Магия на грани дозволенного - Анастасия Колдарева

Сквозь гул в голове Дэн почти не разбирал слов.

– Чего вы хотите от меня? – спросил он, сообразив вдруг, что молчание затянулось и все взгляды устремлены на него.

– Мы посадим вас под домашний арест, Денис, на время расследования вчерашнего происшествия. И вы разговорите для нас Игоря Лисанского.

– Что-о-о? – потрясенно выдохнул Дэн. – Сидеть под арестом вместе с Лисанским?

– Быстро схватываете, – насмешливо улыбнулся Магистр.

– Я… ни за что… нет!

– А я не спрашиваю. Я объясняю задание. Для общественности – вы выполняете ответственное задание для Ордена по моему личному поручению, – Магистр повернулся к Барону, который озадаченно тер подбородок. – Хотите что-то добавить, Илмар?

– Хочу понять, что вы затеваете, – охрипшим голосом произнес тот и откашлялся. – К Лисанскому можно отправить кого угодно.

– Кто угодно его не расколет. Лучшей кандидатуры нам не подобрать.

– Согласен. Но существует Право, определяющее меру наказания, и мера эта должна быть соразмерна совершенному проступку. По-вашему, домашний арест соразмерен убийству? – И, не дожидаясь ответа, Барон холодно добавил: – Гордеев не внушает мне доверия.

Магистр едва заметно улыбнулся, повернулся к книжной полке и медленно провел указательным пальцем по корешкам книг. И когда палец достиг темно-зеленого с золотым тиснением переплета, ловко выдернул книгу с полки.

– Магический Кодекс, издание двенадцатое, оно же на данный момент последнее, – сообщил он. Перелистал несколько страниц, явно зная, что конкретно ищет и где оно находится. – «В случае, когда решение не может быть принято голосованием или иным способом, предусмотренным данным Кодексом, голос действующего Магистра является решающим. Магистр имеет право принимать решение единолично в случае, когда Совет не может быть созван в течение двенадцати часов с момента возникновения необходимости в принятии решения», – Магистр захлопнул книгу. – В Ордене на данный момент находятся лишь трое членов Совета, включая нас с вами, Илмар. А кривотолки уже ползут. Турайдские монахи на редкость молчаливы, это нам на руку, но о ваших людях я такого сказать не могу. Думайте сами: Ордену нужны сильные маги, особенно в том случае, если мои опасения насчет незарегистрированных подтвердятся. Мы не можем списать со счетов Гордеева, не можем списать даже Лисанского – сильные наперечет. Полистайте личные дела тех, кто сейчас в Интернате: ни одного стоящего сенса, ни единого боевого мага. Ваше право счесть меня параноиком, но предзнаменования мне не нравятся. Хотите оспорить решение – собирайте Совет, время у вас есть.

Воцарилась тишина. Магистр любовно поглаживал пальцами переплет Кодекса, Барон хмуро наблюдал за этими движениями, Алексеенков выглядел обескураженным.

– Лисанского все равно придется списать, – подал голос Дэн. – Он ненавидел Интернат и презирал Орден, он ни за что не согласится на службу здесь – скорее, подкинет вам очередного водного демона и позаботится о том, чтобы на сей раз все прошло гладко.

– Вот поэтому вы нам и нужны, Денис, – сказал Магистр. – Убедите его принять нашу сторону.

– Я что, должен буду втереться к нему в доверие? Абсурд… Чушь собачья, – Дэн покачал головой. – Это исключено. Он не станет мне доверять. Никогда! Вы же в курсе того, что он натворил. Сгноить его в катакомбах – самое милосердное, что можно сделать с такой тварью. А лебезить перед ним… Да не пошел бы он к черту?!

– А чего вы ожидали в качестве наказания? – осведомился Магистр, на которого прозвучавшая тирада не произвела ни малейшего впечатления. – Отдых у моря?

– Лучше в камеру! – отрезал Дэн, всем своим видом демонстрируя полную готовность отправляться в узилище хоть сейчас. У него горело лицо, от напряжения до боли свело челюсти.

– Здесь не вы даете указания, – спокойно сказал Магистр и, не обращая внимания на протесты Дэна, обратился к Барону: – Итак?

– Я сделаю все, что от меня зависит, – сухо отозвался тот.

– Значит, через час приказ на выполнение задания Гордеевым должен быть у меня на столе. Вы свободны.

Барон смерил Дэна тяжелым взглядом, но недовольства этот взгляд не выражал. Скорее мрачное удовлетворение.

– Всегда был против авторитаризма, – пробормотал комтур, проходя мимо. – Повстанцев, что ли, собрать да свергнуть диктатуру? Черт-те что творится.

Размашистой, упругой походкой, которую трудно было ожидать при его старческом облике и сухопаром телосложении, он пересек кабинет и скрылся за дверью. Алексеенков, не вставивший в разговор ни единого слова, неуверенно переминался с ноги на ногу.

– С этой минуты Гордеев выходит из вашего подчинения, – обратился к нему Магистр. – Я сам его проинструктирую. Можете идти.

Петр коротко кивнул, явно испытывая облегчение от возможности покинуть кабинет.

Когда дверь за ним закрылась, Магистр какое-то время смотрел на Дэна с прежним бесстрастным выражением на лице. Дэн молчал, стиснув зубы, силясь не думать, не ворошить слишком болезненные воспоминания, связанные с Лисанским. Он не представлял, как вынесет его присутствие, как сможет сдержаться. Его начинало трясти от одной мысли о том, что тварь, виновная в гибели Руты, окажется рядом. Он не вытерпит. Если уже сейчас, когда перспектива встретиться с Лисанским казалась еще отдаленной и какой-то нереальной, призрачной, в нем начинал бурлить вулкан слепого бешенства, то что будет потом?

– Денис, – глубокий, низкий голос вывел из оцепенения.

Дэн поднял глаза. Магистр смотрел на него с неприкрытой тревогой. Сейчас, когда кроме них в кабинете никого не осталось, на покрытом морщинами лице вдруг проступили и сомнения, и волнение, и недоверие, и даже сочувствие. У Дэна с плеч точно камень свалился: он расслабился, как-то разом осунулся, поник, ссутулился. Изнутри словно выдернули стержень. Медленно он подошел к одному из кресел для посетителей и устало опустился в него.

– Я тебе не наставник и не друг, Денис, – произнес Магистр тихо. – Но я следил за твоим восхождением, за всеми твоими успехами и неудачами; я сделал для тебя все, что мог, полгода назад; я пошел тебе навстречу, разрешил досрочно покинуть Интернат – ты ведь знаешь, что это против правил, и многие были не согласны. Я рискнул поставить на тебя. И теперь не хочу думать, что ошибался. Я должен знать, Дэн. Можешь быть уверен, это не выйдет за стены кабинета, даю тебе слово. Но чтобы защитить тебя, чтобы помочь, я должен знать правду.

Дэн выслушал Магистра, уставившись пустым взглядом в пол. Пальцы рук нервно подрагивали, на щеках двигались желваки.