Возлюби ближнего своего - Эрих Ремарк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У нас имеется шампанское, – услужливо сказала она. – Сладкое, как сахар.
– Водки, – ответил Штайнер, не поднимая головы. – Сливянки, вишневки, горькой, все равно какой.
Женщины обменялись взглядами.
– Вишневки, – сказала Эльвира. – Хорошей, которая стоит на верхней полке. Стоит десять шиллингов, дорогой.
Штайнер дал ей деньги.
– Откуда у тебя такая кожа? – спросил он.
– Ни одного пятнышка, правда? – Эльвира вертелась перед ним. – Такая кожа бывает только у рыжих.
– Да, – ответил Штайнер. – Я как-то не заметил, что у тебя рыжие волосы.
– Потому что я была в шляпке, дорогой. – Эльвира взяла у хозяйки бутылку. – Может, и вы выпьете с нами, фрау Пошник?
– Если разрешите! – Хозяйка села. – Вам хорошо, фрейлейн Эльвира! – Она вздохнула. А мы, бедные вдовы, всегда одиноки…
Бедная вдова залпом выпила рюмку и сразу налила вторую. – За ваше здоровье, элегантный господин!
Она поднялась и кокетливо взглянула на Штайнера.
– Ну, большое спасибо. Желаю приятно провести время!
– У нее ты будешь иметь успех, дорогой, – сказала Эльвира.
– Дай мне вон тот стакан, – сказал Штайнер. Он налил его до краев и выпил.
– О, боже ты мой! – Эльвира с тревогой посмотрела на Штайнера. – Надеюсь, ты ничего не побьешь, милый? – Комната дорого обходится, понимаешь? Такие комнаты не бывают дешевыми.
– Садись сюда, – ответил Штайнер. – Рядом со мной.
– Нам лучше было бы прокатиться. В Пратер[6] или в лес.
Штайнер поднял голову. Он чувствовал, как после выпитой вишневки в его голове застучали тысячи молоточков.
– В лес? – спросил он.
– Да, в лес. Или в поле с колосящейся рожью. Ведь сейчас лето…
– В поле?.. С рожью?.. Как ты додумалась до такого?
– Ведь это же естественно, – оживленно и озабоченно лопотала Эльвира. – Потому что сейчас лето, дорогой! А летом люди охотно идут в поля, разве ты не знаешь?
– Не прячь бутылку! Я не испорчу твою каморку. Значит, ты говоришь, в поле… летом?
– Конечно, летом, дорогой; зимой холодно.
Штайнер налил полный стакан.
– Черт возьми, как ты благоухаешь!
– У всех рыжих одинаковый «аромат, дорогой.
Молоточки застучали сильнее. Комната закачалась.
– Поле, – промолвил Штайнер с трудом и медленно, – и ветер ночью…
– Ну, иди, дорогой, раздевайся…
– Открой окно!
– Окно же открыто, милый. Иди ко мне и будешь счастлив!
Штайнер выпил.
– Ты когда-нибудь была счастлива? – спросил он, уставясь на стол.
– Конечно. Часто.
– А-а! Помолчи лучше. Потуши свет.
– Ты сперва разденься.
– Потуши свет.
Эльвира послушалась. В комнате стало темно. – Иди в постель, милый!
– Нет. В постель… нет. Постель – это нечто другое. Черт возьми! В постель – нет.
Нетвердой рукой Штайнер налил себе в стакан вишневки. В голове гудело. Девушка прошлась по комнате. На минуту остановилась у окна и выглянула. Слабый свет уличных фонарей упал на ее темные плечи. За ее головой распростерлась ночь. Она поднесла руку к волосам.
– Иди сюда, – хрипло сказал Штайнер.
Она повернулась, мягко и беззвучно пошла к нему. Подошла, зрелая, как хлебное поле, темная и неузнаваемая, с ароматом и кожей тысяч женщин и той, одной…
– Мария, – прошептал Штайнер.
Девушка рассмеялась, искренне и нежно.
– Вот видишь, как ты пьян, дорогой… меня же зовут Эльвирой…
8
Керну удалось продлить вид на жительство еще на пять дней, потом его выслали. Ему выдали бесплатный билет до границы, и он отправился к таможне.
– Документов нет? – спросил его чешский чиновник.
– Нет.
– Входите. Там уже ждут несколько человек. Лучшее время для перехода – часа через два.
Керн зашел в таможню. Там уже сидело трое – очень бедный мужчина с женой и старик еврей.
– Добрый вечер, – поздоровался Керн.
Те что-то невнятно пробормотали.
Керн сел на скамейку, поставил чемодан на пол. Он устал и закрыл глаза. Он знал, что ему еще предстоит долгий путь, и попытался заснуть.
– Мы перейдем, Анна, – услышал он голос мужчины. – И ты увидишь, там будет лучше.
