Царство медное - Елена Ершова

Тогда ученый пулей влетел в помещение, борясь со страхом увидеть в доме что-то похуже мертвых птиц. Но увидел только Яна, который, сгорбившись, сидел за столом и перелистывал страницы книги. А еще он играл кухонным ножом Виктора, расслабленным жестом бросал его с высоты локтя прямо в полированную поверхность стола.

Виктор сначала стоял, оцепенев и не веря своим глазам, потом издал гневный рык и кинулся к Яну.

– Сейчас же положи нож! – завопил он.

Лезвие в последний раз вонзилось в стол и осталось там, слегка покачиваясь от тяжести рукоятки. Ян убрал руку, но голову не поднял.

– Ты… ты, – Виктор задыхался, не находя слов. – Я предупреждал, чтоб ты сидел тише воды, ниже травы! А ты…

– Я сижу, – логично заметил Ян.

– Да неужели? Скажи на милость! – ученый едва не взвыл, видя, во что превратился новый кухонный стол. – Это антарийский кедр, твою-то мать!

Ян промолчал.

– Да вы там все неандертальцы, что ли? – Виктор был вне себя от злости. – Как вести себя не понимаете? Как ты вообще умудрился выйти?

– Здесь простой замок.

Ученый в раздражении вскинул руки.

– Отлично! Ты мне еще и замок сломал! А что за дохлые вороны раскиданы по всей веранде?

– Прилетели на паданцы, – ответил Ян, пролистнул еще одну страницу и пояснил: – Мешали читать. Немного потренировался.

– Голову себе потренируй! – Виктор выдернул из стола нож и кинул его в мойку.

Ян аккуратно закрыл книгу, заложив страницы фантиком от конфеты.

– Если ты продолжишь говорить со мной в подобном тоне, – скучным голосом произнес он, – я вырежу тебе печень.

Виктор осекся и замолчал.

– Странный рапорт, – меж тем сказал Ян, указывая на книгу. – Излишне подробный. Много внимания уделено гражданским. Почему?

Виктор едва не рассмеялся, сощурился недоверчиво – не шутит ли? Ян не шутил. Поэтому и ученому смеяться перехотелось.

– Это не рапорт, – ответил он хрипло, прокашлялся и повторил: – Это не рапорт, а художественное произведение. О жизни людей до Сумеречной эпохи.

– Все придумано?

– Не все. Какие-то герои вымышлены, какие-то существовали реально. Понравилось?

Виктору вдруг стало интересно узнать мнение существа, выросшего в чуждой культуре. А может, у них и культуры-то никакой не было.

Ян задумчиво склонил голову набок.

– Многое непонятно, – ровно произнес он. – Нелогично. Война нелогична.

– Вот тут ты прав, – согласился Виктор. – Война сама по себе крайне нелогична.

– Не так, – возразил Ян. – Война логична. Нелогично слишком много рассуждать об этом. Все просто. Есть цель. Есть пути достижения. Есть результат.

– Это не только исторический, но и философский роман, – заметил Виктор. – Не только о войне. О жизни вообще, о человеческих взаимоотношениях, о мужестве…

Ян приподнял брови.

– Моему бывшему наставнику, – ответил он, – осколок распорол живот. С вывороченными кишками он дотащил до улья ракетную установку. Ночью. Через болота. Потому что есть долг. Есть Устав. Принял решение – иди и выполняй. Не принял – сиди и не дергайся. Каждый делает только то, что он должен и может сделать. Зачем столько болтать?

– Да при чем тут это! – рассердился Виктор. – Я тебе о литературе толкую! Да и вообще, то техника, а то люди.

– Люди – это сырье, – отрезал Ян. – А ракеты у нас в дефиците.

Виктор махнул рукой, чувствуя, что снова начинает раздражаться. Так бывало всегда, когда ему приходилось общаться с Яном дольше десяти минут, поэтому решил перевести тему:

– Ну, так что с этим твоим наставником? Наградили его?

– Это как?

– Ну… – Виктор запнулся. – Орден дали? Или медаль? Или почетную грамоту? Или что там у вас дают в качестве поощрения?

– Ничего не дают. Зашили – и в строй. Правда, недолго служил.

– Погиб? – догадался Виктор.

– Я его убил, – поправил Ян, потом вдруг улыбнулся и доверительно, будто старому другу, признался: – Мечтал об этом с момента перерождения.

На это Виктор не нашелся что сказать. Еще меньше, чем сам васпа, ему нравился васпа улыбающийся – выглядело это крайне неестественно, а порой и жутко.

Прошла еще одна ночь, и на этот раз она была спокойна. Правда, половину ночи Виктору отчего-то снился князь Болконский в красном преторианском кителе, но это он списал на усталость и стресс.

Наутро сквозь облака наконец-то проглянуло солнце, и Виктор подумал, что этот теплый и погожий денек никак не годится для такого печального мероприятия, как похороны.

