Боец с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир

— Всё верно. Но ждать у нас теперь не получится. А тебя, если ты только попробуешь выйти на улицу, сразу же схватят. И я не удивлюсь, если о том, что ты здесь, уже кому надо известно.

— А вот это не факт. Совсем не факт. Скорее даже, наоборот.

— Наоборот? Что значит наоборот? — не поняла герцогиня.

Я усмехнулся.

— Знаете, экселенса, на планете, откуда я родом, есть такая игра — шахматы. Самая сильная фигура в ней — ферзь, некоторые называют его королевой. Самая слабая — пешка. Пешками часто жертвуют просто так, только чтобы улучшить позицию на доске, но иногда, если пешка начинает вдруг прорываться к дальнему полю, она становится проходной и получает возможность полностью изменить игровой расклад. Когда это происходит, чужие фигуры изо всех сил стараются остановить наглую мелкоту и забывают об остальных. Сейчас, благодаря капитану Дидричу, у нас примерно похожая ситуация. Все силы противников брошены на поиски и нейтрализацию проходной пешки, думая, что тем самым они уничтожат и королеву.

— Кажется, я догадываюсь, — пробормотала Анцилла, не отрывая глаз от экрана, где «особист-журналист» без всяких затей вываливал на аудиторию сведения о мерах, принимаемых в связи с розыском и поимкой преступника. — Дидрич решил не ждать, когда тебя вычислит враг, а сыграл на опережение. Единственное, что здесь правда — это твоё имя и звание. Я бы сама не узнала тебя по этой картинке. Все вокруг ищут одиночку-военного, беглеца-дезертира, в форме, с оружием. И никому при этом и в голову не придёт, что он не один и выглядит, как обычный гражданский.

— Всё правильно, экселенса. Нас действительно ищут, но ищут не только враги, но и друзья. Смотрите, как распределены патрули. Военные полицейские и штурмпехотинцы патрулируют, в основном, север и центр, а бо́льшая часть десантников — юг, в том числе, наш квартал. Так что нам надо только найти подходящий десантный патруль и тихо, без суеты сдаться.

— Ты думаешь?

— Да, экселенса. Я в этом уверен. Но даже если я ошибаюсь, вы в ловушку не попадёте.

— Не попаду? Почему?

— Потому что сдаваться я пойду первым. И если что-то нет так, вы это сразу увидите.

Анцилла молчала секунд пятнадцать. Глядела невидящим взглядом в экран, потом неожиданно взяла меня за руку, прижалась щекой к плечу и тихо вздохнула:

— Какой же ты всё-таки… дурачок, рядовой. Не понимаешь самого главного… Хотя… может быть, это и к лучшему…

Я понимал. Я очень хорошо понимал. Но говорить об этом мне не хотелось.

Пешка почти никогда не доходит до края доски.

Гораздо чаще ей просто жертвуют…

Гостиницу мы покинули без проблем. Мало того, даже успели позавтракать. Внимания на нас не обращали. Кому интересна парочка, скоротавшая ночку в весёлом квартале? Только продавцам алкоголя и наркоты, а также таксистам и хозяевам мест «релаксации».

Утром количество первых сокращалось, вторых — увеличивалось, третьих — оставалось на прежнем уровне. Сегодня нам были нужны именно третьи.

Большого количества граждан на улицах не наблюдалось. Патруль мы увидели только раз, издали. Десантный бот и полицейский флаер стояли прямо на мостовой. Двое бойцов (с оружием, в полевой форме, не из нашего взвода) вяло «шмонали» какого-то обкурившегося. На всякий случай, мы свернули в ближайший проулок.

До нужного места добрались минут за пятнадцать. Это была, наверное, самая оживлённая улица в квартале «с красными фонарями». Даже сейчас, в первую половину дня, на ней тусовались жаждущие развлечений граждане. Работницы интимных услуг прятались от солнца под маркизами возле окон. Круглосуточное обслуживание 30/10, как мне когда-то объясняли завсегдатаи этого места, было визитной карточкой улицы Святой Маркитантки. Ночные бабочки легко сменялись дневными, и многие такой режим работы только приветствовали.

