Полный курс русской истории: в одной книге - Василий Ключевский

Первые князья

Олег варяжский (879–912 годы)

Итак, со второй половины IX века на землях восточных славян складывается Киевское княжество, во главе которого стоит сам князь и его военная сила, представленные не туземным населением, а пришлым варяжским элементом. То есть это государство с двумя градациями насельников – управляющим классом завоевателей и подвластным народом. Даже по самоназванию эти два элемента государства отличаются: правящий класс – русы, подвластный – славяне. И хотя русы довольно быстро теряют собственный язык, они не теряют главного – особого положения в государстве, они только наращивают власть над местными народами. Если славянское государство при хазарах по сути торговое, то при русах – военно-торговое. Для IX века и для земель славян образование подобного государства было даже благом, поскольку другим способом Днепровская Русь не смогла бы выстоять против восточных соседей. Хорошо организованные и отважные воины русов стали той силой, что остановила набеги восточных хищников. Славянам, по сути, выбирать было не из чего: либо под кочевников, либо под викингов. И викинги были все же получше печенегов. Но за эту «братскую» помощь с севера восточные славяне заплатили потерей политической самостоятельности, точнее, они были отстранены от управления в новорожденном государстве, этим занялись князья. Точнее, ведущую роль в управлении играл только один князь – киевский. Ключевский пишет, что непонятно, каким образом передавалась власть от князя к князю, но вероятнее всего не по праву наследования от отца к сыну, а по праву старшинства. Иначе сложно объяснить, почему легендарному Рюрику наследует не его сын Игорь, а ближайший сподвижник, и по одной из версий, племянник – Олег.

«Иногда всею землею правил, по-видимому, один князь, – размышляет над этим управительным казусом Ключевский, – но можно заметить, что это бывало тогда, когда не оставалось налицо русских взрослых князей. Следовательно, единовластие до половины

XI в. было политическою случайностью, а не политическим порядком. Как скоро у князя подрастало несколько сыновей, каждый из них, несмотря на возраст, обыкновенно еще при жизни отца получал известную область в управление. Святослав, оставшийся после отца малолетним, однако, еще при его жизни княжил в Новгороде. Тот же Святослав потом, собираясь во второй поход на Дунай против болгар, роздал волости на Руси трем своим сыновьям; точно так же поступил со своими сыновьями и Владимир. При отце сыновья правили областями в качестве его посадников (наместников) и платили, как посадники, дань со своих областей великому князю-отцу. Так, о Ярославе летопись замечает, что он, правя при отце Новгородом, давал Владимиру ежегодную урочную дань по 2 тысячи гривен: „…так, – прибавляет летописец, – и все посадники новгородские платили“. Но когда умирал отец, тогда, по-видимому, разрывались все политические связи между его сыновьями: политической зависимости младших областных князей от старшего их брата, садившегося после отца в Киеве, незаметно. Между отцом и детьми действовало семейное право; но между братьями не существовало, по-видимому, никакого установленного, признанного права, чем и можно объяснить усобицы между сыновьями Святослава и Владимира. Впрочем, мелькает неясная мысль о праве старшинства. Мысль эту высказал один из сыновей Владимира, князь Борис. Когда ему по смерти отца дружина советовала занять киевский стол помимо старшего брата Святополка, Борис отвечал: „Не буди мне възняти рукы на брата своего старейшего; аще и отець ми умре, то сь ми буди в отца место“».

Учитель Ключевского Соловьев очень подробно разбирал порядок наследования в этом древнем государстве и последующие проблемы с наследованием у князей XII–XV вв. По летописным источникам, при Олеге раздоров еще не возникало, он был правитель сильный, предусмотрительный и хорошо знал, что руки и умы соотечественников не должны пребывать в праздности, поэтому при Олеге русы направляются на дела, к которым они наиболее пригодны, то есть на военные походы. Этого требовала и внешнеполитическая обстановка, и внутреннее положение в стране. Как бы ни хотелось кому-то видеть в Олеговой Руси полностью объединенную и сильную землю, это было вовсе не так. При Олеге только начиналось превращение независимых от Киева племен в данников пришлой Руси. Если днепровские города с легкостью подчинились первым князьям, потому что видели в военной защите особую выгоду, то удаленные от Киева и рек племена никакой выгоды не видели. Они считали, что распространяющаяся власть Киева – это чужеземный захват. Так оно по сути-то и было, и даже летописные тексты не смогли этой правды скрыть, называя окрестные племена дикими и темными. Это унижающее племена обвинение в дикости не что иное, как просто попытка объяснить, почему Русь из Киева предпринимает попытки их подчинить. Таким же способом англичане в XIX веке объясняли необходимость завоевания Индии, выступая в роли цивилизаторов. Как проходил процесс цивилизации, всем прекрасно известно – нехорошо он проходил. Российская империя, захватывая земли Средней Азии, особо уповала тоже на свою цивилизаторскую функцию. В IX веке киевские скандинавы поступали точно так же. Цивилизаторские претензии – это всегда право сильного.