Виктор собирался тщательно – начисто выбрился, надел новую черную рубашку и черный костюм. Он думал про всех своих погибших товарищей и не представлял, как смотреть в лица их родным, что говорить… Волна вины снова начала захлестывать его с головой. И настроение только ухудшилось при появлении Яна.

Ученый отметил, что с потерей военного мундира Ян растерял половину своей демонической харизмы, и новые брюки и рубашка в сочетании с черной повязкой через голову смотрелись достаточно нелепо. Ян тоже осознавал это и, как тогда в Выгжеле, старался стать незаметнее, поворачиваясь к Виктору здоровой, не изуродованной частью лица. Ученый подумал, что встреть он васпу впервые у себя в Институте – принял бы за одного из аспирантов.

– Я еду с тобой, – сказал Ян.

Виктор прекратил укладывать волосы и сердито воззрился на него в отражение зеркала.

– Вообще-то, сегодня похороны, – как можно более сдержанно ответил ученый. – Потерпи еще один день.

– Нет, – отрезал Ян. – Довольно ждать. Я здоров. Выгляжу как человек. Едем.

Виктор в раздражении швырнул расческу и повернулся к Яну.

– Ты что, не понимаешь? – повысил он голос. – Я еду на похороны своих товарищей! Людей, которых убил ты!

– Фактически я убил только двоих, – рассудительно ответил Ян.

– Да? – вспылил Виктор, сжимая кулаки. – А Савелий? Он погиб, когда падал твой вертолет! А Дерек? Его застрелили твои соплеменники, разве нет? Все они погибли из-за тебя!

Виктор вдруг почувствовал жжение в глазах.

«Только бы не расплакаться перед этим… Как он сказал вчера? Люди – сырье?»

– Да, черт возьми! – с ненавистью в голосе продолжил он. – Пусть двоих, но это люди! Ты отнял жизни! Ты – убийца! У Мириам сын сиротой остался, между прочим!

Ян демонстративно повернулся к ученому спиной и принялся надевать куртку.

– Сбавь тон, – бросил он через плечо. – Это не первый сирота.

– Оставить бы тебя в тайге, болотникам на радость, – мстительно произнес Виктор. – А еще лучше морду набить.

– Ты не сделаешь этого, – спокойно отозвался Ян.

Самым мерзким было то, что он был прав. Васпа порой мог выглядеть нелепо, но Виктор не обманывался внешностью – в воздухе все еще ощущался легкий аромат озона и гари, и половицы куда более громким скрипом отзывались на шаги Яна, и шрам на ладони никуда не подевался тоже.

– Зачем тебе идти со мной на похороны? – угрюмо спросил Виктор.

– Незачем, – сказал Ян. – Я не иду.

– Тогда что тебе нужно в городе?

– Информация. У вас есть место, где можно узнать о событиях последних тридцати лет? Имена людей? Даты рождения, смерти?

– Тебе нужно в главный информационный центр, – буркнул Виктор. – В архивный отдел. Но не знаю, справишься ли сам…

– Я справлюсь, – уверенно ответил Ян. – Отвези меня туда.

И Виктор сдался.

Некоторое время они ехали молча, не глядя друг на друга. Ученый сосредоточенно смотрел на проселочную дорогу, объезжая попадающиеся на пути рытвины. Ян сидел неподвижно, привычно ссутулившись и опустив голову, и Виктор не мог сказать, спит васпа или бодрствует: кидая редкие косые взгляды на пассажира, он видел лишь черный кружок повязки и изрезанную шрамами щеку. Поэтому Виктор едва не подпрыгнул на месте и дернул руль, когда Ян первым нарушил молчание.

– Я прочел книгу, – сказал он. – Ты прав. Я не понимаю. Многое мне кажется бесполезным и нелогичным.

– Я в этом и не сомневался, – отозвался Виктор.

– Объясни.

Ученый стрельнул взглядом вбок. Ян смотрел на него с выражением крайней сосредоточенности.

– Есть три основных инстинкта, – строго произнес васпа, – самосохранение, размножение и добывание пищи. Когда мне что-то нужно – я просто иду и беру это. Без разговоров.

– Veni, vidi, vici? – Виктор криво усмехнулся. – Ну а если не дадут?

– Невозможно. Я всегда получаю, что хочу.

– А как же дружба? – не сдавался Виктор. – А любовь? Любовь твоих родных, любовь женщины, в конце концов?

– Бессмыслица, – ответил Ян. – Шелуха. Женщин я беру, когда пожелаю. Если что-то становится не нужно – я просто избавляюсь от этого.

– Вот это прекрасно! – саркастично воскликнул Виктор. – Значит, когда я стану тебе не нужен – от меня ты избавишься тоже?

– Но пока ты нужен, – возразил Ян. – Зачем болтать об этом сейчас?

– Вот уж спасибо, утешил!

– Ты судишь своими мерками, – спокойно сказал Ян. – Эмоциями. Но мы их не испытываем. Излишняя эмоциональность губительна.