Тест на верность - Наталья Аверкиева

«Дэниел Рэдклифф, исполнитель роли юного волшебника Гарри Поттера, никогда не отличался хорошей успеваемостью. Из-за сложного заболевания — диспраксии — он не может самостоятельно завязать даже шнурки. И это всегда служило поводом для насмешек у одноклассниц. Особенно преуспела в этом Джулия Янгер. Однажды Джулия, воспользовавшись доверчивостью Дэниела, выставила его на всеобщее посмешище перед классом. Наверное, именно так она проявляла свою любовь к будущему волшебнику».

Ооо! Это знатная история. Настя была в группе поддержки нашей команды по футболу, и вот перед последней генеральной репетицией Верка Назарова подменила ее форму на форму соперниц. Рельса, ну то есть Анжелика Степановна, наш физрук, тогда орала на всю школу и выгнала ее с тренировки. Для Настьки это стало настоящей трагедией. Не трудно представить, кто «сох» по Дэнни — девочка, сильно похожая на Верочку Назарову.

«Майли Сайрус дразнили в школе, потому что она была самой маленькой и худенькой и не могла противостоять высоким и сильным одноклассницам. Знакомая ситуация, не правда ли?»

Фотография Майли как будто разорвана на части несколькими рисованными девушками, подозрительно смахивающими на лепрозорий. Здесь Точка намекала на ситуацию, произошедшую весной. Варю перевели к нам из другой школы в середине учебного года. И по какой-то причине Красавина с подругами невзлюбили ее. Я тогда ехала в автобусе и слышала их план, как посильнее унизить новенькую. Мы с Настей и Женей были единственные, кто вступился за нелюдимую и немного странную девочку. И не пожалели об этом ни разу.

Там еще были Том и Билл Каулитц, Меган Фокс, Джастин Тимберлейк, Джессика Симпсон, Виктория Бэкхем, Тэйлор Свифт, Вайнона Райдер и другие знаменитости. А под каждый случай ребята тщательно подобрали историю не только со мной, но и с нашими одноклассниками, которые пострадали от «шуток» лепрозория. Вокруг стенда толпился народ, все читали, комментировали и смеялись. Некоторые видели за безобидными фактами из жизни звезд собственные печальные истории. И мне вдруг стало так спокойно от мысли, что я страдаю не одна. Я заметила Артема, Женьку и Настьку, стоящих невдалеке и следящих за реакцией окружающих.

— Что это такое? — раздался возмущенный голос за нашими спинами. Красавина, Назарова и Петрова ринулись к стенду, чтобы сорвать газету.

— Как вы смели? — громогласно орала Назарова.

— Я отцу скажу! — сверкала глазами Красавина.

— Снимите это немедленно! — тянула руки Петрова.

Я перехватила ее запястье и с силой сжала пальцы.

— Руки фу, — сказала тихо. Она вскрикнула от боли. — Я же просила не приближаться ко мне. Тем более со спины. Я такая пугливая, а Людмила Адамовна разрешила мне обороняться, если я почувствую опасность с твоей стороны, — сверлила я ее взглядом, сжимая тонкое запястье. Танька свободной рукой старательно пыталась разжать мне пальцы.

Лепрозорий моментально поумерил пыл и отступил. Я отпустила Петрову, и та тут же юркнула за спину Назаровой, растирая покрасневшую кожу, с ненавистью глядя на меня.

— Если кто-то из вас или твоих, Красавина, прихлебал дотронется до газеты, которую сделал наш староста, я переломаю им руки. Не веришь, посмотри на Петрову.

— Ты убожество, Сокол. Сила есть, ума не надо?

— Это ты, — сделала ударение, — мне про ум рассказываешь?

Лепра гордо вскинула подбородок, развернулась на каблуках и плавно поплыла на ОБЖ. За ней засеменила свита.

Мы с Варей подошли к друзьям.

— А ты говорил, «пойдем поможем, пойдем поможем», — Женька передразнила Артема. — Птица у нас буси. А настоящим буси помогать только мешаться.

— Вот знаешь, Сокол, я всегда говорил, если тебе роют яму, не мешай. Закончат — сделаешь бассейн, — пожал в приветствии мне руку староста. — Так что не надо было тебе суетиться.

— Доставали же, — дернула я плечом и скривилась.

— Главное, чтобы Монстр Кабанье отвязалась, — рассмеялся Артем.

— Я сумела убедить ее, что она не права, — хитро улыбнулась Точка.

— Когда? — ахнули мы хором.

— Утром. — Женька кокетливо поправила очки. — Вы слишком долго спите.

— Девочки. — Настя запнулась, глянув на Артема. — И мальчики тоже. Полковник нас в штрафбат отправит.

Мы подорвались с места и ринулись на урок.

— Женька, ты… — выдохнула Варька на бегу.

