Бал-маскарад - Сэйси Ёкомидзо

Неясно, заметил ли Тэцуо Сакураи, что настроение Ясуко резко изменилось, но он не был настолько бесчувственным человеком, чтобы упомянуть имя Тиёко Отори. Темы для разговора были исчерпаны, и в машине повисло неловкое молчание.

Через некоторое время Ясуко сказала:

— Ваша молодость, Сакураи-сама, помогла вам проявить ловкость.

— Что вы имеете в виду?

— Эту машину. Осталась только одна, и вам удалось ее захватить.

— Все было совсем не так! — Сакураи улыбнулся. — Это ведь такси из Каруидзавы. Когда я разговаривал с Хироко сегодня утром по телефону, я попросил ее прислать за мной такси, ведь Наганохара — маленькая станция, и такси здесь много не бывает.

— Предусмотрительно! Ведь я тоже могла бы так сделать.

— Не расстраивайтесь. И одной машины достаточно.

— Тем не менее… А что, ваша жена вчера была одна дома?

— Да, так получилось.

— В последнее время я стала замечать, что вы не всегда приезжаете по субботам. Ведь вчера была суббота, а вы не приехали. Наверное, были очень заняты?

Сакураи усмехнулся: сегодня утром Хироко тоже ворчала по этому поводу.

Для женщин Каруидзава летом, может быть, и рай, однако мужья, которые работают в Токио, вынуждены многим жертвовать. Хотя они и получают от фирмы недельный отпуск, но для этого должны усердно работать. Ублажая по выходным своих жен, они лишены возможности насладиться положением соломенного вдовца.

Поэтому некоторые неверные мужья, ссылаясь на занятость, вовсю пользуются свободой. Согласно имеющейся у Тодороку информации, Тэцуо Сакураи принадлежал к их числу.

Тэцуо и Хироко были женаты уже пять лет. Вскоре после свадьбы Хироко забеременела, но на шестом месяце она попала в автомобильную аварию, и у нее произошел выкидыш. Несчастья семьи на этом не закончились: врачи пришли к заключению, что она больше забеременеть не сможет. В жизни супругов внешне никаких изменений не произошло, хотя сознание того, что они не могут иметь детей, сделало их сексуальные отношения бессмысленными. Тэцуо особенно тяжело переживал случившееся: он любил детей и страстно желал иметь ребенка. Довольно скоро он начал изменять своей жене. Дело было не в том, что он хотел иметь ребенка от другой женщины (это принесло бы ему слишком много хлопот), но, обнимая бесплодное тело своей жены, он жаждал других ощущений. Хироко, которая переживала, что автомобильная авария произошла из-за ее неосторожности, была вынуждена молча переносить измены мужа.

Конечно, инспектор Тодороку не мог знать таких интимных подробностей жизни Тэцуо Сакураи, однако он располагал информацией, что среди профессионалок «веселых кварталов» Гиндзы и Акасаки он имел репутацию отъявленного повесы.

— Ей вчера весь вечер пришлось провести одной.

— Но она уже не ребенок. И потом, ведь есть же прислуга.

— А ее служанка, Эйко-тян, вчера была на танцах О-Бон. Поэтому…

— О, оку-сан знает нашу Эйко?

— Так это я вам ее порекомендовала. Наша прислуга, Рики, из Каруидзавы. Мне без прислуги было довольно тяжело, и один из моих знакомых нашел мне Рики. А я через Рики нашла вам Эйко.

— Спасибо вам за заботу. — И Тэцуо в знак благодарности склонил голову. — И эта Эйко ушла на танцы О-Бон?

— Она ведь местная девушка, а танцы О-Бон бывают только раз в году. Они сговорились с нашей Рики, что пойдут вместе. Когда я сегодня утром разговаривала с Мися-тян по телефону, она тоже жаловалась, что ей было грустно и одиноко.

— Получается, что скорее нужно пожалеть Мися, а не Хироко.

Водитель такси продолжал, не переставая, рассказывать инспектору Тодороку о вчерашнем тайфуне, и тому стоило больших усилий прислушиваться к беседе на заднем сиденье и стараться кое-что запомнить.

— Вообще-то, оку-сан, есть причина, из-за которой я приехал сюда на день позже, — сказал Тэцуо беззаботным тоном.

— Что вы имеете в виду?

— Дело в том, что завтра начинается турнир по гольфу, который спонсирует наш отец. Чтобы принять в нем участие, я обязательно должен на один день задержаться здесь. Я ведь служащий, поэтому просто так взять лишний день не могу. Турнир по гольфу проводится уже третий год и начинается пятнадцатого августа.

Появившаяся было на лице Ясуко улыбка застыла. В прошлом году в это время погиб при невыясненных обстоятельствах Ясухиса Фуэкодзи. Помнит ли это Тэцуо? Она сидела в полной растерянности, ждала, что Тэцуо начнет выражать соболезнования. Этого не произошло, и она перевела разговор на другую тему:

— Вы заговорили о гольфе, и я сразу вспомнила о Кадзухико Мураками.

