Мир полон разведенных женщин - Джеки Коллинз

– Выражаешься как последняя девка! Клео даже бровью не повела.

– Только иду по стопам великого учителя.

Губы Семи нервно задергались, потом он развернулся и зашагал прочь.

Агент покрылся испариной.

– Вам не следовало этого делать. Клео обдала его презрением.

– Слушайте, я действую в зависимости от обстановки, а то, что случилось, произошло из-за вашей некомпетентности. – Она встала из-за стола. – А вообще-то, оказывается все хорошо. Я взяла на редкость откровенное интервью. Благодарю за обед.

Она пошла к своей машине. Ну, месье Марсель, держись!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

– Дрянь, поганец, грязная сволочь! – вопила Маффин. – Бездарь, кретин, идиот с дряблым хреном! Ненавижу его, Джон, ненавижу.

– Перестань орать. Успокойся.

– Сам бы, к черту заорал, – Маффин подняла газету, что в ярости швырнула на пол. – Послушай, – взвизгнула она. – «Низенькая, жирная и богатая!» И это только заголовок! Как бы тебе понравилось, если бы про тебя написали – низенький, жирный и богатый?

– Против богатого бы не возражал. Маффин сузила голубые глаза.

– Я могу подать на него в суд?

– За что?

– Ну, оскорбление личности, подрыв репутации, знаешь, что я имею в виду.

– Не говори глупости.

– Что тут глупого? – Маффин сунула Джону под нос газету. – Прочитай еще раз, перечитай оскорбления и взгляни на фотографию, что три года валялась у них в папке. Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ ВЫГЛЯЖУ.

– Ничего страшного, Мафф.

– Ах, ничего? Ничего? – она расплакалась. – Как мне выходить на улицу и смотреть людям в глаза? Как я пойду в химчистку?

– В химчистку?

– Да, в проклятую химчистку. Они меня знают, собирают мои фотографии. Как я вообще теперь заберу замшевую юбку?

– Если ты на виду, – терпеливо объяснял Джон, – жди, что писать о тебе будут по-всякому. Плохо. Хорошо. Правду. Неправду. Прочитай, а написали плохо – забудь. Все так делают.

– Хочу дать объявление в «Прайвит ай» на целую страницу. Хочу, чтобы там напечатали крупно, жирным шрифтом: Энтони Прайвит – мудак. Я серьезно, Джон.

– Хорошо, – поддакнул он. – Только зачем выбрасывать деньги на ветер? Всякий, кто хоть раз читал его колонку, знает, что он мудак. Ждут, что он напишет, как стервозный гомик, поэтому и читают. Я ведь тебя предупреждал.

Маффин сбросила ночную рубашку и потянулась перед зеркалом, что висело на стене в спальне.

– Я не жирная. Ты где-нибудь видишь жир?

– Ни в коем случае. Только великолепную парочку сисек и задницу, которую есть за что ухватить.

– Что значит – есть за что?

– Ну знаешь. Славную. Уютную.

– Значит – жирную.

Через час оба были одеты, приготовились уходить и не разговаривали.

Вся злость, ненависть и обида, что Маффин чувствовала к Энтони Прайвиту, как-то повернулись против Джона.

– Дерьмо ты, – шипела она, когда они направлялись в студию. – Я даже выходить за тебя больше не хочу.

– Точно?

– Да, дьявол побери, точно. А проклятым календарем Шумана можешь подтереться.

– Прекрасно. Обойдусь без тебя. Еще какую-нибудь куколку возьму с собой на съемки. Эрика любит Барбадос, может, Эрику попробую.

– Они хотят меня.

– Так сделаю, что расхотят.

– Подлец ты.

– Нехорошо, когда маленькие девочки выражаются.

– Понимаю, за что Джейн тебя ненавидит.

В студии Джон занялся съемочной аппаратурой и ассистентами.

Маффин отдала себя в руки парикмахера, художника-гримера и костюмерши.

Готовились к съемкам на обложку пластинки. Маффин и Крошка Марти Перл. Она так мечтала с ним познакомиться, но Энтони Прайвит все испортил, а Джон окончательно погубил.

Маффин дулась, когда ее тело растирали губкой с крем-пудрой. Осточертело ей раздеваться. Втягивать живот осточертело, выпячивать сиськи, вставать на цыпочки, чтобы ноги казались длиннее.

– Как мило, душечка, – похвалил женоподобный юнец, который гримировал ее тело. Он показывал на волосы на лобке, выбритые сердечком. Так она побрилась для одной журнальной фотографии.

– Спасибо, – мрачно отозвалась Маффин. Юнец нагнулся.

– Будь умницей, раздвинь ножки, нам ведь не нужны пятнистые бедра?

Маффин стояла, широко расставив ноги, пока юнец колдовал над ней с губкой и пудрой. Хорошо, что педик, а то все прелести на виду.

– Уже видела Крошку Марти? – спросил юнец – голос зазвенел от восхищения. – Говорят, он гомик.

– Иди ты, тебя послушаешь, так кругом одни гомики! – воскликнула Маффин. – Ты мне это еще про принца Филиппа скажешь.

– Ой! Он тоже?

– Не идиотничай!

Крошка Марти приехал с матерью и Джексоном.

С головы до ног он был затянут в белую кожу, отделанную бахромой. Марти тут же исчез с гримером – замазывать прыщики.

Джексон подошел к Джону, пожал ему руку и сказал:

– Будет здорово, просто здорово.

Джон согласился.

– Задумано потрясающе, – сказал он. На пластинку Маффин еще никогда не фотографировалась. Вы придумали?

– Да, вроде этого. – Джексон забыл упомянуть, что все было сделано английскими сотрудниками фирмы, которая занималась рекламой пластинок Марти в Англии.

Маффин появилась из гримерной. На ней были кожаные сапоги до бедер на очень высоком каблуке и белая ковбойская шляпа. Больше ничего.

– Ах, елки зеленые! – ахнул Джексон.

Миссис Эмма Перл как ошпаренная вскочила со стула в углу.

– Мистер Джексон! – взвизгнула она, – эта девица – ГОЛАЯ. Прогоните ее, пока не увидел мой Крошка Марти.

Терпение Джексона лопнуло. Он схватил ее за руку и вывел на улицу к лимузину. Усадил в машину и приказал шоферу отвезти даму в гостиницу. Она ныла и плакалась. Пусть потом доканывает жалобами Крошку Марти. Сейчас надо, чтобы она не путалась под ногами.

Он влетел на всех парах в студию и тут же отвел Джона в сторону.

– Эта деваха? – запыхавшись, спросил он. – Дает? Джон засмеялся.

– Мне – да, тебе – нет. Она моя девушка, мы собираемся пожениться.

– Господи! Извиняюсь, не знал.

– Ничего страшного. Я привык, что мужчины за ней увиваются. Ведь она потрясающая?

– Да, что-то особенное. Она модель, актриса или кто?

– Я думал, вы все о ней знаете. Поэтому и хотите ее фотографию на пластинку.

– Ну, знаете ли… подробности. Мы только вчера прилетели из Штатов. Я знал, что для снимков подыскали замечательную девку, но не знал, что настолько…

Джон остался доволен произведенным на американца впечатлением. Значит, он прав. Маффин неотразима. Перед ней никто не устоит.

– Мафф – самая знаменитая модель в Англии. Ее тут всякий знает. В этом году мы хотим попробовать ее в другой области. На телевидении. В кино. Что-нибудь такое.