Коллоидный Мир - Антон Чернов

Ну таких скотов охреневших вряд ли ещё увижу, рассуждал я в пути. Тут реально, похоже, умом купчина от прибылей поехал, “в праве” себя возомнил. Но, а ну нафиг такие сюрпризы в третий раз. Так что двигал я с оглядкой, а, подумав, морду с башкой прикрыл. А на всякий случай.

К вечеру дотопали до постоялого двора, оказавшись его единственными посетителями — до урожая времени было до хрена, так что, кроме хозяйской семьи и пятка дружины-слуг, и не было никого. Номер был простым ложем с мхом и светцом, но я не привередничал. А пейзан и скотину расположили на “расчерченной клетке” и накормили от пуза, я проверил. Ну и славно, заключил я, почитав полночи и на рассвете, позёвывая, направились мы в путь. Ну я точно позёвывал, а как остальные — фиг знает.

И ближе к вечеру показался на горизонте купол Весёлок. И обещал, да и проще с деревенек начинать дела делать, рассудил я.

5. Научно-исследовательское осеменение

Весёлки приближались, даже какой-то подросток с весьма знакомым воплем: “Едуть! Едуть! Господин Стрижич едуть!” — учесал в сторону купола деревеньки, вызвав искреннюю улыбку.

Караван же вполне бодро топал, даже прибавил шаг — близость укрытия людям придала сил, да и прямо скажем, хоть и заморенные недокормицей, но пейзане не устали. Местная генетика постаралась на славу, и невзирая на бескормицу острога, двухдневный пеший путь довольно быстрым шагом дался им без проблем. Даже несколько поправились на обильных харчах последних дней.

Так, надо раздать распоряжения, и… блин, марафон осеменения. Вот сказал бы кто Морозу, усмехнулся я, что десяток вполне симпатичных девок, жаждущих секса, будут вызывать не энтузиазм, а лёгкое раздражение — ржал бы, как сумасшедший, факт.

Но блин, задержат же, паразитки такие! А у меня книги не читаны, да и, по совести, предпочёл бы я Олу — умела, старательна, да и прямо скажем, если не любит, то испытывает искреннюю страсть и приязнь. Ну а не особо умна — так, пардон, как воспитали! Я вот до сих пор “барские мозги” Стригора пинками подгоняю: тупят, саботажничают и вообще норовят от трудов мыслительных откосить.

Не “влюбился”, конечно, но: приятна, комфортна, вызывает приязнь и ненавязчива. Чудо, а не любовница, если подумать. А местные бабы с их “жаждущими семени Стрижича лонами”… Эх, ладно, надо дело делать, но не без пользы — в процессе “моим воздухом” они надышатся от души, вот и буду научно-исследовательски трахаться, чуть в голос не заржал я, да и сплюнул.

Мои “осеменительные подвиги” — дело хоть и социально, биологически и психологически важное, но далеко не главное.

Въехал в широко распахнутый лаз, за мной начали втягиваться пейзане и купеческая семейка. Веселяне, в количестве тридцати физиономий (день, все в полях и трудах), кланялись и желали благ и прочего. Наконец, из гриба вылезла Мёда, с довольно забавным и напоминающим каравай мясным пирогом.

— Отведай, благой господин Стрижич, не побрезгуй угощением, — с поклоном протянула она пирог, который я цапнул и, разламывая, стал поглощать.

— Я, Мёда, в прошлый раз не брезговал, а занят был, — усмехнулся я на “недосказанное”, старостиха же закланялась в стиле “прости дуру грешную”. — Пустое, Мёда. Устраивайся рядом, говорить будем, — присел я на траву, спиной прислонившись к лежащему Индрику. — И вы людишки новые, присядьте, передохните! — крикнул я новоприобретённым, подумал, снять ли ошейники, да решил отложить — лень.

Мёда подёргалась, по привычке думала, судя по движениям, на колени бухнуться, но всё же присела, скрестив ноги. А я поймал себя на заинтересованном взгляде и мысли “сорок пять — ягодка опять” и некотором интересе. Это что это, я не понял, встрепенулся я, но окинув встречающих и вчувствовавшись, понял — пара молодых девок явно были “в охотке”, поглядывали на задёргавшийся (еле удержал) на пахе доспех. Это, выходит, феромоны фактически адресные, как бы не после вдыхания ими МОЕГО запаха сформированные. Ну блин, какая система любопытная — и ведь без принуждения прямого, а вид не вымрет, как и с “природной гормональной кувалдой”, только гораздо… органичнее и гуманнее.

Показал удовлетворённо, но "незаметно", как она думала, улыбнувшейся Мёде кулак.

— Вечером, Мёда. Дела сейчас решать будем.

— Как повелишь, благой господин, — закланялась Мёда.

— Так, первое — людишки сии, — тыкнул я перстом в рассевшихся около ящеров пейзан. — Семнадцать из них под твою руку пойдут. Семнадцать — в Топляки, Семнадцать — в Стрибожье. По совести дели, на тебе это, чтоб обид не было промеж деревенек моих. Тебе это поручаю, — важно выдал я, опустив “потому что под руку подвернулась моей деспотичности”. — И пожрать им пока дай что, не обожрут?

— Не обожрут, господин Стрижич. С мясцом только беда, скоро запас жоруна сожрём. А топловчане, жады, пять коровок только отжалели, — наябедничала старостиха, махнув греющим листовидные ухи сельчанам рукой.

— Насчёт коров, Мёда…

И начал я “дары дарить”: коров, саженцы, позвал Мила.

— Сталбыть, господин Стрижич, простите дуру старую, да не уразумела я.

— Спрашивай.

— Почто нам дома новые? В старых тепло да уютно.

— Угу, и голову не поднимешь, — покивал я. — А в новых и в гости сходить, и детишек наплодить можно — место будет.

— Детишек — это хорошо, — задумчиво протянула старостиха. — Мудр ты, господин Стрижич!

— Угу, — не стал спорить я. — А ещё что узнать хотела?

— А вот ентот Мил, — тыкнула она перстом во внимательно вслушивающегося купца. — Кто по воле твоей? Под меня идёт, али наоборот?

— Ты под него, конечно, не идёшь, — выдал я, на что Мёда улыбнулась. — Но и он под тебя. Он домами занят будет, как в Весёлках, так и прочих деревеньках. Так что мой наказ — в деле этом ему ущерб не чинить, людишками свободными подмогу оказать. Но только в деле сем, а будет более потребного требовать — смело шли мне гонца, покараю, — улыбнулся я, на что купчина сжался. — Но и дело нужное, сама поняла, — на что Мёда кивнула. — Так что ты — баба умная, сама прикинь как дело справить, да и деревеньку не обидеть.

— А в других деревеньках, господин Стрижич?

— Забота не твоя, но людишек в сопровождение до Топляков давай каждый день. Чтоб не сожрали мне Мила! Жить он у тебя в Весёлках будет, но присмотр за домами каждый день нужен.

— Мне бегуна бы…

— Посмотрим, Мил. Может и выделю, через седмицу — как покажешь себя. Пока ты для меня