Бакинский бульвар - Чингиз Абдуллаев

Я раздумывала, что делать дальше. В конце концов, это же не неизвестный бандит, а полковник нашего министерства национальной безопасности, и я видела, как он разговаривал с Вагифом, как они общались друг с другом. Наверное, Вагиф не сумел сам перезвонить и прислал этого полковника. Тот снова позвонил, на этот раз весьма настойчиво, и я услышала его недовольный голос:

– Почему так долго не открываете?

Все, я решилась. Открыла первый замок, второй и наконец впустила в квартиру этого полковника. Правда, на всякий случай сразу прошла в гостиную, где в моей сумке лежал пистолет. Полковник прошел следом за мной.

– Собирайтесь, – сказал он, – мы срочно отсюда уезжаем. Это личное указание генерала Асланова.

– А сам он где сейчас находится?

– На совещании у министра. Вы, наверное, слышали, что сегодня вечером был убит в своей квартире руководитель филиала вашей компании Питер Финли.

– Да, я знаю.

– В таком случае срочно одевайтесь, и мы едем. – На лысом черепе полковника выступили капельки пота, и он достал носовой платок, чтобы вытереть его.

– Вещи взять? – уточнила я.

– Не нужно. – Он нервно посмотрел на часы, явно куда-то торопился. Наверное, там еще что-то случилось. Господи, сколько неприятностей за один день! Уже поздно, интересно, куда они меня теперь отвезут?

– Куда мы поедем? – спросила я.

– В наш центр. Там нас будет ждать генерал Асланов.

Я взяла свою сумку, кинула туда мобильник и пошла за полковником.

– Извините, – вдруг сказал он, – у меня есть приказ моего начальства. Отдайте свой телефон, вас легко могут вычислить по нему.

Мне все это ужасно не нравится. Но я знаю, что он прав. Поэтому спорить не стала, хотя мне очень не хотелось отдавать свой телефон полковнику. Но я протянула ему мобильник, и мы вышли из квартиры и спустились на второй этаж.

– Почему на второй? – удивленно поинтересовалась я.

– Выйдем с другой стороны, чтобы нас не увидели, – ответил Садыхов.

Мы вышли к запасному входу, дверь которого была закрыта, но у полковника имелся свой ключ или отмычка, я так и не поняла, что именно он держал в руках. Полковник возился довольно долго, минуты две или три. Наконец открыл дверь и пригласил меня выйти первой, затем вышел следом за мной.

– Машина третья в ряду, синий «Фиат», – сказал он, протягивая мне ключи от автомобиля. Это меня немного успокоило. Пока он возился с дверью, пытаясь ее снова закрыть, я подошла к стоянке и нашла синий «Фиат». Открыв дверь, села на переднее сиденье и стала ждать, пока наконец подойдет полковник. Свою сумочку кинула на заднее сиденье, она слишком тяжелая из-за пистолета, который в нем лежал. Уже теперь понимаю, что у меня действительно есть ангел-хранитель. Все могло сложиться иначе, если бы я положила сумочку рядом с собой.

Садыхов наконец справился с дверью и направился в мою сторону. Я опустила стекло и вдруг услышала телефонный звонок. Знакомая мелодия, явно из моего телефона. Но полковник опустил руку в карман, и телефон замолчал. Почему он это сделал? Может, позвонил Вагиф?

Полковник сел за руль и посмотрел на меня.

– Мой телефон звонил, – с нотками возмущения в голосе проговорила я. – Может, вы его вернете? Наверное, звонил ваш генерал. Он будет волноваться, если я не отвечу.

– Конечно, – с готовностью ответил полковник и неожиданно резко поднял руку. Честное слово, я ничего не поняла. Просто почувствовала боль под горлом и тут же потеряла сознание.

Уже потом, придя в себя, я поняла, что именно сделал полковник. Он перекинул меня на заднее сиденье, просто перевалив как мешок, набитый соломой. Моя сумочка, в которую он даже не заглянул, оказалась подо мной.

Полковник медленно и достаточно спокойно отъехал от дома, уверенный, что я все еще без сознания. Он знал силу своего удара и понимал, что быстро я в себя не приду. Я открыла глаза и увидела его лысый череп. Он даже не оборачивался в мою сторону. Ему нужны были только несколько минут, чтобы доехать до чужой машины и сдать меня людям, которые ему заплатили.

Вы, наверное, удивляетесь, как полковник мог оказаться таким сукиным сыном. Но я совсем не удивилась, его элементарно купили. Видимо, заметили у моего дома, когда он ждал меня с генералом, и поняли, кого именно нужно покупать. Можете себе представить, сколько ему предложили, в подобных случаях покупатели не скупятся. Ему могли предложить сто тысяч, двести, триста, пятьсот тысяч долларов, даже миллион. Лично вы знаете много людей, которые откажутся от миллиона, чтобы сдать непонятную женщину, ставшую опасной свидетельницей?

Все начинается с того, что вам в детстве начинают внушать, что деньги являются мерилом вашего ума и таланта. Дети видят, как живут более богатые и обеспеченные сверстники. Самое страшное, что все понимают – родители этих ребят получили свои деньги явно неправедным путем. Ни о какой зарплате или честно заработанных деньгах не может быть и речи. Они добываются любым способом – коррупция, вымогательство, спекуляция, хищение государственных средств. Главное – иметь эти зеленые или красные, розовые или оранжевые бумажки. И иметь как можно больше. Хорошо, если вы научились зарабатывать деньги своим собственным трудом. Может, тогда вы сумеете убедить собственных детей, что успех в жизни может зависеть от вашего труда и таланта. В противном случае они вырастут циниками и конформистами.

