Решальщики. Перезагрузка - Андрей Константинов

…С полным уважением к готовящемуся таинству партнеры осторожно, буквально на цырлах, прошли в соседнюю комнату. Где блаженно спал хозяин, выводя посредством носоглотки витиеватую мелодию для тувинского варгана с тувинским же оркестром.

— Я смотрю, ваша встреча прошла в теплой и доверительной атмосфере, — усмехнулся Купцов, выуживая со дна кастрюли давно остывшую картофелину. — Ну давай, не томи, рассказывай.

— Слухай сюда, сынок! — самодовольно изрек Петрухин и принялся расхаживать по комнате. — Итак, Саша! Имя, скорее всего, подлинное. Возраст: в районе четвертачка. Рост где-то сто восемьдесят три. Речь без акцента. Не пьет, не курит, любит резинку. С высокой вероятностью — приезжий. Возможно, из Вологды. В быту не требователен. Еще месяц назад серьезными денежными средствами не располагал. Замкнут, поначалу вечерами сидел дома. Может, характер такой, а может, некуда было. Но потом стал где-то зависать, несколько раз не ночевал дома. Из чего можно допустить… — Дмитрий задумался, — …да вот хотя бы появление бабы… По телефону звонил редко… В том числе вроде бы выходил на межгород… Звонили ли ему — неизвестно… Доклад окончен… Ах да, ещё вот это. — Он подхватил с подоконника пачку газет и шлепнул на стол перед носом Купцова.

— Что за прЭсса?

— Из всей периодики наш Саша предпочитал исключительно газеты бесплатных объявлений. Плюс журнал «Плейбой». Но вряд ли он может служить предметом для глубокого анализа. Хотя…

Петрухин с чисто мужским интересом отделил «Плейбой» от прочих печатных плевел, Леонид же пододвинул к себе остальную пачку:

— Занятно. Очень может быть, что по газетам он искал работу. Или жилье. Или пытался подобрать объект для грабежа… Полистаем.

— Уже полистал. Никаких подчеркиваний, пометок, записей. Наличествуют номера за конец марта и первую декаду апреля. Впоследствии газеты Саша уже не покупал.

— Хочешь сказать, что если газеты ему были нужны для поиска объекта налета, кражи или мошенничества, то позднее обстоятельства изменились? Саша обнаружил некий другой вариант заработка?

— Да. И если это так, то скорее всего этот вариант как-то связан с господином Строговым. Похоже, Игорек предложил ему какое-то дело… Ну, скажем, разобраться с Нокаутом.

— Посредством выстрела в голову?

Петрухин развел руками:

— А вот тут пока не готов. — Он взял стул и уселся напротив Купцова. — Итак, есть некий решительный малый Саша, прошлое которого нам неизвестно. Мы можем только предположить, что парень уже видывал виды… Он приезжает из провинции в мегаполис. Без денег, без друзей, без связей…

— Погоди! А почему ты думаешь, что он только что приехал? К слову, жулики часто меняют адреса: чуть запахло жареным — сразу снимают другую хату. Или одновременно имеют несколько берлог… А что, если Вологду Трубников просто так, для отвода глаз, сочинил? Вот в какой-то момент завертелась у него в голове песня про черноглазую — «где-где-где?»…

— Молчать, господа гусары!.. Знаешь, Лёнька, я могу, конечно, ошибаться, но думаю все-таки, что в Питер он приехал недавно. По крайней мере Смирнов уверяет, что города Саша не знал. Несколько раз обращался с вопросами: как проехать туда-то? А как туда-то? С собой носил карту-схему.

— Хорошо, допустим, ты прав…

— А тут и допускать нечего… И вообще, горе-следачок, не сбивай меня с мысли!

— Молчу-молчу! Ты башляешь — я дурак!

— Вот именно!.. Итак, Саша приехал в наш город, потому что он тоже хочет занять свое место на празднике жизни. Но все места заняты. — Речь Петрухина перестала поспевать за теснившимися в мозгу умозаключениями. Не в силах усидеть на месте, он поднялся и снова принялся расхаживать по комнате. — А коли они все заняты, значит, что? Значит, нужно взять их силой. Но как? Он начинает покупать газеты объявлений. Смотрит, кто продает или покупает дорогостоящие вещи. Возможно, он даже сходил на какое-то дело и что-то сумел взять. Но навряд ли много. Крупное дело не пёрло. Срывалось… И здесь Саша знакомится со Строговым! Где? Как? Не знаю. Но в какой-то момент они пересеклись…

— А почему ты решил, что их знакомство должно было состояться именно в первой декаде апреля?

— Потому что на День космонавтики Саша купил себе мобилу. А также преподнес нашему хозяину… — Купцов невольно покосился на храпящего Анатолия Степановича, а Петрухин подошел к серванту, на котором красовалась заморского вида бутыль с помещенной в нее подсохшей веточкой вербы, — …преподнес штоф вискаря. Насколько я помню, сей напиток стоит в районе полутора тысяч.

