Черный Пеликан - Вадим Бабенко

«Мы выходим завтра, – заявил он веско, – надо быть наготове рано утром, я еще не знаю точного часа. Растолкуйте ему, что взять – если вдруг чего нет, так захватите для него», – обратился он к Кристоферам, и те, посмеиваясь и переглядываясь, стали довольно толково перечислять: мыло, спички, сигареты, мазь от комариных укусов, мазь от песочного лишая – нету? – теплую куртку, теплый свитер – нету? как это вы без него, ладно, прихватим – и т.п. Я старался запомнить все это, потом стал было записывать карандашом на салфетке, но устыдился Сильвии со Стеллой и бросил, а с Кристоферов тем временем уже слетела глуповатость, они теперь говорили с Гиббсом, обсуждая маршрут – и говорили коротко и здраво. Я вслушивался, повторяя про себя незнакомые мне слова, будто пытаясь представить расстояния и ландшафты, вновь поддаваясь очарованию неизвестного, как и неделю назад, едва познакомившись с Гиббсом и узнав про путешествие, в которое меня так внезапно вовлекли. Все звучало очень правдиво, я верил каждой фразе и поневоле проникался уважением к моим будущим спутникам – при всей простоватости их облика и комичности манер – незаметно свыкаясь с мыслью, что и впрямь отправлюсь куда-то вместе с ними, уверенными и сильными, доверившись им в чем-то таком, в чем сам ничего не смыслю. Каковы они на самом деле – из тех ли, не находящих себе места, что остро ощущают неприкаянность и оттого стараются держаться один другого? Тогда они выбрали меня по праву – наугад, но метко – ведь и я из той же породы, и значит это не случайность, что я сижу тут с ними сейчас. Или может напротив, они просты и обычны, неотличимы от прочей человеческой массы, пусть им, как порою и мне, отчего-то не сидится дома? Но если так, и они как все, лишь только непоседливей немного, то есть ли мне место среди них?.. Или нет, не нужно упрощать – ведь почему-то мы идем как раз туда, куда такие, как все, не добираются вовсе, а меня еще и ведут чуть ли не насильно или во всяком случае вопреки моим планам. Значит что-то все-таки в них не так, в этих пятерых – я-то думал, что погорячился в своем подозрении, ан нет, если копнуть поглубже, то все еще более странно – а значит что-то не так и во мне… Конечно, это совсем не новость, но, согласимся, она никогда не звучала утвердительно без обиняков, всякий раз оставляя лазейки-сомнения, с которыми как-то легче – потому каждое новое подтверждение тревожит и бередит. А еще бередит и совсем другое – смогу ли я сжиться с ними, влиться в маленькую группу и стать своим? Как ни крути и ни бравируй, но этого тоже хочется отчего-то – хочется каждый раз, хоть разочарования всегда тут как тут. Быть может я просто еще не научился? Вдруг в этот раз все получится, и меня оценят как должно?..

Так или иначе, предприятие, еще сегодня днем казавшееся фикцией, стремительно обретало реальные черты. Я хотел произвести впечатление получше – сидел и слушал с неослабным вниманием и даже кивнул несколько раз на какие-то вопросы, обращенные вовсе не ко мне. Один из Кристоферов – тот что с золотым зубом, без двойки на ладони – посмотрел на меня хитро, и по лицу его скользнула ехидная усмешка, но я не обиделся, подумав про себя, что ни у кого из них еще не было повода принять меня всерьез, чтобы считаться со мной по-настоящему, но это дело поправимое, случай представится, а одернуть насмешников я сумею не хуже любого. Да и не стоило с самого начала заводить склоки на пустом месте и выказывать свою неуживчивость, пусть даже и миролюбивую вполне.

Заскучавшая Сильвия повернулась ко мне и спросила негромко: – «Как тебя звать, красавчик, я не запомнила?» Я назвался, несколько смущаясь, а она взяла мою руку в свою и проговорила мягким голосом: – «Ну, будем знакомы, ты мне нравишься», – и посмотрела долгим прямым взглядом, а я не отвел глаза, думая о ее теплых пальцах и о том, смогу ли я ее соблазнить за время нашего похода.

Сколько, кстати, он продлится? – Мне никто не сказал – и я отнял руку, неловко пробормотав что-то в ответ. Сильвия усмехнулась понимающе, зная свою власть, а я обернулся к Гиббсу и спросил, перебив одного из Кристоферов, на сколько мы уходим из города. Гиббс однако не обратил на меня внимания, занятый исключительно Кристоферами, которые рисовали какую-то схему на клочке бумаги. Еще одна карта, любят здесь карты, подумал я, а Сильвия опять взяла меня за руку и сказала успокаивающе: – «Не очень долго, не волнуйся, неделю может быть или две», – и мне не хотелось убирать руку в этот раз, она сама положила ее на стол, всмотрелась в нее, провела пальцем по линиям у запястья и показала что-то Стелле, но та отвернулась, не проявив интереса. «Что вы хотели?» – вдруг обратился ко мне Гиббс, разделавшись видимо с Кристоферами, которые снова стали ерзать и переглядываться. Я повторил вопрос, и Сильвия встряла недовольно: – «Неделю или две, я ему уже сказала», – а я заметил, что все еще держу руку на столе, раскрыв ладонь, и, смутившись, убрал ее и сунул в карман брюк.

