Плохая кровь - Энтони Бруно

Тоцци закашлялся.

– А что я могу сделать? Ведь мы и правда только сегодня познакомились.

– Послушай, – сказала она, – мы оба знаем, что ты ко мне неравнодушен, так что нечего тут и смущаться. Ты просто смешон и запросто можешь упустить квартиру. Любой дурак догадается, что тут дело нечисто. И мистер Халбасиан не купится на твою игру.

Тоцци отвел ее руку от своей щеки.

– Почему нет? Ведь миссис Карлсон поверила, что мы женаты.

– Если бы мы ей сказали, что ты принц Чарльз, а я принцесса Диана, она бы и в это поверила. Тут речь идет о ее комиссионных.

Тоцци обнял Роксану за талию и ухмыльнулся.

– Ладно-ладно, ты права. Я буду раскованней. Я уже вхожу в образ. Видишь? – Он привлек ее к себе.

Роксана улыбнулась ему – суховато, официально, как она умела.

– Да, вижу. – Она взяла Тоцци за руку и притянула его к тому месту, где, по ее мнению, должна стоять кровать, – у стены между окнами.

Тоцци мягко возражал – так, как обычно это делают мужья, которые знают, что в конечном итоге дадут себя убедить. Он ждал, что Роксана скажет в ответ, но она задумалась, глядя в заднее окно, на двор, где сгущалась мгла. Было во всем этом что-то зловещее – а ведь еще даже не стемнело.

– Может, Халбасиан своим отказом сослужит тебе добрую службу, – сказала она, все еще глядя во двор. – Какого черта ты тут потерял? Я бы не стала здесь жить, даже если бы мне платили восемь пятьдесят в месяц. Боже мой, да здесь точь-в-точь как в Бейруте.

Тоцци оглянулся на миссис Карлсон, которая бродила по пустой квартире. Для виду он приобнял Роксану за плечи. Ему на самом деле нравилось изображать супружескую жизнь.

– О чем ты говоришь, какой Бейрут? Все хотят жить в Хобокене. Это шикарный район, чертов рай для богатеньких карьеристов. Историческое место к тому же. Я тебе не рассказывал? Фрэнк Синатра когда-то жил в этом здании.

– Отчего же он переехал?

Тоцци посмотрел ей прямо в глаза.

– Вы умеете загнать человека в угол, мисс Истлейк.

– Хм-м-м. Зови меня Роксаной, дорогой. – Она поцеловала кончик своего пальца и потрогала Тоцци за нос. – Звучит более убедительно.

Она стояла так близко, что Тоцци чувствовал ее запах – именно ее, а не ее духов. Запах был очень приятный. У Тоцци все поднялось.

– Мистер Халбасиан пришел, – промурлыкала миссис Карлсон из коридора.

Роксана взяла Тоцци под руку и повела его навстречу домовладельцу. У Тоцци так все встало, что трусы жали в паху. Он, однако, старался идти прямо, и они вместе направились в гостиную, где ожидали увидеть лысеющего седоватого толстяка в костюме из полиэстера и рубашке-поло. Но парень, что стоял в гостиной рядом с миссис Карлсон, казалось, еще даже не брился ни разу.

Миссис Карлсон замахала руками, как ведущая телевикторины.

– Мистер и миссис Тоцци, это мистер Джеффри Халбасиан.

Последовали рукопожатия и обмен любезностями. Тоцци, однако, никак не мог принять домовладельца всерьез. Этакий Грозный Деннис из мультика в костюме от шикарного портного и хозяин квартиры? Что-то тут изначально было не так.

– Извините за опоздание, – промолвил парнишка. – Лихорадка на Уолл-стрит. Индекс Доу-Джонса сильно поднялся во второй половине дня.

– У-гм, – буркнул Тоцци, коротко кивнув.

Роксана выпучила на него глаза – опять что-то не так. Неужели его нерасположение к богачам так заметно? Чтобы загладить промах, Тоцци изобразил самую любезную улыбку.

Роксана разлилась соловьем.

– Ничего страшного, мистер Халбасиан. Нам не пришлось долго ждать. – Она нажимала на британский акцент, вероятно, полагая, что юный Халбасиан съест это и еще попросит. Все американцы, стремящиеся к власти и богатству, именно таковы. Так Роксана сказала в машине, когда они ехали сюда. Считается, что это высший класс, шик, гвоздь сезона. Черт, пусть он подавится этим акцентом, если только это поможет Тоцци заполучить квартиру.

Роксана подошла еще на шаг к Грозному Деннису.

– Я должна сказать вам, мистер Халбасиан, что мы совершенно очарованы квартирой. Ремонт сделан чудесно. И район просто великоле-е-е...

Личико юного Халбасиана просветлело, как у Крошки Тима на рождественском утреннике. Клюнул, глупый гуппи. Тоцци ликовал.

Юный Халбасиан сцепил руки за спиной и выпятил грудь.

