Нимфа в камуфляже - Юлия Трунина

— Стажерка Лацская, как вы объясните произошедшие? — спустил нас на землю директор.

— Ну, практика, терпение и прилежание, — забросила я пробный камень.

Магистр Оллис потер переносицу, вид у него был очень усталый:

— Каждый раз после ваших «фокусов» я полагаю, что хуже уже не будет, и каждый раз вы мне доказываете, как я ошибался.

— Простите, директор, но я вас не совсем понимаю, я же…

— Иллия, вы… только что… избили… кронпринца… эльфов! — отчеканил наставник.

— Неправда! — возмутилась я. — Это было дружеское состязание.

— Ах, так вы для укрепления межрасовых отношений разбили ему нос, губу и чуть не сломали руку?

— Директор Оллис, мне кажется, вы все преувеличиваете, — вступился за меня магистр Рэмм. — Это было состязание, и Иллия честно его выиграла, в отличие от хозяев турнира.

— Что вы подразумеваете, магистр? — повернулся к нему директор.

— Ой, да не морочьте мне рога (и это не оговорка, рога у магистра и вправду имеются, так как он тифлинг, на какую-то часть демон), знаю я этот прием: выставить неожиданно в конце турнира сильного участника взамен «заболевшего» слабого. Мы так сами в молодости выиграли в Объединенных Королевствах, когда вместо меня Керля выставили.

— Не выставили, а выпихнули, — раздалось у меня за спиной.

Я обернулась. К нам, вниз по лестнице, спускался Керль Бессмертный.

Никто не знал ни его фамилии, ни откуда он сам, может быть кроме ближайших друзей, но прозвище знал любой пацаненок.

Это удел всех хороших магов-воинов. Сначала в городских гильдиях магов записывают твои имя и фамилию, но идут годы, и если ты отлично справляешься со своими обязанностями, то в Магический Конвент начинают приходить заказы именно для тебя. Но люди не помнят твоей фамилии и просят прислать Бессмертника, помня способность, Рогатого, помня внешний вид, Дракона, помня подвиг… Грустно… Но любой из нас, будущих магистров, готов отдать полжизни, что бы народ назвал и его.

— Директор Оллис, принц Оссолоэт не ребенок и прекрасно понимал, на что соглашается, — после приветственных рукопожатий, заговорил Керль. — Просто он недооценил вашу ученицу, за что и поплатился.

Директор вздохнул и махнул рукой:

— Надеюсь, это ни во что не выльется?

— Ну что вы, магистр, эльфы — разумный народ, — ободряюще улыбнулся полуэльф. — Кстати, это и к вам относится, — неожиданно повернулся он ко мне с ребятами, — неужели вы думали, что они купятся на трюк со "слабыми противниками"? Ну вот и нарвались на принца-лучника.

Мы смутились.

— Слушай, ты вообще, на чей стороне?!- «удивился» магистр Рэмм.

— Я судил объективно! — с притворным пафосом ответил он.

И я только сейчас заметила на нем судейский знак на ленте.

— Мы его у эльфов нашли, растили, поили, уму-разуму учили, а он нам объективно судит! — «возмутился» Силониэль. — Нет, сам напридумывал «каскады» с «бабочками», а другие потом мучаются!

— А я-то тут причем? Не могут — пусть не делают, — усмехнулся Керль.

— Да я не о нас, Иллия пока твой «каскад» делала, чуть принцу руку не сломала! Сканда-а-ал!

— Магистры, а ведете себя как адепты, — поморщился директор и гневно зыкнул на нас. — А вы, все по комнатам и до приема привести себя в порядок.

Вот тебе и спасибо за выигранное состязание.

— Нет, мне просто интересно, какой козел не дал Ильке высший балл? — в пятый раз, после того как мы покинули стрельбище, спрашивал Торек. Во время «беседы» с эльфами он и Морис с Авором были у трибуны судий, и первыми узнали результаты. Попытка выследить «козла» успехом не увенчалась.

— Да, какая разница, — отмахнулся Авор, — все равно выиграли. Наверное, какой-то эльф решил натянуть своим баллы.

Парни согласно закивали, а я удрученно вздохнула, потому, как догадывалась, кто снизил мне оценку. Ну да, в последней «вилке» и в «каскаде» были помарки, каюсь. Но, наставник Керль, все промахи ученика — это, хи-хи, ошибки учителя.

Тем временем мы подошли к своим комнатам.

— Я согласен с Тореком, за что ей снизили оценку? — басил у меня над головой Елег. — Если бы баллы не зажали, мы бы их подчистую разделали.

— Вы разделали? — переспросила я. — Мыслители мракобесовы, так вас через эдак… Надо было вас взять отрабатывать свой план.

Ребята замялись и смущенно улыбнулись мне.

— Да ладно, Иль, — ответил за всех Кир, — мы же хотели как лучше. Но план-то сработал… в общем.

Глава 4 Инструкции к шпионажу.

Наш разведчик в их тылу — это доблестный

патриот. Их разведчик в нашем тылу — это

гнусный шпион.

Комфортный отдых — вот что нужно после сегодняшнего дня!

А эльфы комфорт любят и охотно пользуются как достижениями магии, так и технологии. Вид литой ванны вызвал у меня слезы умиления. Водопровод и водосток — прекрасно! За одно это я готова им многое простить. Моя бабуля, например, до сих пор считала это все мракобесьем изобретением, потому весь замок скромно прятал под кроватями ночные горшки и помпезно выставлял кувшины и чаши из серебра, бронзы, дерева (зависимости от сословия и достатка).

Стук в дверь прервал мое блаженство. И полчаса не дали понежиться в теплой водичке.

Откуда в теплой?

Ну что я сама себе воды не нагрею? А что края у ванны немного оплавились, так передержала, огонь-то не моя стихия, а что с кровати сосульки свисают, так воду студила, а что ковер обгорел, так пол размораживала, а то к ванной не подойти, а что комнату снизу пролила, так шторы тушила, а что… М-м-мда, переборщила немного.

А стук настойчиво повторился.

Я мрачно покосилась на дверь:

— Если вы не магистр в магии и не королевских кровей, то, надеюсь, уже составили завещание.

За дверью вскрикнули, и испуганный голос сообщил:

— Госпожа Иллия, не надо, это я — Кариль. Вы мне сегодня «ожог» лечили.

Я вспомнила шуструю маленькую эльфийку, которой действительно сняла зудящую боль, от «ожогов» ядовитого плюща, так как: "Все придворные маги были заняты, зачаровывая стрельбище, а целители куда-то попрятались".

— Кариль, целительская практика на сегодня закончена.

— Нет-нет, у меня для вас сообщение от Его Высочества, — затараторили под дверью.

— От какого Высочества? — тупо переспросила я, хотя уже, в общем-то, поняла и живописно представила себе перчатку вызова и как следствие этого, земляной холмик, поросший незабудками, с рыдающей над ним педагогической братией. Тут моя фантазия резко сменила направление и педбратия превратилась в траурную эльфийскую, загробным голосом вещавшую о начале войны против рода человеческого.