Потеря поля (ЛП) - Глайнс Эбби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты вся горишь. Пойдем к дивану.
Мама помогла мне добраться до гостиной, которая была ближе, чем моя спальня. Опустившись на диван, я подтянула колени к подбородку и услышала всхлип. Думаю, он исходил от меня.
К боли в голове теперь добавилось пересохшее горло, не говоря уже о том, что каждый раз, когда я пыталась открыть глаза, кружилась голова. Мне нужно было успокоиться и молиться, чтобы это поскорее закончилось.
— Вот. — Мама стояла рядом. — Ты должна принять это, чтобы сбить жар. Нужно пить побольше жидкости. Когда это началось?
Слишком много слов. Мне удалось открыть рот и проглотить таблетку, хотя это было больно. Холодная вода приятно обжигала горло, но все равно было больно при глотании.
— Ты что, всю ночь была в таком состоянии?
Я покачала головой и снова легла. Мне на лоб положили холодную тряпку. И мое тело начало дрожать от озноба. Мама накрыла меня одеялом еще до того, как прошла первая дрожь.
— Можешь сказать, что болит? — спросила она.
Я любила ее, но мне нужно было, чтобы она перестала задавать вопросы. Говорить для меня было уже перебор.
— Все, — прошептала я и снова вздрогнула.
— Ладно, подождем, но, если через несколько часов не спадет температура и тебе не станет легче, мы пойдем к врачу.
Не знаю, как бы мы это сделали, ведь я не могла встать с дивана. Мир медленно угасал вместе с разговорами моей матери.
В следующий раз, когда я что-то услышала, это был звук работающего пылесоса, идущий из коридора. Я открыла глаза и стала ждать сильной головной боли. Теперь было уже сносно. Горло все еще ужасно болело. Я потянулась за чашкой воды, стоявшей рядом со мной, лед давно растаял. Я сделала глоток, надеясь, что это поможет. Но нет.
Попыталась двигаться, но все мое тело было слишком слабым. Я снова опустилась на диван и закрыла глаза. Головная боль вернулась и теперь болело все тело. Закрыв глаза, я снова погрузилась в темноту.
Когда снова проснулась, то услышала голос матери, говорившей кому-то, что я проснулась очень больной и проспала весь день. Я почти закрыла глаза и проигнорировала это, когда вспомнила о Нэше. Сегодня у нас было свидание. Я совсем о нем забыла. Попыталась пошевелиться и сесть, когда услышала, что мама сказала что-то еще и дверь закрылась. Я не смогла подняться до конца. Сдавшись, упала на спину и разочарованно вздохнула.
Мама вошла в комнату, и я уставилась на нее. Мне хотелось спросить, но говорить было больно.
— Это был Нэш. Он приехал забрать тебя. Я сказала, что ты заболела. Он просил передать, что надеется, что ты скоро поправишься. Как ты себя чувствуешь? — спросила она, опустившись передо мной на колени и положив руку мне на лоб. — Температура спала, но ты снова горячая. Я принесу тебе еще аспирин, а потом мы поедем в клинику. Это может быть грипп.
— Я не могу встать, — простонала я, закрывая глаза.
Было тяжело встать даже в туалет, не говоря уже о том, чтобы выйти к машине и поехать к врачу.
— Если я сейчас тебя не отвезу, то мы окажемся в отделении неотложной помощи.
Она не шутила. Если бы мне не стало лучше, она бы отвезла меня в больницу посреди ночи. Мысль о том, чтобы просидеть всю ночь в таком состоянии в приемной, придала мне сил сесть.
— Можешь принести мне лифчик? Поеду в этой одежде, — сказала я хриплым шепотом.
Надевать что-то другое было слишком болезненно.
— Конечно. Сейчас. Постарайся побольше пить. Я принесу еще воды.
Я кивнула и сделала глоток, когда мама поспешно вышла из комнаты. Майка без рукавов и обрезанные спортивные штаны, в которых я спала, вполне подойдут для этой поездки. Обычно я не носила такие короткие шорты, но сейчас мне было все равно.
Мама вернулась с лифчиком и помогла мне его надеть.
— Хочешь, я расчешу тебе волосы? — спросила она.
