе…
Я взяла его голову в руки и занесла в дом. Положила на кухонный стол, и в горле моем застрял крик… Я не имела права кричать! Стоило мне на секунду потерять контроль над собой, как прибежала бы Дора…
Телефонный звонок прорезал тишину квартиры и чуть не лишил меня сознания. Он словно пронзил меня, вызвав боль в голове, как если бы это была острая и длинная игла…
