Миллионеров украшает скромность - Инна Павлова

Попрощаться мне не дали. Югославы затолкали меня в свой номер. Усадив в кресло, Райко сунул мне стакан с вином и жестом велел пить. Мы еще немного посидели, пока Нада распаковывала снедь и раскладывала по тарелкам. Честное слово, я не собиралась взваливать свои проблемы на их плечи, но так уж получилось. Я рассказала все.

По мере того как я изливала скопившуюся горечь, повествовала о мучительных страхах, недоумении, обидах, лица югославов темнели. Понимание давалось им с трудом, они то и дело просили пояснений, и я переходила на жесты. Не поручусь, что они усвоили все, но, по-моему, общую канву повествования я донесла вполне успешно.

Вытащив из сумочки все три картинки, я разложила их на столе и принялась объяснять, кто есть кто.

— Свен Берг! — Нада ткнула пальцем в изображение миллионера, Райко согласно кивнул.

Действительно Берг, только я не знала, что он Свен.

— Вы с ним знакомы? — удивилась я.

Они незнакомы, пояснила Нада, но в Швеции всем известна фамилия богатого и очень уважаемого человека. Да и газеты часто печатают его фотографии и держат читателей в курсе событий и основных вех биографии знаменитого соотечественника.

— Америка, — добавил Райко и изобразил порхающую бабочку.

— Уехал в Америку! — догадалась я. — У него и бизнес там?

Супруги кивнули.

Как ни удивительно, но с миллионером они здесь, в Болгарии, ни разу не столкнулись, а может, просто не обратили внимания. Как и меня, их удивило, что свой выбор состоятельный человек остановил на таком непритязательном жилье.

В разгар дискуссии ко мне вернулся аппетит, и мы поужинали. А когда я собралась прощаться, супруги недолго о чем-то посовещались, и Нада от имени обоих предложила мне помощь.

— Помощь? Вы хотите участвовать в расследовании? — не поверила я.

Югославы заверили, что я поняла правильно.

— Но ведь это может быть опасно! И это незаконно! Неприятности могут быть и со здешней полицией!

Не похоже, что при упоминании полиции обоих скрутило от ужаса. Свое предложение супруги оставили в силе.

Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего. Я была ошарашена. Где хваленое европейское послушание? Следование букве закона и доверие к представителям власти? Ненормальные европейцы.

А потом Нада на пальцах пересказала мне их историю. Трагедию людей, переживших многочисленные артобстрелы, гибель близких друзей, состояние ужаса и отчаяния, теперь, увы, знакомое не одному югославу. Со слезами на глазах поведала, что перенесла, когда впервые оказалась под бомбежкой. И как у нее разрывалось сердце от тревоги за мужа, за детей, за внуков. Она и к курению тогда пристрастилась, от отчаяния.

Конечно, как же я сразу не сообразила! Не такая у них благополучная жизнь. И не эмигранты они, а беженцы. Потому-то и откликнулись на чужую боль.

Я приняла их искреннюю помощь. И подумала, что у меня еще никогда не было таких друзей да и, скорее всего, не будет. Взвалив на меня вместо беззаботного отдыха тяготы и беды, судьба неожиданно расщедрилась и сделала бесценный подарок.

Осуществлять руководство я предложила Райко, но он покачал головой и отказался. Не рвалась давать указания и Нада.

Следовательно, бразды правления и ответственность за принимаемые решения ложилась на мои плечи. Выразив соратникам благодарность за доверие, я оповестила об окончании импровизированного собрания и назначила очередное совещание для выработки тактики и стратегии на завтра. Место и время встречи не обсуждалось. Чтобы эффективно вести расследование, участникам требовалось выспаться и набраться сил.

— Доброй ночи, — пожелали соратники.

— Доброй ночи, — откликнулась я.

Оказавшись у себя, я сразу догадалась, что покоя, на который рассчитывал, Паша так и не получил. Больше того, он выглядел сейчас значительно хуже, нежели когда приполз ко мне умирать. Во всяком случае, огроменный синяк под правым глазом я тогда у него не заметила.

— Ты, брат, смотрю, невезучий. Совсем как я, — посочувствовала я, помогая бедолаге выпутаться из веревок и выдергивая у него изо рта свою футболку.

Первые десять минут Пашиного монолога я опускаю, потому что он в основном выражался непечатно, а острота мышления, и раньше оставлявшая желать гораздо большего, притупилась совершенно.

Мешать изливать поруганную душу я, естественно, не стала, не меня же он, в конце концов, обкладывает трехэтажным матом, а испытания, выпавшие на долю несчастного, кого угодно заставят забыть о хороших манерах. Зато когда парень выпустил пар, я узнала, что с ним все-таки стряслось.

