Чужая Истина. Книга первая - Джером Моррис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Такое случается, когда подходящий человек испытывает сильные чувства. Страх, ярость, отчаяние… перечислять можно долго. Вероятно, ты не давал выхода эти силам. Они жгли душу, обволакивая тебя особым неосязаемым покровом. Посох, находившийся с тобой в такие моменты, опаляла… напитывала… не знаю, как тебе будет понятнее… зачаровывала эта энергия. Эхо страстей — подобно кускам грязной руды, случайно угодившим в костер твоих предков. Из грязно-бурого камня получилось выплавить бесформенный лужу, а привязав застывшую кляксу к дубине, лохматый человек получил неплохой топор. А был бы рядом более опытный друг — он подсказал бы…
Друг, значит… Ну, по крайней мере, на врага мало похож. И к слову о костре…
— Прости, что перебиваю, — Эйден изобразил извиняющийся жест, показав открытые ладони. — Но на ходу было куда теплее, а раз уж и дровишки собрали, и всё такое. Не мог бы ты… я бы мог огнивом, но всё мокрое, да и та железка у тебя…
Салагат с готовностью кивнул, с видом человека, вспомнившего о задуманном.
— Разумеется, ты прав. — Он взял в руку собственный посох, лежавший поблизости, и, не вставая, очертил полукруг, словно отгораживающий Эйдена от незажжённого костра. Всё было сделано одним движением, так, что юноша успел только приподнять бровь. — Протяни ладонь, как делал только что. Да, чуть ближе. Предплечье на ногу, не нужно держать на весу. Пальцы не должны соприкасаться, разведи немного.
Эйден смотрел с подозрением, но любопытство не позволяло перебивать или противиться. Он в точности повторил жест, показанный колдуном, и замер с протянутой к мокрому хворосту рукой.
— А теперь повторяй, только больше не языком, а дыханием. Соан шаар… Тише и не двигай губами. Я не должен слышать, только видеть выдох. Плавно и в костёр. Нет, не наклоняйся. Не торопись… спокойнее…это легко.
— Что, чёрт возьми…
— Не складывай пальцы, можно обжечься. Почувствовал? То-то… Давай снова. Медленнее, на выдохе. Через нос и рот. Не смотри на меня, выбери лучшее перекрестие веток и не отводи взгляд.
Почувствовав первые признаки тепла, он не поверил. Густые потоки жара ощущались на ладони и между пальцами, будто мешаешь рукой в чане с горячим молоком. Эйден повторил снова, стараясь выполнить всё, как сказал колдун. Кисть чуть покалывало, но и только. Ещё раз, выдыхая носом и ртом. Даже не шепотом, а вздохом… соан шаар…
— Да, хорошо. Смотри туда же, не отводи взгляд ещё пару секунд… Есть пламя. Расслабься, возьми себе оленины.
Эйден не верил глазам. По телу пробежала щекотка совершенно детского восторга. Он хлопал глазами и тёр разогретую руку. Можно было бы усомниться, попытаться разгадать хитрость… Но ощущение тепла и упругих, но податливых потоков точно было настоящим. И потрясающим. Как можно отказаться от такого? Чудо… волшебство… магия.
— Я вижу сомнения в твоих голодных глазах, — в голосе Салагата звучала улыбка, хоть лицо и было совершенно серьёзным. — Ты размышляешь, с чего я надумал делиться с тобой… знаниями и олениной. Во-первых — мне есть чем делиться. — Он кивнул в сторону кожаного мешка, повторяя предложение. В животе у Эйдена урчало, но сейчас было не до того. — А во-вторых, я уже говорил, что подобно Лорану и Оннавалу, мне бывает нужен смышлёный подручный. Знаю, ты человек осторожный, — в интонациях или мимике колдуна никак не удавалось отыскать иронии, — но не ищи здесь подвоха. Всё куда чище, чем ты думаешь.
Огонь трещал всё громче, разливая по поляне свет и тепло. Морщинистое, худощавое лицо казалось вырезанным из дерева. Водянистые глаза смотрели с легким любопытством, хорошо заметные даже через занавес сальных, криво обрезанных волос. Эйден потянулся к мешку, достал полосу вяленого мяса и, отсалютовав им как кубком, принялся за еду. Предстояло ещё очень многое выяснить, но тело, знавшее, что такое голод, требовало своё.
Вечер пролетел ещё быстрее, чем день. Сизые сумерки быстро сгустились до непроглядной лесной ночи. Потрескивал огонь и чуть шумело в ушах. Эйден заворожённо смотрел в пламя, не шевелясь уже пару часов.
Не поверю, пока не увижу. Как просто и разумно. А если потрогал — действительно можно верить? Я ведь шёл за ним не для… Да даже не за ним. Я ушёл, потому что так было нужно. А тут такое. Понятно, почему они так уважают лохматого. А увидев тощего мужика с колдовского вида корягой — приняли за мага и меня. Ну а что? Может, и правда, все они такие…
Внутренний монолог был куда полнее и ярче, чем обычно. Эйден старался думать словами, говорить про себя. Иначе шелестящая волна видений и звуков захлёстывала его с головой.
Знаком с ним один день, уже сижу и всерьёз колдую. Взаправду и наяву. Ни бреда, ни вина, ни грибов… Неужели всё так просто? Одними этими трюками любой сможет прокормиться, развлекая деревенских дураков на ярмарках.
Возможно, Эйден не вполне осознавал, как происходящее выглядит со стороны. Он всё также сидел близко к костру, протянув вперед правую руку и поддерживая предплечье левой. После самого возгорания даже внимательный зритель не заметил бы здесь ничего необычного. Но ему самому действительно было на что смотреть.
Священное пламя. Старый жар. Подумать только, Иллур и остальные берегут огонь, оставленный Салагатом, больше сорока лет. Смог бы я также? А стал бы? Конечно… если бы не знал, что дело не в пламени, а в смотрящем.
Краем глаза можно было заметить силуэты огромных серых животных, в развалку идущих мимо. Стоило чуть повернуть голову, сбить угол зрения — и видение пропадало. Но если не моргая всматриваться в плавный, текучий танец оранжевых лепестков… Такой же зверь был внизу, его спина, покрытая грубыми складками кожи, легко пошатывалась при ходьбе. Эйден держал осанку и двигался в такт широким шагам, он знал, как лучше усидеть в широком бархатном седле. Откуда? Плевать. Величественная колоннада мерно проплывала мимо. Все люди, толпящиеся по обе стороны широкой улицы, кланялись кому-то. Он знал, кому.
Следующие два дня погода портилась всё сильнее. Ливень сменялся резким, порывистым ветром, ветер затихал только перед ночными заморозками, а заморозки снова переходили в дождь. Эйден немного охрип. Не столько от холода, сколько от постоянных расспросов. Говорили часами напролёт, изредка прерываясь на еду и сон.
Теперь он без особого труда мог вдохнуть жар и