— Я в курсе, что самая умная и он меня не понимает! — недовольно проворчала она. — Птица, я тебя умоляю, только не открывай больше свой рот. Пусть в нашей компании будет всего по одному — сильная, умная, красивая и загадочная. Две умных сюда уже не вписываются. Конкуренция возникает, понимаешь? — Она постучала в дверь и решительно переступила порог: — Петр Иванович, доброе утро.

— Что, Волоточина, опять ЧП всемирного масштаба? — по-отечески ласково протянул Полковник.

— Что вы? Как можно? — возмутилась Женька. — Мы были у Людмилы Адамовны и вот только-только освободились.

— Да-да, — кивнул Артем. — Как староста класса, я могу это подтвердить.

Полковник тяжко вздохнул и махнул на нас рукой. Фуф, отмазались.

Я не находила себе места весь день. Постоянно смотрела на часы. Проверяла телефон. Он же ничего не написал. А вдруг я опять лезу не в свое дело. Вон как с Ритой и Славиком облажалась. Просто вот кошмарно облажалась. Они теперь меня считают глупой. Собака… Это понятно, тут бы никто мимо не прошел, но с Варькой… Может, она права и, действительно, не нужна ему? Может, он ее и не воспринимал, как девушку? Ахмед вот тоже меня за девушку не воспринимал. Я нужна только для того, чтобы его Мартину было не скучно гулять. А как Малыша отдали, так и след простыл. Эх, права была Точка: все мужики — инфантильные амебы, ни на что не годные в этой жизни. Повезло вот Рите. Ракета классный парень, способный признавать свои ошибки и делать первый шаг. А Ахмед… Я еще даже ошибок не совершила, а он уже от меня ушел, заранее, так сказать. Мы с ним не пара. Он интеллигент, а я… из многодетной семьи. Если Поэт не придет, я… я… Я не знаю, что с ним сделаю! Он будет круглым дураком! Вот! Потому что Варя — самая лучшая из нас, и вот так с ней поступить… Эх, она хоть с ним целовалась. Никому не скажу, что послала Поэту ту ужасную эсэмэску. Может, он ее не понял? Ладно, если он не придет, то Варя не расстроится. Ну почему я вновь лезу не в свое дело, а?

После уроков мы опять ждали Настю в раздевалке полчаса. Это что-то с чем-то. Она свой шарфик прилаживала на плечике то так, то эдак, то с подвывертом. Уже и Точка оделась, и Варька запаковалась, а Настя все крутилась перед зеркалом, закрывая обзор окружающим. Я стояла у окна и смотрела на толпящийся на улице народ. Продленка бегает. Мамы и бабушки кучкуются. Никаких парней, если не считать одиннадцатиклассников.

Поэт не пришел.

Ну и ладно.

Ну и сам не знает, кого потерял.

Глупый он.

Я рассерженно подлетела к Настьке.

— Пошли быстрее, вон Красавина выплыла. Мы сейчас опять с ней сцепимся, — потащила ее за руку из школы.

— Пустое это, — философски махнула Настя ручкой. — Агония ее власти.

Точка принялась упаковывать ноут. Варя поддерживала ей сумку. Можно подумать, этого нельзя было сделать заранее?

Мы вышли на крыльцо.

— Ой, опять подморозило, у меня такая тонкая подошва, я непременно упаду, — начала причитать Козарева.

— Насть, ты как с луны, — поморщилась я. — Ноябрь вообще-то. Ну, ведь передавали же…

У меня перехватило дыхание. В стороне от всех стоял высокий черноволосый парень в расстегнутом полупальто. За плечами виднеется лямка рюкзачка. Из-за пазухи торчат проводки-наушники, которые теряются в длинных волосах. Ветер дует ему в лицо. И полы пальто развеваются, как крылья. Демон… Черный демон…

— Поэт… — выдохнула я.

— Где? — тут же оживилась Настька и закрутила головой. — Где? Ну, скажи где? Вон тот?

— Не знаю. Я никогда его не видела… — пробормотала я.

Он заметил, что мы во всю на него пялимся.

— Поэт… — услышала я за спиной срывающийся голос Вари.

— Хорошенький, — скептически ухмыльнулась Точка.

— Замолкни, язва, — зашипели мы с Настей на нее.

Варька дернулась куда-то в сторону, словно собираясь сбежать. И я поняла, что надо действовать.

— Кирилл, — помахала ему рукой.

Поэт озарил мир очаровательнейшей улыбкой и направился в нашу сторону. У меня аж внутри все потеплело. Точка незаметно подтолкнула Варю навстречу к парню. Та робко засеменила вперед, словно не веря своему счастью.

— Вот же ты, гринпис несчастный, — сквозь растянутые в улыбке губы, рычала Женька. — Все же тебе неймется. Хлебом не корми, дай только кого-нибудь облагодетельствовать.

— Плохо, что ли? — довольно улыбалась я. — Она слишком доверяет своим картам. Иногда надо просто взять и сделать, а не думать, не гадать.