Охота на крутых - Александр Граков

На грузовике, видимо, тоже поняли, что упустили выгодную ситуацию: КамАЗ резко сбросил скорость. И вдруг черноту ночи разорвала ярчайшая вспышка. В ее свете черными птахами порхнули в разные стороны куски облицовки «мерседеса» и человеческих теп. На месте дорогой игрушки пылал оранжевый факел.

В первый момент Узбек настолько обалдел от неожиданности, что потерял дар речи. Затем заорал:

– Ага‑а! Бог все‑таки есть, ребята, и он на нашей стороне!

Бог, может, и был, но в этой игре он сделал ничью: огромный грузовик силой сдвоенного взрыва подбросило над асфальтом. А по обочинам разлетелись уже его составные части. И то, что осталось от пассажиров и водителя...

Да, Иван не зря десяток лет ел свой хлеб! И не зря к слову «взрывник» добавляется уважительная приставка «мастер»!..

А за терриконом гудело, ярилось пламя. Десятилетиями просушенные доски горели легко и весело. Перед четырьмя пожарными машинами метался начальник вахты.

– Не дам тушить! Давно уже всем настохренел этот гадюшник!

Его слова перекрыли мощные взрывы – взлетели в воздух бочки с горючим. Пожарники пожали плечами и смотали шланги.

Глава XI

Начало исповеди "волка"

Зайдя во второй раз за сегодняшнюю ночь в уже знакомый «Найт Катиш», Иван и Михай поразились: за угловым столиком «уговаривали» бутылку Змей и Козырь – недавно освобожденные пленники «мерседеса».

– Ваня, заказывай! – Михай пошел в угол.

– Вот теперь верю, что слухи насчет круглости земного шарика – не сказки, – сказал он, усаживаясь на соседний стул. – А если бы сейчас вошли не мы, а Витек со своими омоновцами?

– Брось, дядя! – Козырь лихо хлопнул рюмку водки. – Видеть, конечно, мы мало что видели, зато уши каждое утро моем до пояса. Раз вошли сюда вы – маловероятно появление тех, в кожанках. А вы определенно «за наших»!

– Ну ладно, допустим, ты угадал, хотя я не очень понял, кто это – «ваши», – Михай откупорил бутылку коньяка, принесенную Иваном, и плеснул каждому в рюмку. – Давайте для начала познакомимся, затем вы нам расскажете свою историю, а мы вам – свою...

Окончили изливать друг другу души где‑то часа через полтора, когда бутылки – и водочная, и коньячная – опустели. Иван пошел за добавкой.

– Да‑а‑а! – задумчиво протянул Михай. – Может, теперь хоть немного вздохнут шахтеры!

– Держи карман шире! – пьяно захохотал Сашка Козырь. – Мне ли, переделавшему столько шпалеров для этой публики, не знать, сколько их. Ты уничтожил лишь песчинку в пустыне, каплю в океане! Преступность не победить никогда! Пока есть бедные и богатые, богатые будут стремиться стать еще богаче, а бедные – грабить, чтобы дорасти до их уровня. А это – преступления, преступления и еще раз преступления! Ты думаешь, уничтожив банду Узбека, очистил городок Николаевку от преступности? Ни фига! Хочешь свежий примерчик – мне только что барменша Катюха рассказала? Сегодня, – Козырь взглянул на часы, – нет, вру – вчера среди бела дня какой‑то сексуальный извращенец зарезал в автобусе приезжую девчонку. А ты – «вздохнут люди». Свято место пусто не бывает.

– А почему Именно приезжую? Что, на ней написано? – машинально спросил Михай.

– Да потому что она с чемоданом величиной с диван‑кровать, вот почему! И одежда на ней уж больно шикарная.

– Постой, постой! – подскочил на стуле Михай. – Она не в голубом свитере была? .

– А хрен его знает! Спроси Катюху, она тем же автобусом ехала.

Михай сорвался с места и метнулся к стойке бара, чуть не сбив по пути Ивана, несущего в одной руке две бутылки, а в другой – четыре шампура с шашлыком.

Поговорив о чем‑то с хозяйкой бара, Михай ожесточенно принялся накручивать диск телефона. Затем бегом вернулся к столику и схватил за рукав Ивана.

– Поехали!

– Куда? – Иван квадратными глазами уставился на него.

– Олеся нашлась! В больнице. Да поехали – дорогой все расскажу!

– А кто она тебе?! – крикнул вдогонку Федя. – Родственница, что ли?

– Хуже! – обернулся Иван от порога. – Он ее любит.

Больница в городке была одна. И реанимационное отделение тоже в единственном экземпляре. Там находилась Олеся.

– Проникающее ранение в живот, – сообщила Михаю диагноз дежурная медсестра, поднятая в шесть утра. – Ей повезло еще, что не задет ни один жизненно важный орган. Но крови чужой ей влили аж полтора литра. Заштопали живот быстро и качественно, так что никаких опасений за жизнь нет. Но очень слаба и напугана. Так что вам придется подождать лечащего врача – как он решит. Ну как, подождете?

