Танцы на стеклах - Екатерина Аверина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Извини, – отключаю телефон и переворачиваю его экраном вниз.
– За что? – не понимает она.
– Просто извини. Готова слушать дальше?
– Да, – ставит бокал на столик, подтягивает к себе ноги, обхватывая руками колени.
Обнять бы ее сейчас и просто посидеть вместе. Ей поддержка нужна, а слова не помогут.
– Твой муж продал мне дочь…
– Что?! – Она приподнимается с дивана и тут же падает на него обратно.
Не сдержавшись, беру ее за руки. Ася не реагирует на прикосновение. На ее шее нервно пульсирует венка. Она дышит через раз, шумно сглатывает. Взгляд мечется в панике. В голову приходит мысль.
Встаю, тяну Асю за собой. Ей тоже приходится подняться. Ее слегка пошатывает, и это совсем не алкоголь. В моей руке дрожат ее пальцы. Сажусь на пол, опираясь спиной о диван. Агнию сажаю у себя между ног, обнимая за талию. Ее всю начинает колотить. Прижимаю к себе крепче. Не вырывается, и я не дергаюсь лишний раз, чтобы не подумала ничего лишнего.
– Как он продал ее? – поворачивает ко мне лицо, чуть приподняв голову. – Как это возможно, Демид?! – дрожат ее губы.
К этим губам хочется прикоснуться, несмотря на всю сложность этого вечера, на всю неуместность такого желания.
Это была совсем неслучайная встреча. Я просто нашел свое, и эта мысль так естественно устроилась в моей голове, будто там и была. У меня нет ощущения, что я сейчас обнимаю постороннего человека. Мне четко понимается, что я держу свое.
Надо было дожить до сорока лет ради этой встречи. Я слишком прагматичен, чтобы верить в судьбу или какие-то там дурацкие знаки. Всю сознательную жизнь делал себя сам. Сейчас просто пазл собрался. Тася и Ася двумя недостающими кусочками сложились и сделали меня цельным.
– Твой муж оказался должен серьезным людям очень много денег. Он влез в сделку, которую не потянул. Под нее занял бабки, ну и ничего у Аверьянова не вышло. А такие люди долги не прощают. Его посадили на проценты. Процентная ставка каждую неделю увеличивалась. Аверьянова прессовали, отжали девяносто процентов бизнеса, оставив ему десять для маневров. Откуда-то же он должен был брать деньги, чтобы их возвращать.
– Охренеть…
– Я не буду называть тебе цифры, но там правда очень много, Ась. Он привел ко мне дочь и стал торговаться. Мы сделали тест, подтверждающий, что отец действительно я, и вопрос о деньгах решился за несколько дней. Я собрал ему нужную сумму. Дал взятку правильным людям, чтобы малышку переоформили на меня без лишних вопросов. Через свои связи помог Аверьянову продать вашу квартиру и наши дороги разошлись. Если хочешь, я потом покажу тебе все бумаги, подтверждающие мои слова.
– То есть, – Ася убирает с себя мои руки и разворачивается ко мне, – этот ублюдок просрал деньги моего отца, трахал мою сестру, похоронил меня заживо и продал моего ребенка? Я ничего не пропустила?
– Нет, – провожу ладонью по затылку. – Из того, что известно мне, по крайней мере.
– Я убью его, – холодно заявляет Ася.
– Есть другие способы его наказать, – наливаю нам еще вина. Она выпивает его залпом.
– У меня нет… Он не должен существовать после всего, что сделал, – ее голос срывается. – Он убил меня, ты понимаешь?! Забрал ребенка! У меня ничего не осталось! Меня не осталось! Ни документов, ни денег, ни жилья. Я же реально думала, что схожу с ума! Он заставлял меня верить в это. В то, что у меня никогда не было моей девочки! Я реально умирала каждую ночь без нее, Демид! Даниил превратил мою жизнь в ад…
– Иди ко мне, – сковываю ее в своих объятиях. – Ты нашла дочку, – шепчу рыдающей женщине в волосы. – Нашла. Все остальное поправимо. Я помогу.
Она плачет, уткнувшись носом мне в рубашку. Скольжу ладонью по ее спине вверх-вниз, стараясь дать молчаливую поддержку и ощущение защиты.
– Убью его… – повторяет Ася. – Ненавижу!!!
Ей больно. Она глотает ртом воздух, сжимает до скрипа зубы, поскуливает, рычит и плачет, как раненая львица. Ногтями впивается мне в спину, царапая ее до крови. Чувствую, как по спине стекает пара теплых капель.
Никогда не видел таких женщин… Никогда не видел такой боли… Никогда не видел, как ломаются люди. И уж тем более не думал, что это будет происходить прямо в моих руках.
Для нее одной это слишком много. Она слишком долго варилась в своем аду одна.
– Ась, – осторожно отрываю от себя этот комок. Беру в ладони ее мокрое от слез лицо – Прости, если сейчас тебе не понравится, – и прижимаюсь к ее губам своими, моментально погружаясь во вкус этой невероятной и такой моей женщины.
Одуряющий, терпкий, сладковатый от вина и соленый от ее истерики. Я не знаю, как еще ее успокоить, просто целую, лаская припухшие губы языком, осторожно покусывая их.
Давай… отвечай мне! Отдай хотя бы немного того, что сейчас давит на тебя. Я помогу. Ты потом сама решишь, нужен я тебе или нет. Мы договоримся, как будем воспитывать нашу дочь. Это все будет потом. А сейчас просто ответь мне. Нам обоим это необходимо.
– Отвечай… – шепчу ей в рот.
Ася, все еще всхлипывая, растерянно приоткрывает его.
– Умница, – кусаю ее за нижнюю губку и делаю наш дикий, яркий, успокоительный поцелуй глубже.
Глава 21. Спасибо
Агния
Не спала… Всю ночь сидела возле детской кровати и смотрела, как сопит Тася. Поправляла ей одеяло, держала за ручку, невесомо поглаживала по спинке. Мне все еще не верится, что она настоящая, я нашла ее.
Демид заходил два раза. Беспокоился, предлагал принести хотя бы матрас и бросить на пол, чтобы можно было лечь. Отказалась. Все равно бы не уснула.
– Ась, – он тихо заходит в комнату, боясь разбудить мышонка.
Ее отец. Это в голове не укладывается пока. Я все еще в раздрае. Настоящая потеряшка.
– Пойдем, кофе выпьем, пока она спит. Заодно расскажу о планах на сегодня, – протягивает мне руку.
Поцеловав дочку в лоб, принимаю помощь Соколова, поднимаюсь, разминаю одеревеневшую спину. Кофе покрепче сейчас точно не помешает.
– Я созвонился со своим юристом, – рассказывает он по дороге на кухню. – Сегодня встретимся с ним, ответишь на некоторые вопросы, и он по своим каналам восстановит тебе документы. Говорит, это вопрос нескольких дней. У меня к тебе тоже вопросы, но не все сразу. Будем действовать по порядку и желательно без
