Шумерские мифы - Юлия Чмеленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фигурка с рогами, ок. 3000-х гг. до н. э. Рога и бородка символизируют божественную сущность персонажа
Metropolitan Museum of Art
Поэма рассказывает о взаимоотношениях города-государства Урука с Араттой — горной страной на востоке Месопотамии. Повествование начинается с того, что Энмеркар, жрец и правитель Урука, решил подчинить себе государство Аратту. Заручившись поддержкой покровительницы города, воинственной богини Инанны, Энмеркар отправил в Аратту гонца. Царь потребовал, чтобы жители Аратты выплатили ему дань золотом, серебром и драгоценными камнями и приняли участие в строительстве храма бога Энки в Эриду.
Гонец, перейдя семь гор, прибыл в Аратту и передал послание Энмеркара правителю страны. Последний отказался покориться Уруку, поскольку на трон Аратты его возвела сама богиня Инанна и он находится под ее покровительством. В ответ на это гонец сообщил ему, что Инанна теперь живет в Уруке и во всем поддерживает Энмеркара.
После некоторых раздумий правитель Аратты предложил устроить состязание двух воинов, защищающих интересы своих царств. Если Инанна действительно покинула Аратту, он подчинится Энмеркару с условием, что тот пришлет много зерна. Гонец вернулся в Урук и передал царю слова правителя горной страны.
Посоветовавшись с шумерской богиней мудрости Нисабой, Энмеркар отправил в Аратту караван с зерном и гонца с повелением доставить в Урук драгоценные камни, золото и серебро. Однако правитель Аратты развернул гонца и выдвинул свои требования по выплате ему дани.
Получив донесение, Энмеркар в третий раз послал гонца в Аратту, но уже безо всякого послания, а с наказом вручить местному правителю жезл. Увидев жезл, правитель горной страны понял, что Инанна покинула его, и вновь предложил устроить состязание воинов двух царств. При этом он выдвинул странный ультиматум: воин из Урука не должен быть ни черным, ни белым, ни коричневым, ни желтым, ни пестрым.
Энмеркар согласился на состязание, но потребовал отправить ему золото, серебро и драгоценности, а иначе Аратте грозило полное разрушение. В это время бог дождя и бури Ишкур ветром принес в горную столицу тонны зерна дикой пшеницы и бобов. При виде этого чуда правитель Аратты отказал гонцу Энмеркара.
Конец поэмы почти не сохранился, но по оставшимся фрагментам можно заключить, что в итоге жители Аратты все же выплатили Уруку дань в виде драгоценностей.
ЭНМЕРКАР И ЭНСУКУШСИРАННА
О переговорах между правителями Урука и Аратты повествует также поэма «Энмеркар и Энсукушсиранна». Данное произведение интересно тем, что в нем указано имя царя Аратты.
Однажды правитель горной страны Энсукушсиранна прислал к царю Энмеркару своего гонца. Он требовал перенести центр почитания богини Инанны в Аратту и признать господство горной страны над Уруком. Энмеркар отказал гонцу, надменно перечислив богов-покровителей Урука. Царь выдвинул встречное предложение: он забудет об этом инциденте, если Энсукушсиранна подчинится ему.
Гонец вернулся в Аратту и доложил правителю ответ царя Урука. Чтобы решить, как действовать дальше, Энсукушсиранна собрал совет жрецов и предложил пойти войной на Урук, чтобы разделаться с высокомерным Энмеркаром. Однако придворный чародей заверил правителя Аратты, что сумеет подчинить жителей Урука силой магии. Энсукушсиранна с воодушевлением принял это предложение и щедро одарил мага, после чего тот направился в Урук.
По дороге маг зашел в стойла богини Нисабы, покровительницы урожая ячменя и писчего искусства. Он выпил молоко священной коровы и козы, и животные перестали доиться. Узнав об этом, пастухи со слезами склонили колени в молитве великому богу солнца Уту.
Чаша с процессией быков, Южная Месопотамия, ок. 2900–2700 гг. до н. э.
Metropolitan Museum of Art
Чародей, сеятель семян отборных,
К Эрешу, граду Нисабы, путь держит.
В просторный загон, где живут коровы, входит.
Корова в загоне тревожно затрясла головою.
Он молвит корове слово, он говорит с ней,
Как с человеком.
«Корова, кто ест твои сливки,
Кто молоко твое выпивает?»
«Мои сливки ест богиня Нисаба.
Молоко мое пьет богиня Нисаба.
Мой сыр, что превосходно для священного подворья изготовлен,
Большого, великого застолья, застолья Нисабы воистину достоин.
Мои сливки из светлых загонов
Жрецу верховному отнесут.
Мое молоко из светлых загонов
Жрецу верховному отнесут.
Нисаба, дикая святая корова, дочь первородная
Энлиля, воистину встать не даст человеку».
«Корова — сливки твои — в голову,
Твое молоко — в твое чрево!»
Корова — сливки ее ушли в голову,
Ее молоко ушло в чрево.
К хлеву чистому, хлеву Нисабы он подходит.
Коза в хлеву тревожно затрясла головою.
Он козе молвит слово, он говорит с ней, как с человеком.
«Коза, кто ест твои сливки, молоко твое кто выпивает?»
«Мои сливки ест богиня Нисаба.
Молоко мое пьет богиня Нисаба.
Мой сыр, что для священного подворья превосходно изготовлен,
Большого, великого застолья, застолья Нисабы воистину достоин.
Мои сливки из светлых загонов
Жрецу верховному отнесут.
Мое молоко из хлева святого
Жрецу верховному отнесут.
Нисаба, дикая священная корова, дочь первородная
Энлиля, воистину встать не даст человеку».
«Коза, сливки твои — в голову,
Твое молоко — в твое чрево!»
Коза — ее сливки ушли в голову,
Ее молоко ушло в ее чрево.
В тот день загон и хлев домом молчания он сделал,
Опустошение там произвел.
Нет молока в коровьем вымени,
Померк день для ее теленка.
Теленочек, голоден он, горько-горько он плачет.
Нет молока в козьем вымени,
Померк день для ее козленка.
Нечего есть козе с козленком,
Жизнь их к концу подходит.
Корова печально говорит теленку:
«У козы умер ее козленок…»
Пуста священная маслобойка, наступил голод.
Они с голоду умирают.
В те дни загон и хлев домом молчания он сделал,
Опустошение там произвел[42].
Чародей продолжил свой путь, но на берегу Евфрата встретил старую Сагбуру, возможно посланную кем-то из богов. Маги стали состязаться в колдовстве.
Выудил чародей огромного карпа.
Старая Сагбуру орла из воды достала.
Орел схватил огромного карпа