— Понимаешь, я спал, а эти козлы навалились и спеленали, как порося для ярмарки! Если б я не дрых, да я бы их, уродов…

— Конечно, конечно, когда не спишь и когда не с перепоя, ты, болезный, таких мочил десятками. Это я в принципе уже поняла. А поконкретней? Чего они хотели?

Хотели они, оказывается, совершенно непонятно чего. Короче, «форменные придурки и маньяки»! Что-то вроде «пойди туда, не знаю куда, и принеси то, неизвестно что».

— Погоди, давай по порядку! — не выдержала я. — Оставь в покое фольклор, цитируй «козлов» дословно.

— Ну, сказали, передай своей… — Паша замялся.

— Ясно, — перебила я, — передай своей подруге…

— Во-во, — обрадовался парень, — передай подруге, чтобы завтра оставила, сама знает что, администратору в отеле «Романия». Заклеит в конверт и скажет, что для Ильи.

— С этим разобрались, дальше, — потребовала я.

— А дальше, — Паша опять запнулся, — они сказали, что, если не принесешь или побежишь в местную ментуру, они меня достанут!

— Тебя? С какой стати? — удивилась я. — Ничего не путаешь?

— Я же не пьяный, — обиделся парень. — Меня и обещали замочить, если ты чего сделаешь не так. И еще велели тебе не совать свой нос куда не просят, не то…

— Опять тебя пристукнут? — догадалась я.

Парень потерянно кивнул.

Вот так штука! Они что, решили, будто Паша — это все, что у меня есть? А почему не угрожали лично мне? Действительно, козлы. Я бы не постеснялась даже назвать их придурками!

— А сколько их было-то?

— Двое. Я же говорю, если бы не спал…

— Знаю! Ты бы изувечил. А откуда они взялись? В смысле через окно или через дверь?

Парень честно напряг извилины.

— Как вошли, не знаю, а вышли через дверь, точно. В замке поковырялись и отчалили. Я ж тебе говорил, тут замки такие, что…

— Пальцем откроешь. Не повторяйся. А как они выглядели? Они местные? По-русски говорили чисто?

— Да хрен их знает, как выглядели, свет они не зажигали, а от фонаря, сама видишь, толку чуть. Говорили с акцентом, а вот болгары они или, скажем, турки, я не отличу. Но не свои, не русские, точно. Ты во что, подруга, вляпалась?

— Самой интересно, — отмахнулась я. — Павел, с ног валюсь, засыпаю на лету. Давай разговоры на потом, ладно?

— А завтра расскажешь?

— Вот настырный, до завтра надо еще дожить.

— Это точно, — расстроился гость. — С тобой и до отъезда не дотянешь.

— Слушай, — разозлилась я, — тебя сюда кто-то силой приволок?! Ты чего ко мне цепляешься? Сам свалился на мою голову, а теперь упрекает!

— Да ладно, ладно, я чего, — залебезил парнишка. — Ты извини, я не хотел.

— Проехали, — согласилась я. — Ты сегодня где ночуешь? Тут или как?

Разумеется, ночевал он «или как». По сравнению с предложенными мною удобствами компания непрерывно голосящего Петьки была на редкость безопасной и надежной. К тому же и шансов если не выспаться, так хоть проснуться с таким соседом имелось куда больше.

— Ну, тогда давай. Спокойной тебе ночи, — попрощалась я с товарищем по несчастью.

— Тебе того же, — отозвался он.

Глава 12

Спать мне на самом деле не хотелось абсолютно. Просто не хотелось ни во что посвящать недалекого Павлушу, да и не терпелось обдумать случившееся. Что от меня хотят, я, разумеется, поняла. Сложив два и два и сопоставив сегодняшнее вторжение с перетряхиванием моего имущества и похищением подстилки, я сделала вывод, что ситуация куда как серьезная и ключ, потерянный Теодорой, ищут люди настойчивые, изобретательные и беспринципные.

Раз ко мне в руки попала такая ценность, ее следует хотя бы рассмотреть. Я отстегнула вещицу от браслета и принялась разглядывать. Ничего особенного. Похож на ключ от гостиничного сейфа, в котором я держу документы и доллары. Я даже не поленилась сравнить оба ключа. Они действительно похожи, но на них выбиты разные названия фирм. Сомневаюсь, что находка подойдет к одной из здешних сейфовых ячеек.

Тогда от чего он может быть? Да от чего угодно. Начиная от сейфа в любом другом отеле, как в курортной зоне, так и за ее пределами, и заканчивая камерой хранения в аэропорту, на железнодорожном или автовокзале. Хорошо хоть исключался замок на входной двери или что-то подобное. На ключе значилась цифра четырнадцать, следовательно, он все-таки должен был отпирать какую-то ячейку.