И когда однажды вам предложат выбор – продать совесть, душу, тело, принципы, даже, если понадобится, родных и близких, вы согласитесь на эту сделку, ведь деньги – главное мерило вашего успеха в этой жизни. Всех можно купить, говорят циники. Вопрос лишь в цене. Но это неправда. Есть в этом мире люди, которых невозможно купить ни за какие деньги, но полковник Садыхов к таким явно не принадлежал, считая, видимо, что все в этом мире продается. В конце концов, жизнь одной неизвестной молодой женщины можно обменять на хорошую сумму, достаточную для открытия небольшого ресторана или магазина, чтобы обеспечить себе безбедную старость.

Я попыталась пошевелиться, и тут же мне в бок врезалась моя сумочка. Я осторожно просунула в нее руку и нащупала пистолет.

Как я могла поверить полковнику? Ведь Вагиф предупреждал меня, чтобы я не выходила из дома без его звонка и никому не открывала. Какая глупость, что я согласилась выйти, да еще своими руками отдала мобильник полковнику. Уже тогда я должна была насторожиться, но ведь он работал с Вагифом и пользовался его доверием.

Садыхов посмотрел на часы, он явно торопился сдать меня моим будущим убийцам. Но я уже достала свой пистолет и в тот момент, когда он обернулся на шум, изо всех сил ударила им по его лысому черепу. Он выпустил руль из рук, хватаясь за голову, и машина врезалась в другой автомобиль. От сильного удара меня едва не выбросило из машины. Раскрывшаяся подушка безопасности прижала полковника к сиденью, с разбитой головы текла кровь. Я схватилась за ручку дверцы и буквально на четвереньках выползла из салона. Вокруг уже собирались люди. Я понимала, что где-то рядом могут быть убийцы, оплатившие полковнику мое похищение, и увидела, как метрах в трехстах от нас из темной машины, кажется, «Мерседеса», вышли двое. Высокий незнакомец и его напарник, коренастый, плотный, среднего роста. Оба неторопливо двигались в нашу сторону. Я быстро поднялась на ноги. Окружившие нашу машину прохожие сочувственно разглядывали ее, что-то советовали мне, пытались помочь полковнику.

А я побежала по тротуару, пока около меня не притормозило какое-то такси, и я почти ввалилась в салон.

– Куда вас отвезти? – спросил водитель.

Я задумалась, но, увидев, что убийцы уже подходят к «Фиату», из которого пытались вытащить полковника, быстро выдохнула адрес моей подруги Алины. Это сейчас единственное место, где я могла спрятаться. Керима все равно нет дома, к сестре или к родителям я просто боялась ехать, вдруг убийцы придут туда за мной? Если полковник Садыхов рискнул явиться на квартиру к своему генералу, он может появиться и у моих родителей. Нет, лучше к подруге, которая живет в бывшем поселке имени Степана Разина. Так называется место, где, по легенде, был разбит лагерь казаков Разина, высадившихся на побережье Каспийского моря.

Когда я назвала адрес, таксист согласно кивнул, и мы отъехали. Я, правда, успела обернуться – убийцы разглядывали салон автомобиля, не понимая, куда я могла пропасть.

Глава 14

Пока мы ехали, я немного успокоилась. Уже достаточно поздно, одиннадцатый час, нужно было позвонить и предупредить Алину, но я знала, что недавно у нее умерла мама, теперь она живет в своем доме одна. Мы с Алиной учились в одном классе. Потом она поступила в педагогический, а я на восточный факультет нашего университета. Но мы продолжали дружить. Алина всегда привлекала меня своим непосредственным нравом и отходчивым характером. Закончив институт, она ни одного дня не работала педагогом, зато была и менеджером небольшой компании по продаже канцтоваров, и заведующей приемным отделением в частном медицинском центре, ведущей популярной передачи на одном из телеканалов, потом ответственным секретарем в толстом литературном журнале и еще и еще. Последний год она работала в каком-то благотворительном фонде. Алина – человек, не имеющий таких комплексов, как у меня. Девственность она потеряла в семнадцать, переспав со своим одноклассником. Потом, в институте, у нее были различные ухажеры, с одним из которых она прожила несколько месяцев. В двадцать три она вышла замуж и в двадцать четыре развелась. Такой вот живой и непосредственный характер. В двадцать восемь она снова вышла замуж, и на этот раз продержалась три года. Но опять развелась. Она была как ураган, и не всякий мужчина мог выдержать такую женщину рядом с собой. Ее отец в свое время поселился в двухэтажном доме на краю поселка, который принадлежал их прадеду. Поэтому Алина, разводясь, каждый раз возвращалась к своей матери, которая уже привыкла к ее постоянно новым партнерам и частым разводам. В тридцать три Алина вышла замуж в третий раз, за иностранца. Это был милый и спокойный чех Клаус, который лично мне очень нравился. Она даже уехала с ним в Чехию, и я была уверена, что теперь она наконец продержится больше трех лет. Но она вернулась уже через три месяца. И знаете почему? Клаус оказался абсолютным импотентом, а эта часть жизни для моей подруги была очень важна. Я бы на ее месте постаралась приспособиться.