Приказ простой… - Георгий Лопатин

В итоге операция вышла громким пшиком. Гибель шестнадцати человек и ранение еще нескольких десятков оказались напрасными. Но кого это волновало? Генерал армии Ахромеев в 82-м вообще сказал: «Погибают наши солдаты? Так это их долг! Погибнет один, пришлют еще десяток. Ахмада Шаха надо поставить на колени и заставить его сложить оружие!» И за проведение очередной операции в Панджшере получит «Героя», а потом звание маршала. На этих операциях против Ахмада Шаха вообще очень многие поднялись в званиях и обвешались орденами…

По окончании брифинга офицеры вернулись к своим подразделениям. Бойцы как им и было приказано, активно отдыхали. Откуда-то появились мячи и вот организовались команды футболистов и волейболистов, устроили настоящий турнир: морпехи, ВДВ (сразу две команды от ДШБ и ПДБ), мотострелки. Орали болельщики, поддерживая своих.

Но если солдаты смогли найти способ сбросить нервное напряжение, что всегда возникает перед боем, то вот офицерам приходилось несколько сложнее. Им занять себя было нечем, разве что сыграть в карты, и потому перегорали внутренне.

Анатолий же, скинув верхнюю часть формы, подстелив плащ-палатку, завалился загорать под косыми взглядами солдат из других взводов роты. Нетрудно было догадаться, что солдаты его взвода уже растрепались сослуживцам о том, как их командир выявил стукача, ну и конечно рассказали о его ночном рейде, раз уж теперь это не тайна.

«Эх, шезлонга нету, но и раскладушка на худой конец сошла бы… А еще бы какой-нибудь прохладительный напиток или просто сок не помешал, — с сожалением подумал он. — Ага… потом еще море найдите и подайте пару длинноногих девок под бок…»

— Толян, тебе реально что ли на все по хрен? — подойдя, спросил его один из лейтенантов.

— Герыч, это же Киборг, ему бабаев завалить, как тебе в сортир сходить!

Офицеры нервно и излишне громко засмеялись.

Это привлекло внимание других офицеров из десанта и мотопехоты. Подошли знакомиться. Слово за слово, поинтересовались причиной веселья, а то остальным как-то не до смеха.

— Да вот, мой лейтенант Толя Киборгин отчебучил, — начал объяснять капитан Аникеев. — Выставили опорники на вершинах чтобы расположение батальона прикрыть от обстрелов с гор, бабаи стали обстреливать сами опорники, ему это видите ли надоело, потому однажды ночью он пошел и устроил им засаду, и всех перебил.

— В натуре что ли⁈

— Ага! Его вчера как раз особист с замполитом драли за это на общем собрании, хотели разжаловать, но в итоге комбат отстоял, отделался строгачом. Теперь лежит, загорает… и в ус не дует, тем более что не во что — сбрил.

Анатолий действительно сбрил усы — почти обязательный атрибут офицера в эти времена, и вообще постригся, чтобы лишний раз не выделяться из солдатской массы, а значит не привлекать к себе целенаправленно внимание снайперов.

— Слушай, реально что ли? Пошел и грохнул? — спросил мотострелок.

— Ну да… что еще с ними делать, просить не стрелять, а потом взасос с ними целоваться? Они меня не ждали, чувствовали хозяевами положения, так что всего лишь сработал эффект неожиданности.

Ну и дальше все в подробностях описал по просьбам слушателей.

— Ну ты зверь!

— Киборг!

Вэдэвэшники, чтобы не уронить свой авторитет начали рассказывать о своих переделках, а они за эти три месяца уже успели повоевать.

Появились любители-фотографы и начались съемки, с оружием, на броне, просто компаниями. Кто-то принес гитару и зазвучали песни под нее, часто пели произведения Высоцкого.

У Анатолия мелькнула мысль, что может засветиться еще в творческом отношении? Он естественно знал кучу «афганских» песен, какие-то можно уже сейчас выпустить в народ. Но покатав идею, отказался от нее. Поэтическая известность могла затмить собой все старания выставить себя как лидера. Это как с Ломоносовым в свое время — великий ученый, но современники его знали как поэта. Так что тут лучше не перебарщивать, тут как раз ситуация, когда кашу можно-таки испортить маслом.

После обеда из штаба 40-й армии прилетел заместитель командующего генерал-майор Печевой с группой управления. Он был назначен руководителем всей операции дабы руководить из Джабаль-Уссараджа через ретранслятор весьма смутно представляя обстановку на местах, отсюда будут зачастую звучать несуразные приказы, что станут приводить к дополнительным потерям…

Как потом докладывая маршалу Советского Союза Соколову 12 апреля свои замечания о работе оперативной группы 40-й армии генерал-полковник Шутов отмечал: «Генерал-майор Печевой развитие боевых действий докладывал нечетко. Рабочей карты в оперативной группе нет. Положение подразделений указывается на плане боевых действий и не отражает действительного развития событий. Уточнение задач подразделениям на карте не отражается. Нет жесткого управления подразделениями. Не чувствуется тесного взаимодействия батальонов с поддерживающей авиацией. Командир 2-го батальона 345-го опдп 10 апреля потерял ориентировку и не мог поставить задачи авиации, в результате чего батальон лишился авиационной поддержки и понес потери, хотя в это время три пары боевых вертолетов находились в воздухе. Темп продвижения подразделений малый, от 0,4 до 1,25 км в час. При переходе к действиям в пешем порядке 2-й батальон 345-го опдп минометы с собой не взял, в результате чего, встретив организованное сопротивление противника, в течение четырех часов продвижения не имел. При расположении на ночной отдых машины остаются в колонне, круговая оборона не организуется. При действии в ущелье связь с подразделениями осуществляется через авиационные ретрансляторы».

Глава 8

* * *

* * *

Девятого апреля в пять часов утра началась операция. Взревели двигатели танков, БМП и БТРов выбрасывая черные и сизые облака выхлопных газов.

— По машинам!

Солдаты первой тактической группы капитана Хабарова загрузились в броню и сели на нее, после чего колонна светящейся из-за поднятой пыли извивающейся змеей поползла по дороге во тьму на север.

Двигались небыстро, едва ли делая тридцать километров в час. Тут и дорога не позволяла разогнаться быстрее, тут и тьма, а фары слабо помогали в клубах пыли, едва впередиидущую машину видно, ну и танки, а также танковые мостоукладчики, что шли впереди колонны и идти быстрее просто не могли, ведь первый из четырех Т-55 приданных первой ТГ шел с тралом.

Спустя полчаса прозвучала та же команда, но уже из уст майора Цыганова:

— По машинам!

И вот вторая тактическая группа погрузилась в стальные чрева бронированных тварей, а так ж на их спины. Единственное отличие от первой ТГ, вместо взвода танков вторая ТГ в своем составе имела батарею самоходок «акация».

Вот засветлело на востоке. Прошло