Женщина не ответила.
– Конечно, мы перейдем, – снова заговорил мужчина. – Конечно! Почему ты думаешь, что они нас не пустят!
– Потому что мы им не нужны, – ответила женщина.
– Но мы же люди…
«Бедный глупец», – подумал Керн. Он слышал, как мужчина еще что-то неясно пробормотал, потом Керн заснул.
Он проснулся, когда за ними пришел таможенник. Они пошли полем по направлению к лиственному лесу, который нечетко вырисовывался вдали большим темным пятном.
Чиновник остановился.
– Идите по этой тропинке и держитесь правой стороны. Когда доберетесь до дороги, сверните налево. Всего хорошего.
Он исчез в ночи.
Все четверо стояли в нерешительности.
– Ну, что будем делать? – спросила женщина. – Кто-нибудь знает дорогу?
– Я пойду вперед, – сказал Керн. – Год тому назад я уже здесь был.
Они медленно пошли к лесу, было темно. Луна еще не взошла. Трава шуршала под ногами, – мокрая, невидимая и враждебная. А потом они услышали могучее дыхание леса, который принял их под свою сень.
Шли они долго. Керн слышал позади себя шаги остальных. Внезапно перед ними засверкал свет электрических фонариков и раздался грубый голос.
– Стой! Стоять на месте!
Керн одним прыжком отскочил в сторону. Он помчался в темноту, натыкаясь на деревья; ощупью пробивался все дальше и дальше, продираясь через кусты ежевики. В один из кустов он забросил свой чемодан. Внезапно Керн услышал, что за ним кто-то бежит. Он обернулся. Бежала женщина.
– Спрячьтесь, – зашептал он. – Я залезу на дерево.
– Мой муж… он ведь…
Керн быстро забрался на дерево. Он почувствовал под собой мягкую, шуршащую листву и присел на развилке веток. Внизу неподвижно стояла женщина, он ее не видел, он только чувствовал, что она там стоит.
Вдали послышался голос старика еврея, он что-то говорил.
– А мне наплевать, – ответил на это грубый голос. – Без паспорта вы не пройдете! И все!
Керн прислушался. Через некоторое время он услышал голос другого спутника, который что-то отвечал жандарму. Значит, оба попались. В этот момент внизу зашуршало. Женщина что-то пробормотала и пошла обратно.
Некоторое время было тихо. Потом Керн увидел, как меж стволов замелькали огоньки карманных фонариков. Он прижался к стволу. Листва хорошо его скрывала. Внезапно он услышал твердый взволнованный голос женщины:
– Он должен быть здесь! Он забрался на дерево. Вот здесь!
Пучок света заскользил вверх.
– Слезай! – закричал грубый голос. – Иначе будем стрелять!
Минуту Керн раздумывал. Скрываться не имело смысла. Он спустился вниз. Яркий свет ударил ему в лицо.
– Документы?!
– Если бы у меня были документы, я не прятался бы на дереве.
Керн посмотрел на женщину, которая его выдала. Она была очень подавлена и находилась почти в невменяемом состоянии.
– Вам хотелось убежать, да? – набросилась она на него. – Вырваться? А мы бы остались здесь, – закричала она. – Все!
– Заткнитесь! – гаркнул жандарм. – Построиться! – Он осветил группу. – Собственно, мы должны отвести вас в тюрьму, это вы, наверно, знаете? За переход через границу без разрешения. Незачем на вас тратить продукты. Убирайтесь обратно. Обратно в Чехословакию! И запомните: в следующий раз будем стрелять без предупреждения!
Керн разыскал в кустах свой чемодан. Затем Керн и его попутчики молча пошли цепочкой назад. За ними следовали жандармы с карманными фонариками. Перебежчики не видели своих врагов – они видели только белые пятна фонариков, и от этого жандармы казались чем-то призрачным; существовали только, голоса и свет, которые их поймали и гнали обратно.
Кружки света остановились.
– Марш! Вперед в этом направлении! – крикнул грубый голос. – Если вернетесь, пристрелим!
Все четверо пошли дальше, пока свет не исчез между деревьями.
Керн услышал позади себя тихий голос мужа женщины, которая его выдала.
– Извините… она была вне себя… извините! Она уже наверняка жалеет об этом.
– Мне теперь все равно, – сказал Керн, обернувшись.
– Вы поймите, – зашептал мужчина. – Страх, ужас…
– Понять-то я пойму! – Керн обернулся. – Но простить – это для меня слишком тяжелая задача. Я лучше забуду.
Он остановился. Они находились на маленькой просеке. Другие тоже остановились. Керн улегся на траву и положил чемодан под голову. Другие зашептались. Затем женщина сделала шаг вперед.
– Анна, – произнес муж.
Женщина встала перед Керном.
– Вы не хотите показать нам дорогу назад? – резко спросила она.