— Круто! Я такой напиток только однажды видел, в квартире, не к ночи будь помянута, судьи Устьянцевой… Вот только… Все равно не факт, что появление денег у Саши связано со Строговым.

— Конечно, не факт. Хрен его знает, откуда у него деньги. Может, ограбил кого. Или рэкетнул. Или взял в долг… Но двенадцатое и двадцать третье разделяет всего одиннадцать дней. Для того чтобы пригласить Сашу на разборку с Нокаутом… ну хотя бы за неделю они должны были познакомиться?

— Думаешь, двенадцатого Строгов сделал предоплату?

— Я думаю, что эти события как-то связаны. Ни одного факта у меня, разумеется, нет. Но разгадка лежит в личности Саши. В его амбициях… После того как хозяин выразил восхищение бутылкой и щедростью постояльца, тот невзначай обмолвился: дескать, это только начало. Я, мол, своего добьюсь. Буду еще и я миллионером… Словом, нам с тобой до зарезу нужно увидеться с этим… хм… Трубниковым! Вот только непонятно: на какой адрес ему теперь слать приглашения? Ежели просто «до востребования», боюсь, он может и не сообразить.

— Погоди-ка, погоди… — неожиданно вскинулся Купцов. — У меня тут мелькнула было одна мысля… — Он принялся мучительно тереть виски́, силясь вспомнить. — Сейчас… Как говорит моя Ирка, «где-то я эту косточку видел…» Да, точно!

Леонид подорвался из комнаты, прошагал в прихожую и затормозил у висящего здесь общего пользования зеркала, за которое, словно бы немым укором жильцам, были засунуты розовые квиточки квитанций. Спешно рассортировав оные, Купцов возвратился к приятелю, держа в руке текущие счета за телефон.

— Лёнька! Ты — гений! И как это мне самому в голову не пришло?!

— Меньше бухать надо, — проворчал довольный Купцов. — Вот, смотри. Похоже, есть контакт! Один междугородный звонок 31 марта и еще три в апреле.

Петрухин бросил досадливый взгляд на часы:

— Блин, шестой час. Да еще и выходной день. А значит — укороченный. Хотя… С учетом переноса праздников, сугубо теоретически, могут сегодня и…

— Попытка не пытка.

— Согласен. Давай попробуем! — решительно тряхнул головой Дмитрий. — Давай узнай там у Семена: как у него дела, пусть поторопится. А я пока займусь нашим клиентом. — Петрухин подступил к диванчику, на котором продолжал безмятежно посапывать хозяин, и принялся бесцеремонно его тормошить: — Анатолий Степанович! Ау! Подъем! Возвращаемся в коллектив!..

Телефон… нынче без него трудно, вернее — невозможно представить мир.

Он вездесущ. Он присутствует в интерьере квартиры, офиса, завода, тюрьмы, подводного крейсера и самолета. Равно как в бездонных недрах дамской сумочки и в статусной мужеской барсетке.

Телефон живет в руке крутого бизнесмена и обычного сцепщика вагонов. Он в кабине водителя-дальнобойщика и в детском ранце. В Антарктиде, Сахаре и Гималаях. Десятки, а возможно сотни, миллионов человек в мире одновременно разговаривают по телефону.

По телефону объясняются в любви и сообщают об окончательном разрыве. Объявляют войны и договариваются о перемирии. Сообщают о заложенных бомбах и падении котировок. Узнают прогноз погоды, справляются о состоянии здоровья горячо любимой тещи, заказывают авиабилеты. Бывает, что и хирурги консультируют своих коллег по телефону прямо во время операции. Подчиненные звонят начальнику посреди ночи и злорадно хихикают в трубку. По телефону занимаются сексом! Изучают языки и наводят порчу. Телефон — это почти полумистическое создание Александра Белла — передает голоса. Тревогу, отчаяние, боль, просьбы о помощи, любовь и ненависть… разве это не чудо?

Телефонные кабели опутали весь земной шар, пересекли континенты, пролегли по дну океанов. Они гудят от множества голосов. Эфир, пробитый невидимыми сигналами, тоже гудит от неслышных голосов. Голоса взлетают на высоту десятков тысяч километров, вертятся в электронных потрохах спутников связи и вновь обрушиваются на землю.

Телефон обожаем и ненавидим одновременно. Он показатель статусности или, напротив, «безнадежности» владельца. Окно в мир и его тяжелые ставни. Со случайного, ошибочного соединения начинались романы… или разбивались надежды. Раньше потерянная записная книжка становилась последним толчком к самоубийству, а теперь все контакты с легкостью восстанавливаются обычной заменой симки.