– Я рад, миссис Тоцци, что квартира вам понравилась. В ремонт этого здания было вложено много труда. Ноя полагаю, что нельзя еще ставить точку, пока не подобрались подходящие жильцы. Я крайне ценю атмосферу. Я считаю, что это очень и очень важно. Нам нужны люди, которые создают атмосферу, соответствующую образу нового Хобокена.

Этот маленький паршивец что, клеится к Роксане? Спятил он или как? Черт его дери. Вот что получается, когда соплякам дают гражданские права. Они не обращают внимания на частности, такие, например, как внезапно напрягшаяся челюсть Тоцци. А потом обижаются понапрасну.

– Скажите-ка, мистер Халбасиан, – перебил Тоцци. – Под «атмосферой» вы понимаете то, что обычно сдаете только белым, перспективным людям? Или же вы подбираете себе разных жильцов – черных, белых, испано-говорящих, индейцев, богатых, бедных, – чтобы создать более богемную обстановку?

– Боюсь, мистер Тоцци, я вас не вполне понимаю.

– Ну, не столь уж многие могут позволить себе такую квартирную плату. Думается, что ваша «атмосфера» предполагает людей обеспеченных, раз уж вы дерете такую... квартирную плату.

Воцарилась напряженная тишина – все, конечно, поняли, куда клонит Тоцци. Халбасиан покосился на Роксану и миссис Карлсон и смерил Тоцци испепеляющим взглядом. Он казался разобиженным вконец, как маленький мальчик, срезавшийся перед училкой, в которую влюблен. Ну и чего же ты от меня хочешь? – подумал Тоцци. Не я тебя вырастил вымогателем квартирной платы и расистом.

Чувствуя, что комиссионные испаряются на глазах, миссис Карлсон решилась нарушить тишину.

– Я понимаю ваше беспокойство, мистер Тоцци, и заверяю вас, что ни мистер Халбасиан, ни компания, которую я представляю, никогда не потерпят какой бы то ни было дискриминации на любом уровне. Это противоречило бы закону, который мы чтим. Что же касается денежного вопроса, то вся квартирная плата в Хобокене регулируется Муниципальной комиссией по сдаче квартир внаем. Вы можете пойти в муниципалитет и просмотреть документы, касающиеся этого здания. Вы увидите, заверяю вас, что мистер Халбасиан оценил квартиру, ориентируясь на постановления комиссии.

– Угу, – кивнул Тоцци, глядя на юного Халбасиана сверху вниз, нарочно подчеркивая разницу в росте.

Роксана снова сделала ему большие глаза, но Тоцци уже плевать хотел на квартиру. Очень уж забавно было дразнить недоростка.

– Я не хотел вас лично обидеть, мистер Халбасиан, но поскольку я работаю в федеральных правоохранительных органах, то мой долг – задавать такие вопросы. Видите ли, если я сниму квартиру на каких-либо сомнительных с точки зрения закона условиях, это дурно отразится на моей карьере. Уверен, вы правильно поймете меня. – Он взглянул на Халбасиана сверху вниз с покровительственным видом.

– О конечно, не беспокойтесь. Я вполне понимаю ваше положение. – Парнишка весь кипел. На лице у него было написано, как ненавидит он Тоцци со всеми его потрохами.

И тут вдруг Тоцци одумался. Какого черта он это делает? Господи Боже, ему ведь нужна квартира! Нельзя же пригласить такую женщину, как Роксана, в дерьмовую комнатенку, где он живет сейчас. Может, Иверс прав? Может, у него и впрямь проблемы с образом власти? Вдруг все же еще не поздно все уладить? Тоцци изобразил самую любезную улыбку, на какую только был способен, и принялся нахваливать ремонт. Роксана подхватила, зачирикала вовсю, но Халбасиан выглядел недовольным. Казалось, он сейчас возьмет свой мячик и пойдет домой.

Тут вступила миссис Карлсон, отчаянно пытаясь спасти ситуацию.

– Миссис Тоцци работает в Вашингтоне. В парламентской прессе – так, кажется, вы сказали?

– Да, я собираю информацию для нескольких британских концернов. – Вот так, в немногих словах. Пусть воображение юного Халбасиана дорисует все остальное. Умница.

Миссис Карлсон кудахтала над Халбасианом, держа его под своим крылом и не подпуская к Тоцци.

– У них квартира в Вашингтоне. Миссис Тоцци почти все свое время проводит там, да и мистера Тоцци служебные дела часто приводят в столицу.

– И сколько же времени вы будете проводить здесь? – спросил Халбасиан у Тоцци. Маленький поганец не давал себе труда скрывать свои чувства.

Тоцци открыл рот, чтобы ответить, но Роксана перебила, чтобы он опять чего-нибудь не ляпнул.

– Ну, живем мы в Вашингтоне, и к тому же я довольно много разъезжаю. То же самое мой муж. Так что трудно сказать, сколько времени мы будем проводить в Хобокене. – Она посмотрела на Тоцци, взглядом прося не подгадить в последний момент. – Может быть, недели по две в месяц?