Четверо: Из Небытия - Валерия Снегирь

— Я помню лишь, как меня убили, — ответил Райдо.

— Помню его смерть и свою, — кивнул Хагалаз. — Так значит, — продолжил он, — это было что-то вроде… осознанного сна?

— Не думаю, — вампир покачал головой. — Но раз там была Вика, то и она видела этот сон. Вот только нам нужно как-то её найти.

— Я сейчас не усну, поэтому предлагаю чего-нибудь выпить и поговорить на отвлечённые темы, — Хагалаз слез с кровати и накинул свой извечный балахон на плечи. — Что? — удивился он недоумевающим взглядам товарищей. — Нам сейчас нужно отвлечься. Знаете, все эти геройские подвиги, конечно, хорошо, но я планирую дожить минимум до двухсот лет и спокойно состариться, а не геройски погибнуть.

— Думаешь, мы хотим умереть? — Райдо тоже встал с кровати. — Только где ты ночью найдёшь кого не спящего?

— Может, и найду. А если нет, то сам возьму, — Хагалаз вышел из спальни, и его товарищам ничего не оставалось, как одеться и выйти следом.

Внизу никого не обнаружилось, но на одном столике горела свеча и стояли бутылка вина с бокалами. Повелитель Душ довольно хмыкнул и сел за этот стол.

— Ты уверен?… — поинтересовался вампир, оглядывая помещение. Никого чужого он не заметил, вероятно, они одни не спали.

— Если тебя так волнует, тут даже есть записка, что всё это нам, — ответил Хагалаз, разливая вино по бокалам. — Так что давайте-ка подумаем, господа, что же нам делать дальше. Виктория, вероятно, тоже видела этот же… «сон», и, возможно, она видела больше нас. Нам нужно её найти. Только как?

— Джо не сказал, где она, — Райдо с подозрением покосился в свой бокал, но никаких запахов ядов он не чувствовал. — Сказал, что сам не знает.

— Тогда нужно найти того, кто знает, — Повелитель Душ откинулся на спинку стула, задумчиво глядя на свечу. — Что насчёт её друзей? Они наверняка знают, куда Виктория ушла.

— Да вот только говорить с нами они вряд ли будут.

— Я могу найти подход к любому.

— Сказал тот, кто испугался даже Вики, а она, между прочим, не может причинить вреда нам всем из-за связи.

— Значит, и на сторону Мрака не переметнётся, — победно улыбнулся Хагалаз, и его товарищи удивлённо посмотрели на него. — Это я и хотел выяснить. По словам Менсиса, Виктория примкнула к нашему врагу. А если она не может нам причинить вреда, значит, не может и занять его сторону.

— Не исключено, что она могла бы тогда командовать кем-то другим, чтобы убить нас.

— Я прекрасно знаю все виды магических связей. Поверь, она и слова против нас не скажет. Эта связь будет всеми силами спасать нас всех. Даже если в чей-то разум проникнут — все воспоминания, связанные с другими, попросту исчезнут. Не знаю точно, исчезнут ли они для того, кто проник в разум, или навсегда, но это общеизвестный факт. — Он отпил из своего бокала. — Хотя… не думаю, что вы читали все эти фолианты и вникали в их суть.

Райдо раздражённо дёрнул плечом и залпом опустошил свой бокал. Уснуть он и так не сможет, слишком яркие воспоминания оставил сон. И всколыхнул что-то внутри него, что не должно было отзываться такой болью потери…

Хагалаз вдруг глубоко втянул воздух и повернул голову в сторону, глядя на кого-то в темноте. Райдо и Менсис последовали его примеру и застыли в изумлении. Пара свечей под потолком зажглись и осветили незваную гостью, стоявшую рядом с ними.

Молодая женщина, черноволосая с чарующими зелёными глазами и прекрасными чертами лица. Она была облачена в дорогое, но сдержанно украшенное платье тёмных цветов. Её кожа была бледной, как у аристократки. И эта внешность в совокупности с головокружительным запахом цветов заставляла подумать любого, что перед ним какая-то аристократка. Вот только Райдо не мог ошибиться, кто стоял перед ними на самом деле.

— Доброй ночи, и простите за столь внезапное вторжение, — улыбнулась незнакомка. Её голос звучал убаюкивающе для мужчин, и судя по тому, как теперь смотрели Менсис и Хагалаз на неё, чары были сильны. — Я Элера, и я хочу вам помочь.

Райдо встал из-за стола, сжимая кулаки и гневно смотря на суккуба. Да, именно суккуб пришла к ним. И хуже того — он её помнил.

— Фаворитка Господина? И почему же ты здесь?! — прорычал мужчина, медленно приближаясь к ней. Элера посмотрела на вампира и мягко улыбнулась:

— Я рада тебя видеть, малыш Райдо.

Слова прозвучали знакомо. Интонация, голос… Райдо остановился, шокировано глядя на суккуба. Он помнил… помнил, как дали ему это имя. Родная мать не дала ему имени, но когда-то давно, когда он стал жить во Тьме, демон дал ему имя. И этот нежный голос, певший ему колыбельные, называвший его имя, отпечатался в его сознании. Однако, почему-то воспоминания были столь туманны, что ему тяжело было вспомнить всё. Но он вспомнил и запах, и руки, что успокаивали его раны после тренировок в детстве.

— Ты дала мне имя…

— Я понимаю, тебе тяжело вспомнить детство, — грустно улыбнулась Элера. — Кровавые Кристаллы сильно искажают восприятие, поэтому ты многое не помнишь. Но я поняла по твоей реакции, что ты всё же помнишь меня. Я здесь уже давно и ты не замечал меня. Реагировал на наёмников, путников с оружием, потому что чувствовал угрозы в них. Но не во мне.

Райдо медленно кивнул. Он действительно порой чуял знакомый запах, но отметал от себя все мысли о нём. Просто лёгкий шлейф, дразнивший нюх, но не более того.

— Что с моими товарищами?

— Всё в порядке. Мои чары ослабли после перемещения сюда, так что не волнуйся. Без усилий мне не навести их на мужчину. — Она присела на свободный стул. Менсис уже перестал смотреть на неё как прежде, явно привыкнув к такой компании, но настороженность в его взгляде всё ещё была видна. Взгляд Хагалаза то и дело скользил по её телу, Повелитель Душ явно намеревался завести разговор в выгодное ему русло. Райдо сел на своё место и прямо спросил Элеру, как она оказалась здесь. Суккуб рассказала всё.

Её изгнали почти сразу после изгнания Райдо. Она окончательно усомнилась в том, что разум её возлюбленного избежал влияния Тьмы. Нет, он окончательно потонул во Тьме. Вначале холодно начал относиться к Райдо ещё в его юность. Потом охладел к самой Элере. Кульминацией стало то, что Райдо потерял своего питомца и верного соратника в одном лице. Это сильно сказалось на состоянии Тринадцатого Генерала. Пёс многое значил для него, и проскользнувшая слабость стала причиной того,