Ну а чего? В Империи сотни планет, время на них со здешним не совпадает, галактическое стандартное тоже, поэтому пока прибывшие на курорт любители инопланетной клубнички не акклиматизировались, для них такое обслуживание шло однозначно в плюс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нас, кстати, это тоже устраивало. Затеряться в толпе, даже если собираешься сдаться, лучше, чем шариться в одиночку по пустым улицам…

— Чего хотели, мои драгоценные? — высунувшаяся из-за двери «мамка» окинула нас оценивающим взглядом и распахнула дверь на всю ширину. — Желаете уединиться? Или ищете такую же пару? Мальчики, девочки, трансы? Выбор у нас богатый. Есть даже негуманоиды, но с ними надо в скафандрах…

— Не надо скафандров, — остановил я расхваливающую свой «товар» хозяйку притона, маскирующегося под «меблированные комнаты». — И мальчики с девочками не нужны. Нам нужна просто комната с… эээ… прозрачной стеной. Односторонней естественно.

— О! Да вы фетишисты, — восхитилась мадам. — Вам, чтобы на вас смотрели или чтоб вы?

— Чтоб мы и чтобы на улицу. И чтобы там девки ходили.

— Девки — это обязательно?

— Да, в общем-то, нет. Мы и без них могём, но с ними прикольнее — возбуждают.

— Ясненько. Сколько по времени?

— Два часа.

— Пять пятьдесят.

— Пять пятьдесят? Чё так много?

— Чего много? Два койна за час — разве много?

— Много, конечно.

— Ну, так у нас же не автоматы. И вообще, у нас эта, как её, конхвиденциальность.

— А койн пятьдесят за что?

— А это за девок и зеркало.

Я почесал в затылке.

— Ладно. Убирай девок и скидывай койн.

— Полкойна.

— Договорились…

Заплатив пять монет, я получил ключ и повёл спутницу внутрь притона.

— Тут ты тоже бывал? — небрежно поинтересовалась она, когда, попетляв по обшарпанным коридорам, мы наконец дошли до нужного помещения.

— Здесь нет. Но мне про это место рассказывали, и оно нам подходит. Во-первых, тут всем всё пофиг, во-вторых, отсюда легко наблюдать за тем, что снаружи, в-третьих, уйти из этого дома можно пятью разными выходами.

— Понятно. А девок зачем заказывал?

— Чтобы поторговаться, зачем же ещё? — пожал я плечами, удивившись «наивности» герцогини.

— Да? А я уж было подумала…

Договаривать Анцилла не стала. Вместо этого подошла к полупрозрачной стене и принялась наблюдать за улицей.

— Да. Отсюда всё видно… Что будем делать? Просто смотреть? — повернулась она ко мне.

— Ну да. Просто смотреть и ждать.

— Маскироваться не надо?

— Зачем? Я же ведь говорил: всем всё пофиг.

— Ладно. Не надо, значит, не надо…

Ждать нам пришлось больше часа. В какой-то момент я даже стал опасаться, что мы что-нибудь не учли и придётся менять стратегию. Однако нет. Начальный расчёт вполне оправдался. На улице появились военные, и среди них — вот ведь удача — сержант Эуоулд.

— Всё. Я побежал. Смотрите внимательно, экселенса. Если увидите, что меня начнут убивать, уходите по коридору направо, потом дважды налево. Там выход на параллельную улицу.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — пробурчала Анцилла.

— Я тоже надеюсь. Если всё будет в норме, вернусь за вами и постучу вот так.

Я показал, как буду стучать.

Герцогиня кивнула, что поняла.

Нужный мне выход упирался в стальную решётку. Открыть её можно было лишь изнутри. В стене у решётки имелась ниша. Там я и схоронился, ожидая, когда мимо по улице пройдёт тот, кто мне требовался. В то, что сержант и ещё трое из нашего отделения здесь появились случайно, я ни на полманьки не верил. Именно Эуоулд рассказывал мне в своё время про этот притон и объяснял, как из него сбегают при полицейских облавах.

Полицейские, кстати, тут тоже присутствовали. Двое ВПшников шли по другому краю дороги и подозрительно озирались. Местные вели с ними себя вполне предсказуемо — пространство перед полицейскими пустело шагов за двадцать, двери заведений захлопывались, окна закрывались на ставни. С нашей стороны улицы, по всей вероятности, происходило то же самое, но из-за ограниченного обзора оценить это не удавалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})