Завоевания Олега

Первый киевский князь Аскольд, вероятнее всего, не преуспел в деле присоединения к городу каких-то земель. Все, что мы о нем знаем, так это отражение внешней опасности, защита Киева. Зато деяния Олега многочисленны. Сев на киевский стол, князь сразу стал заниматься покорением окрестных племен – в год по племени.

«В год 6391 (883). Начал Олег воевать против древлян и, покорив их, брал дань с них по черной кунице.

В год 6392 (884). Пошел Олег на северян, и победил северян, и возложил на них легкую дань, и не велел им платить дань хазарам, сказав: „Я враг их и вам (им платить) незачем “.

В год 6393 (885). Послал (Олег) к радимичам, спрашивая: „Кому даете дань?“ Они же ответили: „Хазарам“. И сказал им Олег: „Не давайте хазарам, но платите мне“. И дали Олегу по щелягу, как и хазарам давали. И властвовал Олег над полянами, и древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал».

Очевидно, уличи и тиверцы вовсе не хотели подчиняться скандинавскому конунгу, вот и приходилось с ними воевать. Такую политику проводили и все после Олега, так что к концу XI века славянские племена полностью подчинились Киеву, более того, исчезло даже такое понятие, как племя, на его место заступили городские области.

«Расширяя свои владения, князья киевские устанавливали в подвластных странах государственный порядок, прежде всего, разумеется, администрацию налогов. Старые городовые области послужили готовым основанием административного деления земли. В подчиненных городовых областях по городам Чернигову, Смоленску и др. князья сажали своих наместников, посадников, которыми были либо их наемные дружинники, либо собственные сыновья и родственники. Эти наместники имели свои дружины, особые вооруженные отряды, действовали довольно независимо, стояли лишь в слабой связи с государственным центром, с Киевом, были такие же конунги, как и князь киевский, который считался только старшим между ними и в этом смысле назывался „великим князем русским“ в отличие от князей местных, наместников. Для увеличения важности киевского князя и эти наместники его в дипломатических документах величались „великими князьями“. Так, по предварительному договору с греками 907 г. Олег потребовал „укладов“ на русские города Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов, Любеч и другие города, „по тем бо городом седяху велиции князи, под Олгом суще“. Это были еще варяжские княжества, только союзные с киевским: князь сохранял тогда прежнее военно-дружинное значение, не успев еще получить значения династического», – пишет Ключевский. И это замечание очень важно для нас: вопреки установившейся среди патриотов мысли, что власть в Днепровской Руси принадлежала только дому Рюрика, это вряд ли так. На начальном этапе варяги садились в завоеванных городах по праву силы и благодаря ряду, то есть договору с горожанами. Происхождение такого варяжского конунга от Рюрика или не от Рюрика роли не играло. И горожанам, и Олегу было глубоко наплевать, от кого происходил подвластный ему как киевскому правителю конунг. Он должен был подчиняться Олегу и своевременно выплачивать в Киев дань и поставлять военную силу, если это необходимо для походов верховного князя. Вот, собственно, и все. В 907 году, когда упоминаются «великие князья» в городах Чернигове, Переяславле, Полоцке, Ростове, Любече, попросту не было князей Рюриковой крови, кроме упомянутого в летописи Игоря. Следовательно, «великие князья» начала X века и вовсе не были Рюриковичами. Но на сто процентов можно сказать, что были они все русами, то есть варягами. Олег считал их соплеменниками, братьями по оружию, этого и довольно. По большому счету, владения «великих князей» при Олеге были аналогичны западноевропейским ленам, то есть, управляя городом, конунг получал право собирать с него и окрестных земель дань в свою пользу, выделяя, по-видимому, часть дани в Киев. В русском языке для этого ленного владения имеется и отечественное наименование – кормление.