Право выбора (СИ) - Васильев Андрей Александрович

— О чем задумался? Сидит такой, улыбается — Вика вошла в кухню, разрумянившаяся после душа и приятно пахнущая цветочным ароматом геля. Она увидела пистолет у меня в руках и, видимо, немедленно сделала какие-то свои выводы — А, понятно. Подарочек от поклонницы, чего же не поулыбаться?

— Слушай, а почему ты никогда не спрашивала о моей первой жене? — всему есть предел. Всему. Даже моему терпению. Видит бог, не хотел я на ночь глядя, но вынудила — Ну, вот так, в деталях? Почему мы развелись, что не сложилось в отношениях? Ведь, наверное, тебе это интересно?

— Ты это к чему? — насторожилась Вика, видимо поняв, что палка перегнулась до опасного хруста.

— Да вот, ни с того, ни с сего вспомнилась мне одна история, относящаяся к нашим последним неделям совместного проживания — я растянул губы в улыбке — Пошли мы как-то с ней на одну вечеринку к нашим общим знакомым, и я там сокурсницу повстречал, учились мы с ней вместе...

— Не очень мне все это интересно — Вика подернула полы халата и очаровательно улыбнулась — Ну, было и было там у тебя с кем-то когда-то что-то. Чего вспоминать? Дай пистолетик посмотреть!

В результате поле битвы все равно осталось за ней, поскольку женщины умеют обращать ситуацию в свою пользу довольно нечестными и хитрыми уловками, такими как внезапно спадающий халат и на редкость щекочущее мужское воображение позирование с пристолетом. Нет у нас против этого контраргументов, ну, по крайней мере, в функциональном возрасте...

Потом, когда Вика уже уснула, я еще немного поразмыслил о том, как же мне все это надоело — и все эти радеоновские интриги, и вынужденное сидение в четырех темностекольных стенах, и мой неясный социальный статус и многое другое. А больше всего мне надоело то, что я окончательно превратился в пешку на чужой шахматной доске. Я являлся ей и до этого, излишних иллюзий у меня не было с самого начала. Но вот какая штука — раньше у меня теплилась небольшая надежда на то, что, преодолев шесть клеток и выполнив требуемое, я получу возможность свободы передвижения. А вот сейчас... Сейчас я почти наверняка знал, что мне никто не даст этого сделать. Просто потому что никому не нужно, чтобы пешка стала какой-то более весомой фигурой, получив кучу информации, включая ту, которую ей знать не следует.

Да, до поры до времени иногда и пешку берегут почище иного слона или даже ладьи, она часть манёвра, она часть стратегии. Ей провоцируют противника, намекая ему что это будущий ферзь, ее выводят из-под удара, ее охраняют, вокруг нее даже водят хороводы, переставляя на самые лучшие клетки. Но пешка — это только пешка и не более. И в результате несомненно меня ждала хрестоматийная судьба самой незамысловатой из фигур, простая и предсказуемая, та, которая ей предназначена изначально — в нужный момент оказаться на линии удара для того, чтобы уйти с доски навсегда. Зачем? Чтобы кто-то высший выиграл партию. Все.

Меня вынесут за пределы клетчатого поля и положат набок. И дай бог, чтобы хоть кто-то, хоть какие-нибудь прозекторы в пыльных шлемах смогли склониться надо мной. А то ведь стану одним из тех, кто 'ушел и не вернулся'. И про эту золушку касимовскую, которая мне в плечо сейчас сопит, будет напечатано в соседней колонке. Господи, она же еще совсем ребенок, она искренне верит в то, что наконец поймала за хвост синюю птицу, и это я сейчас не о себе. Как ей объяснить, что пуля, которая раздробит ей затылок — возможно это единственное, что мы можем унести с собой из всей этой истории. Она же меня даже услышать не захочет... Ведь если я хоть на кроху в своих соображениях прав — это все на мне будет.

Понятно, что жить с этим мне не придется, хотя бы просто потому, что мне жить не придется вообще, но... А ну, если ТАМ и вправду что-то есть? Положат всё мое, что сотворил за свои годы, на некие космические весы и тогда одна ее смерть перетянет всех переведенных через дорогу бабушек. Не жила, не родила, не состарилась. И все по моей вине.