«Значит так, – сказал Кристофер I, оглядев всю компанию, – подводим, как говорится, черту и сумму. Ничего лишнего не брать, вы уже знаете (Сильвии со Стеллой) – туриста касается (мне). Понесем много, как всегда, всем придется помогать. Которые белоручки, потерпят», – он глянул на Стеллу и подмигнул. Та спокойным, чуть презрительным голосом произнесла страшное ругательство. «Ну да, я и говорю, потерпят», – подтвердил Кристофер, ничуть не смущенный. «Так, босс?» – спросил он Гиббса, но тот только вяло кивнул, глядя рассеянно и думая о чем-то своем. Все замолчали. Кристоферы туповато смотрели в свои рюмки, их грубые черты расплылись, II почесывал небритую щеку. Я заметил вдруг, что у них глаза разного цвета – у первого коричневые, а у второго голубые, ярче чем у Стеллы, причем второй немного косил. «Коньячок-то недурен, – лениво процедил Кристофер II, перестав чесаться, – балуешь нас, босс». Гиббс усмехнулся, ничего не сказав, а Стелла заявила, что коньяк – дерьмо, и я глянул на нее с уважением, но она все так же не смотрела в мою сторону, будто меня и не было здесь.

Плевать на нее, подумал я сердито, что возьмешь – девчонка из простонародья, рыбья кровь. Мои мысли были заняты не Стеллой, а Сильвией, чья мягкая рука и большая грудь не давали покоя, тревожили и будили воображение. Я посматривал на нее украдкой, а она избегала моих глаз, но знала конечно, что я смотрю, и это волновало само по себе, как занятный поединок, происходящий у всех на виду, но незаметный никому другому.

Потом, ночью, мне приснился стыдный сон, и Сильвия была в нем, но до того пришлось о ней забыть – более властные силы смешали вдруг мои мысли. Утомившись молчанием, я пошел в туалет, и со мною отправился Кристофер II –не знаю, случайно или не совсем. Он стоял у писсуара, бормоча что-то вполголоса, будто и не замечая меня, а потом наклонился к умывальнику, пиджак его чуть задрался, и под ним тускло блеснула рукоятка пистолета, засунутого за пояс. Кристофер, поняв, куда я смотрю, обернулся и осклабился, как ни в чем не бывало, а у меня сразу вылетели из головы и Сильвия, и Гиббс – не потому, что я испугался, просто мой секрет ожил вдруг, напомнив мне, зачем я здесь, и что лежит у меня в чемодане у самого дна, под рубашками и бельем.

«Что, нравится штучка? – Кристофер достал пистолет из-под пиджака и держал его на ладони, придерживая пальцем за спусковую скобу. – Не бойся, не заряжена», – он глупо хохотнул, отошел к высокому матовому окну и поманил меня к себе. Я приблизился нехотя, стараясь держаться по возможности независимо, и сказал тоном знатока: – «Да, штука неплоха, но мне револьверы больше по вкусу, – потом подумал, что выказывать свои скромные познания очень недальновидно, и прибавил, вздохнув: – Впрочем я не очень разбираюсь, да мне и ни к чему».

Кристофер окинул меня быстрым взглядом и подтвердил насмешливо: – «Ну да, тебе-то ни к чему. А мне – так в самый раз…» Он поднес пистолет ближе к свету и добавил: – «Смотри». Я послушно вытянул шею. Это был «Глок», превосходный австрийский экземпляр, довольно-таки новый, судя по типу предохранителя. Я и сам хотел такой, но за него заломили бы вовсе несусветные деньги, да и мой кольт ничуть не менее надежен, если на то пошло. По крайней мере, так уверяли авторитетные издания, которые я перечитал во множестве, но сейчас вовсе не собирался демонстрировать свою осведомленность.

«Хорош, – уважительно кивнул я головой, – далеко бьет? Прицельно?»

«Близко не покажется, – Кристофер вновь издал глуповатый смешок. – Читай вот здесь».

У основания рукоятки был выбит штамп завода-изготовителя «Штейер-Даймлер-Пух», похожий на детскую считалку, а чуть выше виднелись вытравленные кислотой буквы «НВГ» – не иначе, инициалы какого-то амбициозного владельца. «Именной, – уважительно протянул Кристофер, – не просто так – чей-ничей. Именные – они ценятся ого-го как».

«Ты его вместе с именем купил?» – спросил я холодно, желая уколоть его и несколько одернуть. Уж очень самодовольно куражился он на пустом месте, да и безапелляционное «тебе ни к чему», брошенное на основании одного беглого взгляда, задело меня больше, чем казалось поначалу. Кристофер насупился было, но потом вновь ухмыльнулся и сказал спокойно: – «Я не купил, я отобрал. Могу тебе продать, если деньжата водятся. Не желаешь? Ну, как знаешь…» Он взял пистолет двумя руками, направил на противоположную стену и проговорил дурашливо: – «Штейер, Даймлер… Пух-х-х!» – после чего снова сунул его за пояс, и мы пошли назад в ресторанный зал, причем уши у меня горели, а в голове вертелось что-то лихое и мужественное, больше всего походящее на бравурный марш.