Квартал. Прохождение - Дмитрий Быков

Тут сквозной мотив даже искать не надо — все удивительно наглядно, как гены у дрозофилы. Сквозная тема — тщетность любого воспитания или, так сказать, воспитание урода. Мы говорим — я говорю — перед классом, которому нет до нас дела. Дети не то чтобы ненавидят нас (меня), они скорее беззлобны. Но все, что мы повторяем, уже никому не нужно. Гранаты, которые они кидают, — поддельные, и они не нуждаются даже в том, чтобы мы их собой прикрывали, жертвуя жизнью ради них. А вокруг бушует ожесточение русской (итальянской) равнины и кризис среднего возраста. Единственные, кому мы нужны, — как раз уроды, мы можем их защитить, а точнее, продлить их агонию. Но кого мы можем прикрыть собой? Больничный сторож, мерзкий тип, на них уже нацелился, сейчас он придет со своими шлюхами. И те уроды, которые к нам тянулись, которых мы пытались защитить, нас же и проклянут.

Тему я вычленил, не сказать, что она мне нравилась, — но она так выстроилась, другой нет. Надо было еще и это про себя понять.

Завтра сами будем снимать кино, переламывать тему, задавать новую.

Вырвите эту страницу.

Сделайте голубка. Дождитесь порыва ветра. Запустите несчастного.

Три попытки.

Запомните лучший результат.

Это ваш рейтинг голубковой дальности.

8 августа

А теперь, собственно, то главное творческое задание, ради которого мы вчера осваивали монтаж.

Вы наверняка хотите снять собственный фильм. Обязательно хотите, потому что хоть раз такая мечта была у каждого. Космический боевик, детективный блокбастер, экзистенциальную драму, любовную историю, фильм про то, как нам обустроить Россию.

Подробно напишите сценарную заявку на этот фильм — сюжет, развитие действия, начало, конец, кульминацию, все это очень важно. Размер заявки — примерно две компьютерные страницы, 7–9 тысяч знаков.

Или, если вы привыкли писать от руки, обычное школьное сочинение — 3–4 тетрадных листа.

Как всегда, все покажу на собственном примере. Я хотел снять много фильмов, о некоторых мечтаю еще и сейчас, выбираю тот, который всего реалистичнее и при этом наиболее тщательно продуман, в, так сказать, одинокие ночи, а иногда и в неодинокие. Сценарий его я вам излагать не буду, потому что не теряю надежды снять, но что делать с синопсисом, расскажу подробно и в самом главном признаюсь.

Написали заявку? Отлично. Исходим из того, что в фильме 90 минут, и делим свою историю на девять частей по 10 минут.

Вспоминаем, сколько нам лет. Исходим из того, что оптимальная продолжительность человеческой жизни — 90 лет. Ищем свой возраст в сценарии: если нам 25 — смотрим, что происходит на 25-й минуте. Это и есть портрет вашей жизни на сегодня, истинная цель всех наших кинозанятий.

Сколько мне лет — мое дело, но на этой минуте у нас что же?

На этой минуте у нас женщина-волонтерша, вложившая все силы и деньги в судьбу больного мальчика-сироты и нашедшая ему американских усыновителей, узнает, что он от них торжественно отказался. И принял предложение зам а местного северно-российского губернатора об усыновлении. И заявил, что никогда не хотел в Америку, хотя благотворительница такая-то его склоняла (а благотворительница такая-то на своей благотворительности лишилась работы и была брошена мужем — потому что ему не нужда была женщина, живущая только чужими проблемами).

Как сердиться на такого мальчика? Он же болен. А в твиттере он ей написал: «Простите меня но вы же понимаете это был мой единственный шанс как говориться надо ковать пока горячо. У вас еще будет удача а у меня не было бы никогда».

И «Единая Россия» дарит ему новое кресло с голосовым управлением, американское.

Нет, никогда мы не переломим судьбу и не перевяжем узлы. Инвариант «воспитай монстра» преследует нас на всех путях.

Неужели и вам я тоже нужен только до тех пор, пока знаю секрет и могу привести к деньгам?

Остается надеяться, что это еще не конец сценария. Но это уже вторая его половина.

9 августа

Сегодня мы ничего не будем делать. У нас, так сказать, единственная на весь «Квартал» суббота. День абсолютно без всяких упражнений, полновесный отдых. Отдыхать можно разнообразно, как и положено в шаббат, когда можно делать много чего — нельзя только производить новые сущности. Лифт, говорят, вызывать тоже нельзя — я, правда, никогда не видел такого лифта, который сам останавливается на всех этажах, чтобы еврею не пришлось трудиться. Есть 39 видов работы, запрещенной в шаббат. Остальное можно. На одном форуме долго обсуждалась проблема, можно ли в шаббат есть торт с надписью — ведь запрещается писать и стирать написанное. Какой-то раввин, большой, видимо, тортоед, установил, что можно. У нас все проще, мы сегодня отказываемся от упражнений, только и всего.