Ладно, это во мне уже не разум говорит, а усталость, нервы и самокопание, так еще не до того дадуматься можно. Кому мы нужны, что мы такое знаем, чтобы нас убивать? Выкинут просто за двери, как кошек шелудивых — да и все. Кесарю-кесарево, пахарю-пахарево. Может даже выходное пособие выплатят, с них станется. Да и не отправляют ЭТИ просто так в последнее путешествие тех, в кого что-то было инвестировано. Не в их это правилах, вложения тогда не окупятся.

И бдительность все-таки надо ещё увеличивать. Продолжать ловить в разговорах полутона, следить за ситуацией, фиксировать оговорки. Нельзя просто махнуть на все это рукой, тогда точно жди беды...

А после я уснул. То ли сам себя успокоил и потому расслабился, то ли просто очень устал.

Разбудил меня хлопок двери. Кто это к нам пришел, и почему без стука? Я тряхнул головой, разгоняя остатки сна. Нет, правда, а почему дверь хлопнула? С какой радости?

Ответ был прост — отбыла моя дражайшая вторая половина. Она оставила мне на своей подушке трогательную записку, которую придавила шоколадкой. Как мило.

Уехала на работу, кое-что надо там довести до ума. Не завтракай сухомяткой, выпей хотя бы чаю.

Целую.

Твоя В.

Н-да, идет время. Еще месяц назад было бы написано 'завтрак на столе, завернут в полотенце'. Все течет, все меняется... А какие у нее интересно дела на работе? Ближайший выпуск почти через полмесяца, в здании кроме пары дежурных да похмельной спортивной редакции — никого. Чудно.

Амурные дела я отмел сразу — с ней охрана, так что и хвостом не вильнет. Но понять цели отъезда — хотелось бы.

Впрочем, её отсутствие мне на руку, благодаря ему можно решить кое-какую проблемку. Я натянул штаны и майку, отыскал в списке внутренних телефонов (после моего приключения с похищением Вика пришпандорила его скотчем прямо над базой аппарата) номер консьержки и попросил ее зайти ко мне.

— Скажите, любезнейшая — спросил я у очень даже симпатичной девушки, которая постучалась в мою дверь через минуту. Сколько у них тут народу работает и по какому графику? Этой барышни я раньше не видел, да и вообще ни одна из тех дам, что я созерцал за конторкой, пока больше одного раза мне на глаза не попадалась — Нет ли возможности заказать кое-что прямо сюда, не выходя из здания? Кое-что дорогостоящее.

— Конечно — в глазах девушки появилось сочувствие, видно она решила, что я совсем дикий и не знаю о существовании интернет-магазинов — Если у вас есть компьютер, я могла бы вам помочь...

— Есть — заверил ее я — И я знаю, что такое онлайн-заказ. Дело в том, что ювелирные изделия заказывать невесть у кого мне бы не хотелось, вот я и подумал, что возможно у корпорации есть какие-то постоянные партнеры, или, может, вы сами знаете какой-то магазин, вызывающий доверие?

— Понятно — барышня заулыбалась — Подарок на Новый год для госпожи Никифоровой?

— Именно — я перевел дух — девица оказалась смышленая — Закрутился совсем, ну и...

— Все как всегда — с легкой обличительной ноткой в голосе подтвердила консьержка. Ну да, все они из одной стаи, ворон ворону глаз не выклюет — Но время не потеряно.

— Как вас зовут? — мне стало совсем спокойно.

— Лика — выдала очаровательную улыбку девушка — То есть Анжелика.

— И так хорошо и эдак — заверил ее я — Так что с магазином или там с фирмой?

Все оказалось совсем несложно. И один из ювелирных домов с 'Радеоном' сотрудничал, и каталог их изделий мы в интернете вместе просмотрели и в результате нашли один очень симпатичный гарнитур, который курьеры доставили бы прямо сегодня. Все было хорошо, кроме одного. Денег-то у меня таких не было, упустил я это из вида.

Точнее, деньги были, но они лежали частью дома (ну, я на это надеюсь), частью в сейфе, прямо в этом номере. Вот только кода от сейфа я не знал. Закрывала его Вика, она же сменила код и даже сказала мне его, но я эту информацию мимо ушей пропустил, рассудив, что на сигареты и кофе у меня всегда есть в кармане мелочь, а в отношении всего прочего — здесь полный пансион. И вот результат...