— Мне все равно, — ответил я. Мне хотелось лежать здесь в своем несчастье.
Она провела по ним рукой.
— Все нормально. Пойдем.
Я позволила ей помочь мне подняться, потому что сама была не в состоянии. Прогулка до машины ощущалась, как самая длинная дистанция в моей жизни. Мне пришлось несколько раз остановиться и опереться на маму. Она погладила меня по голове и заверила, что осталось совсем чуть-чуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Когда наконец добрались до машины, я рухнула на пассажирское сиденье и застонала. Мама откинула мое сиденье назад, и я свернулась калачиком в позе эмбриона, молясь, чтобы не умереть до того, как доберемся до больницы. Я не была уверена, что это была хорошая идея. Теперь, когда я двигалась, все симптомы начали полномасштабную атаку.
Мама завела машину, и кондиционер задул холодным воздухом. Это охладило мой лоб, но в то же время вызвало дрожь во всем теле.
— Они сделают тебе укол, надеюсь, это быстро поможет, — сказала мама, пытаясь успокоить меня. — Если останешься дома, то лучше не станет. Нужно что бы тебя осмотрели, дорогая.
Я даже не могла кивнуть, чтобы дать ей понять, что все поняла. Вся моя энергия иссякла.
— Должно быть, прошлый вечер прошел хорошо, раз вы с Нэшем планировали свидание сегодня. Когда тебе станет лучше, я с нетерпением жду услышать все подробности. Уверена, ему было не просто находиться на поле без возможности играть. И я рада, что ты поехала с ним.
Я заснула, пока мама болтала о Нэше, футболе и свиданиях. Думаю, в какой-то момент она говорила о пирожных, но я не уверена. Ее болтовня утомляла, и я не могла бодрствовать. Как раз перед тем, как окончательно отключилась, я услышала, как она сказала что-то о единорогах на стене. Я понятия не имела, о чем она говорит, ведь пропустила большую часть этого разговора.
Когда машина остановилась, я открыла глаза и поняла, что не смогу встать. Снова закрыла глаза, надеясь, что мама просто оставит меня здесь.
Это часть его блогерства?
ГЛАВА 24
НЭШ
Были места, где я мог бы быть и дела, которыми я мог бы заняться, но у меня не было настроения общаться с друзьями. Вместо этого я сидел за деревянным столиком для пикника в парке, подальше от орущих детей и их матерей, и смотрел на город, попивая содовую, которую купил в магазинчике через улицу.
Я проснулся с нетерпением, предвкушая, как проведу день с Таллулой. Но она заболела. Ее мать действительно выглядела взволнованной и напряженной, когда рассказала мне об этом, так что я ей поверил. Таллула не пыталась избежать нашего свидания, и это хорошо. Хотя отстойно, что она была больна.
— Что за история с твоей ногой? — спросил мужской голос, и я перевел взгляд с мигающего светофора на парня, который тихо подошел ко мне, или я просто был настолько погружен в свои мысли, что не заметил его.
Благодаря светлым волосам, я узнал в нем парня со вчерашнего вечера. Того самого чокнутого курильщика травки, мимо которого проходил по дороге в полевой домик.
— В смысле? — раздраженно спросил я. Этот парень чертовски груб.
Он посмотрел на меня равнодушно и указал на мою ногу.
— Нога, твоя хромота. Ты всю игру простоял в сторонке. Что за история?
Он это, блядь, серьезно?
— Кто ты такой, черт возьми? — спросил я его вместо ответа.
Парень ухмыльнулся и покачал головой.
— Я разговаривал только с двумя людьми в этом городе, и ни один из вас меня не узнал. Думал, что возненавижу это место. Но оказывается быть анонимным не так уж и плохо. Я уже и забыл каково это.
Что за самоуверенный ублюдок?
— Откуда нам знать, кто ты такой? Ты не местный. Это точно, черт возьми.
Парень только кивнул в ответ.
— Я один из счастливчиков, не рожденных в этом захудалом аду.
Придурок.
Я снова перевел взгляд на светофор и сделал глоток содовой. Может, если я не буду обращать на него внимания, он уйдет?
— Не хочешь рассказать мне о ноге? Ладно. Спрошу у твоей девушки.
Это привлекло мое внимание.
— Что?