Ведьмак: назад в СССР-2 - Игорь Подус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потом началось. Как только я прибыл на место, меня накрыло чувство дежавю. Выйдя на остановке, я сразу вспомнил, что уже здесь бывал в прошлой жизни, причём не просто приезжал в микрорайон Зюзино по каким-то мелким делам, а непосредственно командовал операцией по задержанию крайне опасного преступника.
Ещё раз перепроверив адрес, я добрался до нескольких панельных пятиэтажек, и наконец вспомнил кого именно здесь задерживали мои парни. Выйдя к дому номер 2, я прошёл к знакомому подъезд и увидел следующую картину.
С одной стороны лавочки сидел пожилой мужчина, а с другой на месте ёрзал пацанёнок лет четырёх на вид. А между ними стояла шахматная доска.
— Дедус-ска я ш-шуда похож-жу — сильно заикаясь и путая некоторые буквы, сказал пацанёнок и взяв фигуру коня, сделал вполне осмысленный ход.
— Молодец Сашенька — поощрительно проговорил дед и в этот миг я узнал тех, кто сидит на лавочке.
Вот это встреча. Если честно, то о подобном я никогда даже не думал. Встретить четырехлетнего мальчика Сашу, который вырастет и станет Битцевским маньяком, убившим больше пятидесяти человек. К такому меня жизнь точно не готовила.
Всё то зачем я сюда прибыл, резко отступило на второй план, и я крепко призадумавшись, замер на месте.
И что же теперь делать? Вот он прямо передо мной, тот самый мальчик Саша, субтильный и немного лопоухий пацан, который через двадцать лет будет работать грузчиком в магазине и убивать в Битцевском лесу по большей части пожилых мужчин, ударами молотка по голове. При этом испытывая неописуемое удовольствие, когда продавщицы будут обсуждать на перерыве очередное убийство.
Я присутствовал на паре его допросов, так что понимал, он убивал он только потому что не мог без этого жить. К тому же до меня доходили слухи, что даже отбывая пожизненный срок в колонии особого режима номер 18 «Полярная сова», он несколько раз заявлял, что по-прежнему хочет убивать, и что если его отпустят, то он продолжит это с удовольствием делать.
И вот прямо сейчас у меня внезапно появился наиредчайший шанс, подойти к мальчику Саше и свернуть ему детскую шейку одним движением, тем самым навсегда стерев его из нашего социума. А заодно спасти более пятидесяти человек в будущем, и сделать так чтобы они никогда в жизни не встретили маньяка в парковой зоне.
Тем временем мальчонка сделал очередной ход, затем поднял голову и посмотрел прямо на меня. Затем он внезапно улыбнулся незнакомому дяде, и эта непосредственная, детская улыбка, заставила меня разжать кулаки и тяжко вздохнуть.
И в этот миг я понял, что вот так просто его убить не смогу, даже зная кем он станет через два десятка лет. А вот сделать так, чтобы он никогда никого не тронул пальцем я теперь точно должен.
— Дедус-ска, на меня д-дядя ш-шмотрит. Мозет, это м-мой папа? — шёпотом спросил мальчик Саша, продолжая приветливо улыбаться, и его дед резко обернулся.
— Здравствуйте. Вы кого-то ищите? — спросил он и в его глазах я увидел вспыхнувшее, но уже затухающее беспокойство. Видимо поворачиваясь он ожидал увидеть кого-то другого.
— Да ищу, мне нужна сороковая квартира. Это в этом подъезде? — спросил я и подойдя ближе оценил, вполне сносную диспозицию на шахматной доске.
— Сороковая? Да это тут, на пятом этаже — ответил мужчина и беспокойство снова вернулось в его глаза.
— А ваша дочка, получается сейчас дома? — напрямую спросил я, не собираясь юлить, ибо если уж быть до конца честным, то если бы я сейчас решился свернуть голову мальчику Саше, то и его деда ждала та же участь.
Ибо он тоже принимал живейшее участие в воспитании будущего маньяка, а значит нёс за его действия хоть и косвенную, но ответственность. Периодическое общение со всякими родственниками убийц, террористов и маньяков, позволяло мне прийти к нехорошему выводу. Чаще всего они готовы простить своему родному человеку все прегрешения и безоговорочно поверить во все бредовые отмазки отъявленного зверюги.
— Да она дома. Молодой человек, вы, наверное, пришли к дочке на сеанс? Но она обычно утром и днём никого не принимает. Приходите лучше вечером или ближе к ночи — постарался объяснить пожилой мужчина и я увидел, что он почти напуган.
Видимо мой прорывающийся взгляд, готового убить человека и невольно рычащий голос, намекали на возможные нехорошие последствия нашей встречи.
— Нет, если она дома, то я, пожалуй, зайду сейчас. И поговорю с ней — твёрдо заявил я и сделал шаг к подъезду, буквально специально провоцируя отца семейства.
— Я не уверен, что это будет уместно. Она наверняка ещё спит — проговорил мужчина и начал явно нехотя подниматься с лавки.
И в этот момент я почувствовал, что если он сейчас просто попытается преградить мне путь, то сто процентов останется тут лежать навсегда, ибо слить в него накопившуюся злость за будущие действия дорогого внучка, мне уж точно никто не помешает. Причём я это сделаю быстро и не без некоторого удовольствия.
Однако, прямо сейчас мужчине не суждено было умереть, ибо сверху раздался резкий, женский окрик.
— Пап, это ко мне! Пожалуйста, покажи парню куда идти и потом своди Сашу в парк и купи ему мороженое.
Подняв голову, я увидел в окне пятого этажа молодую, черноволосую женщину. Свесившись едва не по пояс, вполне симпатичная женщина ухватилась за деревянный лоток для цветов и не отрываясь смотрела прямо на меня. И из-за того, что её облачение составлял ажурный, полупрозрачный халатик, накинутая прямо на голое тело, я практически полностью увидел её довольно-таки большие груди, будто тянущиеся к земле.
А вот и наша посредница — проговорил я про себя и внезапно почувствовал, что несмотря на то что она иная, её очень беспокоит жизнь мальчика Саши и его деда.
Это интересно — проговорил я про себя и не обращая на стоявшего мужчину вошёл в подъезд и уже внутри, услышал его дрожащий голос.
— Нет Сашенька, этот дядя, точно не твой папа.
Глава 11. Контейнер номер 17
Москва. 1978 год.
Исследовательский центр академика Капицы.
Подземный уровень №13.
Коридор, по которому сейчас бежал академик Капица с двумя телохранителями, мелко вибрировал и это значило что амортизационная подвеска хранилища номер 17 перестала справляется с колебаниями взбунтовавшегося броне-контейнера. К тому же прибор объективного контроля, на запястье учёного показывал