Мы позволим себе именно такой отдых, о котором я особенно мечтал, скажем, в армии. Есть предметы, от которых исходит эманация усталости, вся многолетняя, многомесячная усталость, нежелание вставать, желание коснуться головой подушки и немедленно отрубиться. У нас в помещении дежурного по части был такой топчан. Пока помдеж нес вахту, дежурный на четыре часа мог прилечь. Помдежами ходили сержанты, я в том числе. От этого темно-коричневого клеенчатого топчана волнами шла такая усталость, такая, вы не поверите, истома, хотя это слово, казалось бы, к армии не идет совершенно, что я редко удерживался от соблазна на него прилечь, когда были хоть десять минут. И встать с него потом было совершенно невозможно, как невозможно встать в школу зимним утром. Когда мне надо заснуть и никак не спится, я пытаюсь представить это состояние. Или я включаю механизм торможения, он тоже усыпляет, — представьте себе, что вам надо выползти из-под одеяла и взять некий предмет, а брать его вам лень, очень не хочется. Сон хорошо развивается на фоне необходимости вставать, а если вставать не надо, то и спать неинтересно. Мы отдыхаем сегодня ни от чего, хотя прожили трудную долгую жизнь, полную унижений, тоски и безнадежности. Отдых вообще всегда ни от чего, он всегда зачем. Мы именно позволяем себе не сделать чего-то важного. Что-то надо было, а мы не будем. Может быть, 13 сентября как раз и есть тот ключевой день, когда надо было сделать что-то самое главное, а мы вот не стали, и это правильно. Да пошли они все вообще с этими их упражнениями. Мир был сотворен, как известно, в минуту отдыха. Но что-то самое главное не сделано, потому что было лень. Согласитесь, в мире есть прелестная незавершенность, щель. Господу лень было доводить его до совершенства, а мы не умеем. Но какая-то недоработка чувствуется, небольшая, устранимая, однако в ней-то все и дело.

Подумаем о ней, прежде чем заснуть, и еще краем сознания подумаем о жанре. Мы присутствуем сегодня при величайшем историческом переломе, когда закончилась литература про такого-то и такого-то, а началась литература про вас, не столько литература в обычном смысле, сколько manual, руководство. Это сейчас мы пишем первую такую книгу, и нам очень трудно, потому что она адресована всем — пойди разработай универсальный сюжет, который могли бы проживать и старухи, и подростки. Со временем будут книги для половозрелых мужчин, для женщин, для младшего школьного возраста. Главным жанром станут вовсе не компьютерные игры, как думали многие, а всякий интерактив, прямой, буквальный. Хватит читать, пора проживать. Мегабестселлером будет не роман о том, как молодая женщина изменила мужу и бросилась под поезд, а сборник практических руководств, расписанных по дням. За этим жанром, я думаю, будущее. День первый (тут же намечены и антураж, и время года, и предпочтительно день недели): поезжайте к вашему брату в Москву. Или, допустим, обратите внимание на такого-то и такого-то молодого человека в вашем окружении. Он наверняка там есть, характеристики у него такие-то. Подайте ему знак, договоритесь. День пятый: позвоните ему. День 15-й: отдайтесь ему. Сочиняться все это будет мастерами-сюжетчиками, профессионалами, но с помощью лучших психологов, конечно. Чтобы удерживать ритм, чтобы звонить не на третий, а именно на пятый день. И, само собой, там будут дополнительные характеристики: эта книга для блондинок, эта — для 30-летних, эта — для сельской местности. День седьмой: выходим за околицу и глубоко вдыхаем полной нашей тугой и округлой сельской грудью. Вдыхаем и думаем: ох ты рожь широкая, или рожа квадратная, немереная, или что-нибудь в этом роде. Там будут предписаны и монологи, и мысли — словом, все, чтобы вы ощутили себя полноценным персонажем. Не будет книг, а будут руководства к действию. И тогда, возможно, мы все заживем по-человечески, потому что люди наконец будут вести себя так, как положено в литературе: ярко, осмысленно, с чувством.

Я хочу, чтобы вы эту главу читали на ночь.

Представим, например, детскую книгу будущего: руководство для мальчиков по организации классического детектива. Про слежку там всякую. Сегодня мы начинаем следить за соседом. Представим себе, что наш сосед шпион, и начнем делать его жизнь невыносимой. Это несложно. Книга для девочек: сегодня мы обидим подругу, а завтра попросим у нее прощения. Уже сегодня главный бестселлер — руководство: пойдите туда-то, поглядите налево, увидите Палаццо дожей. Или: встаньте с утра, проделайте пятьдесят раз движение «крылышки» — отчего-то это легкое упражнение считается очень полезным. Но это первые шаги, примитивные руководства для похудания или выбора партнера. Сейчас мы поднялись на первую ступеньку — предлагаем вам сказочное путешествие в мир странных поступков и мыслей, ибо прекрасно только странное и только оно хорошо оплачивается. Правда — это не вдоль и не поперек, а вверх. А дальше такие книги-маршруты — но уже не по Венеции и не по диетам, а по жизни — станут популярнее любой игры, потому что проживание литературы интересней чтения, а главное — жизнь без руководства все хуже достала. Сначала это будут экранизации — нет, не знаю даже, как назвать — скажем, витализации, вот! Витализация, то есть проживание, «Анны Карениной». А потом и оригинальные сочинения, на новые сюжеты. И чтобы читатель не заглядывал в конец, выходить они будут отдельными выпусками, или вы будете находить новые руководства, продвигаясь по маршруту. Дошел до некоторой точки, скажем, гостиницы, где вас должны убить и обязательно убьют, если вы не прочтете руководство, — а там в верхнем ящике стола, рядом с Библией, часть вторая.