Русская рулетка (сборник рассказов) - Игорь Анатольевич Безрук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Послушайте, шериф, — пытался я облагоразумить его, — я признаю, что отчасти в смерти вашего брата есть доля моей вины, потому что если бы я не зашел в это кафе, если бы не поддался на уговоры Сары…
Упоминание имени Сары словно подлило масла в огонь.
— Так вот в чем дело! — тут же взревел шериф. — Значит, вы с этой сучкой заодно?!
Я понял, что сморозил глупость. Это была уже неизвестно какая по счету глупость, которую я совершил сегодня. Ладно остановился в придорожном кафе, ладно оказался очарованным обаянием Сары, но зачем сначала согласился увезти ее отсюда, потом не послушался ее и скатил на обочину, чтобы выслушать полицейского, который оказался ее ревнивым ухажером? А потом?.. Все так стремительно завертелось, все так нелепо переросло в безумие, в котором совсем неясно было, кто больше безумен: я, отстраненно-безмятежный в своем равнодушии к собственной участи, или он, по жилам которого разгоряченным потоком заструилась ревность и взорвала его мозг. Но если мозг ухажера Сары разъедала ревность, то мозг шерифа одурманивали ярость и месть. Он готов был разорвать меня на куски голыми руками, но тут из кухни закричала Сара:
— Пит, Питер, он не виноват, не трогай его, Пит!
Шериф прищелкнул меня наручниками к батарее отопления и пошел на зов. Вскоре он ввел в зал Сару. Увидев Дэни, она вскрикнула и в ужасе закрыла ладонями глаза.
— Что, сучка, неприглядная картинка? Смотри, смотри до чего ты довела моего Дэни, — стал раздирать ей ладони Пит, но Сара начала отбиваться от него, и он, рассвирепев, ударил ее наотмашь. — Это все из-за тебя, из-за тебя, дрянь! Я говорил ему: не путайся с этой шлюхой, добра не будет, но он никогда меня не слушал, никогда…
Сара от сильного удара упала на пол, но поднялась, села, опершись спиной о стойку бара.
— Пит, он сам, он все сам, ты же знаешь…
Рыдая, она еще пыталась что-то объяснить шерифу, но вряд ли он что-то сейчас воспринимал.
— Заткнись, шлюха! — бросил он Саре и вернулся ко мне. — А теперь я послушаю твою байку, красавчик, — ехидно сказал он мне.
Я в упор посмотрел в его налитые кровью глаза и вдруг меня как осенило: а ведь он если не знал, то на девяносто девять процентов догадывался, чем занимался со мной его брат! Значит, я был не первый, кого Дэни ловил при попытке бегства с Сарой и заставлял играть в русскую рулетку! Значит, Пит был во всем в курсе. Тогда где же те «счастливчики», которым «повезло» так же, как сегодня «повезло» Дэни? И где окажусь я, если на триста с лишком миль вокруг власть принадлежит этому рыжеволосому разъяренному шерифу, поймавшему с поличным убийцу его брата и полицейского в одном лице?!
Признаться честно, в этот раз я струхнул. В мгновение с меня слетела спесь моей вселенской апатии. Я вдруг непередаваемо захотел жить. Я неописуемо осознал, как очаровательна жизнь и как неподражаемо сладостно каждое мгновение ее, которое мы в своей неудержимой гонке за призрачным счастьем совсем не замечаем. И я всячески начал бороться за то, чтобы еще хоть на миг, хоть на час продлить ее очарование. Несмотря на скепсис шерифа, я рассказал все как было на самом деле. Как я подъехал к кафе, как сел за один из столиков, как потерял голову при виде Сары, как разговорился с нею и, узнав, что она давно мечтает вырваться из этой глуши, предложил отправиться вместе со мной, и как она согласилась, и мы поехали.
В моих словах не было ни капли лжи. В огромном желании жить, мне нечего было лгать. К тому же я надеялся, что разум шерифа возобладает над его чувствами, а буква закона, которой он обязан следовать, вразумит его. Но в глазах его я пока не наблюдал никаких проблесков. Лишь ехидное коварство кривило уголки его мясистых губ. Но я продолжил дальше.
Я рассказал, как, отъехав мили три-четыре, нас настиг «шевроле» Дэни. Он просигналил мне остановиться, и я, вопреки уговорам Сары, свернул на обочину. Тогда он набросился на Сару, потом на меня, когда я попытался за нее заступиться. Он, угрожая мне пистолетом, заставил меня сесть на заднее сиденье его машины, а Сару затолкал на переднее. Потом мы вернулись в кафе, и тут Дэни предложил мне сыграть в русскую рулетку. Ставка — жизнь и Сара. Меня уже не интересовало ни то, ни другое, поэтому я согласился на этот безумный шаг. Что произошло дальше, вы видите сами. Я замолчал. Шериф продолжал смотреть на меня, но я отчего-то стал уверен, что он и без меня давно разобрался во всем. И все же в нем еще бродила месть. И я еще не знаю, что было страшнее: растревоженная ревность или распаленная до предела месть.
Вдруг шериф оторвался от меня, подошел к убитому брату и взял из его похолодевшей руки револьвер.
— Значит, говоришь, вы разыграли русскую рулетку? Ну-ка покажи, красавчик, как ты это делал?
Он вытащил из патронташа брата один патрон, вставил его в барабан, внутренней стороной ладони прокрутил его и протянул револьвер мне:
— Ну-ка покажи…
С Дэни я смотрел в глаза смерти открыто. Мне, повторяю, тогда было все равно. Теперь же, когда мне как никогда хотелось жить, смерть явилась во всем своем ужасающем облике. Теперь я только и думал о том, что она засела в этом барабане, и барабан, превратившийся для меня в огромное чрево обитания смерти, был в каких-то долях фута от моей головы. А когда я закрыл глаза, она вообще чуть ли не поцеловала меня в висок.
Я нажал курок, но выстрела не последовало. Щелчок курка эхом отозвался в сердце. Я раскрыл глаза. Шериф злорадно ухмылялся:
— Ты такой же дурак, как и Дэни. Зря ты не проехал мимо. А