— А…

Беседа принимала неожиданный оборот. Тэцуо, которому не хотелось говорить о своих отношениях с женой, облегченно вздохнул, но на лице осталось подозрительное выражение.

— Асука-сама проявляет о нем чрезвычайную заботу, — продолжила Ясуко.

— Я к нему испытываю ревность.

— Это почему же?

— Моя жена без ума от него. Только и слышу: Кадзухико-сан, Кадзухико-сан. Мне ее порой не сразу удается убедить в своей правоте, зато она соглашается со всем, что говорит Кадзухико.

Тэцуо не мог понять истинного отношения Ясуко к Кадзухико, поэтому шутил и посмеивался.

— Неужели?

— Нет, оку-сан, если говорить правду, то именно Кадзухико был для нас богом любви.

— Что вы имеете в виду?

— Когда я влюбился в Хироко и начал за ней ухаживать, у меня было много соперников. Она была красивая.

— Она и сейчас красивая.

— Как вам сказать? Недоступный цветок на вершине горы стал моей собственностью. — Тэцуо хихикнул. — Если отбросить шутки, то мне надо было избавиться от конкурентов и выйти победителем. Я изобретал для этого различные уловки, и мне пришло в голову использовать Кадзухико, которого Хироко любила как младшего брата. Как я узнал позже, его пытались переманить на свою сторону многие мои соперники, но по какой-то причине он выбрал меня. Он помогал устраивать встречи, давал мне нужные советы, и я завоевал любовь Хироко. — Тэцуо снова захихикал. — Хороший парень этот Кадзухико!

Каким бы беззаботным ни выглядело в зеркале заднего вида лицо Тэцуо, инспектор Тодороку начал сомневаться в том, достоверны ли слухи о его репутации самого известного плейбоя в районе Гиндза-Акасака. И что же представляет собой Кадзухико? Тодороку продолжал внимательно слушать беседу пассажиров на заднем сиденье, разговаривая по-прежнему с водителем.

— Извините меня. Я уже надоел вам рассказами о своем романе с женой. Так что там с Кадзухико?

— В прошлом году Мися захотелось научиться играть в гольф, и она попросила кого-то из участников соревнования отвести ее в гольф-клуб. Как раз в это время в клуб пришли Асука-сама и Кадзухико, и Мися вдруг взбрело в голову попроситься пройти с ними по всему полю. Асука-сама, рассмеявшись, согласился. Мися мне рассказывала, что он очень о ней тогда заботился.

— Кадзухико может стать хорошим тренером. Он ведь спортсмен и к тому же хороший парень, — сказал Тэцуо со смешком.

— Да, он показывал ей, как надо бить по мячу, отвез на машине домой, разумеется, по указанию Асука-сама. Осенью прошлого года на концерте я встретила Асука-сама, вместе с ним был Кадзухико. Он произвел на меня впечатление очень вежливого и учтивого молодого человека, что редко можно встретить среди нынешних молодых людей. Поэтому я и спросила…

Тэцуо после некоторого молчания сказал:

— По-моему, нет причины скрывать историю происхождения Кадзухико. Вы, оку-сан, помните тридцать шестой год, когда героической смертью погиб дед Хироко?

Ясуко судорожно вздохнула, как будто у нее перехватило дыхание. Инспектор Тодороку еще внимательнее стал вслушиваться в разговор, не забывая кивать водителю.

— В то время у князя Асука работал некто Татикана Мураками… В тот вечер, когда восставшие офицеры ворвались в резиденцию Асука, Мураками бросился спасать деда и пал первой жертвой. Затем они убили и деда.

— Да, я знаю. А при чем тут Кадзухико?

— Он сын Татикана Мураками и родился уже после его смерти. В семье Асука в то время была очень красивая служанка по имени Сидзу, она и родила Кадзухико. Он никогда не видел своего отца.

— А что произошло с его матерью?

— Сидзу умерла, когда Кадзухико было пять или шесть лет, и супруги Асука, пожалев ребенка, взяли его в семью и воспитывали как сына вместе с Хироко и своим родным сыном Хироясу, который сейчас в Англии.

— Да, это можно понять. Поэтому он и называет Асука-сама дядей.

— Он очень уважает Асука-сама. Попробуйте-ка сказать что-нибудь плохое при нем о нашем отце! Кадзухико разъярится. А если при этом будет еще и Акияма, так они просто голову кому угодно оторвут.

— А, этот Акияма-сан…

Похоже, что Ясуко хотела что-то спросить об Акияма, но то ли ей стало неудобно слишком подробно расспрашивать, то ли она решила разузнать о Тадахиро, раз уж речь зашла о нем.