– Конечно, подождем! – Иван потащил Михая на улицу, в скверик. – Слушай, спешка спешкой, но бутылку я с собой прихватил. И лимончик один.

– Хватит хлебать! – поставил точку Михай. – Второй день на взводе!

– А за здоровье Олеси? – хитро прищурился Иван.

– Ну, если за здоровье... – заколебался Михай.

Пришлось вместо точки ставить запятую.

– Но только по пятьдесят грамм, остальное выбрось! Не хватало еще пьяным к ней заявиться.

– А зачем выбрасывать? – Иван заметил направляющегося к крыльцу больницы мужчину в импортном плаще. – Земляк! Не выпьешь с нами за здоровье молодой симпатичной женщины?

– С удовольствием! – Увидев коньяк, мужчина охотно завернул в скверик. – За женщину не грех выпить! Владислав, – представился он.

– Я – Иван, а это – Михай, – Иван наливал коньяк в одноразовый стаканчик. – Извини, Влад, мы по‑простецки, – протянул ему.

Тот выпил, бросил в рот дольку лимона.

– Заболел кто из родни? – Кивнул на здание больницы.

– Да невесту его ножом пырнул какой‑то ханыга, – Иван, наливая снова, кивнул на Михая.

– Не Олесей звать? – спросил Владислав.

– Она самая, – заверил его Михай. – А вы что, отсюда?

– Это я ее зашивал! – признался Владислав. – Я хирург.

– Ну как она? – рванулся к нему Михай.

– Все в порядке, – успокоил его хирург. – А вот тому, кто ее пырнул, не повезло. Со всего маху грудью в железо... Помер.

– Ему повезло, – мрачно процедил Михай.

– Теперь и я того же мнения! – оценил его фигуру Владислав. – Ну что, еще по одной и пойдем, поговорите с ней?

– Знаете что? – Михай поднялся. – Мне бы только ваше разрешение, а я бы...

– Все понял, нон проблем. Ваня, я сейчас вернусь. У меня ведь сегодня выходной, просто утром вышел прогуляться и заодно навестить пациентку, – объяснил он Михаю уже на пороге больницы. – Только вы ненадолго, она очень слаба.

... Огромные глаза Олеси смотрели на него с таким ожиданием и невысказанной нежностью, что Михай с ходу осторожно приник к ее губам. Отстранился и увидел две слезы, прокладывающие по щекам дорожки из уголков глаз.

– Ну что ты, что ты, Леська, милая?! Все хорошо, что хорошо оканчивается!

– Я так тебя ждала, Михай‑Мишенька! И верила, что придешь!

– А откуда такая уверенность? – пошутил Михай.

– Ну... ведь ты же недосказал историю о друге, – схитрила Олеся. – А у меня, наверное, теперь будет достаточно времени, чтобы выслушать ее всю до конца.

– Более чем достаточно! – вмешался стоящий в двери хирург. – Недельки три я вас здесь подержу – это точно. А пока – пошли, пошли,– заторопил он Михая. – Сдал я вам ее отремонтированную, все на своих местах – убедились, надеюсь, за мое кратковременное отсутствие, а теперь – пошли, зайдете завтра – сейчас ей глюкозу будут вливать.

– А читать ей можно?

– Не возбраняется – в умеренных дозах.

– Олесь, мы по пути к Ивану заскочили... я еще там, в гостинице хотел... в общем, спрячь пока, потом почитаешь, на сон грядущий. А я завтра приду обязательно. – Михай сунул ей под подушку пухлую общую тетрадь, затем обернулся и посмотрел на Владислава. Тот понял и отступил в коридор, захлопнул дверь. Михай наклонился к Олесе и... горячие руки обвили его шею, а ее губы приникли к его. Поцелуй получился затяжным. Михай чуть не задохнулся.

– Ты что делаешь, швы разойдутся!

– Да я выздоровела, как только ты в палату вошел. Уходи сейчас же, не то я разревусь как корова!

– До завтра! – Михай весело выкатился за дверь.

Вечером Олеся достала из‑под подушки тетрадь, открыла ее. Первых страниц не было, записи начинались с пронумерованной двадцать второй.

«... Причину самоубийства Насти мне объяснил знакомый официант из «Туриста». С тех пор я и начал «волчатничать»: после службы, в свободное время, прогуливался вечерами и ночами по городу. И первым, кого я отловил, был младший Гальчевский, когда он вышел подышать свежим воздухом с проституткой. Я подстерег его за рестораном... Позже я читал Костино объяснение в органы внутренних дел: «Из темноты появился неизвестный, сильно ударил меня по голове ногой. Я упал. Он сказал моей подруге: «Вали отсюда, шкорка!» – а дальше бил ногами куда попало, в основном по груди, животу и половым органам. Затем взял меня за избитые органы, поставил на колени и полил мне голову своей мочой, сказав, что я – «чмо»...