Хо - Raptor

— Теперь уже явно не знаю. В реальности не бывает говорящих ящерок.

— Что, правда? — печально спросила маленькая рептилия. — Совсем-совсем не бывает?

— Совсем-совсем.

— Ну-у, может быть, ты таких не встречала?

— Нет. Наукой доказано — ящерицы говорить не умеют! — твёрдо произнесла Ольга.

Тут ей стало смешно, и она расхохоталась сама над собой.

— Хм. Ну, против науки не попрёшь. Может быть, я одна такая, особенная.

— Да, ты — необычная. А как тебя зовут?

— Я не знаю. Наверное, никак. Ящеркам не дают имён при рождении. Собственно говоря, они нам не особо-то и нужны.

— Так нельзя. У тебя должно быть имя. Вот меня, например, зовут Оля.

— Очень красивое имя.

— Спасибо. Но мне ведь тоже как-то нужно тебя называть, при обращении.

— Ты можешь придумать мне какое-нибудь имя, если желаешь.

— Ну, если ты не против… Как бы тебя назвать? — Ольга задумалась. — Может быть Яна? Или Ася? А может Лиша? Тебе нравится имя Лиша?

— Лиша? Хорошее имя, миленькое. Мне нравится. Я согласна быть Лишей.

— Вот и ладненько. Я очень рада нашему знакомству, — Оля протянула руку и положила её перед ящеркой на одеяло, ладонью кверху. Ящерка быстренько забежала к ней на руку, щекоча её коготками. Рассмеявшись, девушка подняла её.

— Ты моя маленькая зелёненькая прелесть. Я ещё никогда не видела более забавного глюка, чем ты.

— Глюка? — Лиша вопросительно подняла мордочку.

— Ну-у, да. Ты ведь мой глюк.

— А что такое глюк?

— Глюк — это такое жаргонное выражение. Сокращение от слова «галлюцинация», — объяснила Ольга.

— А-а. Я поняла. Но на мой взгляд «галлюцинация» — звучит красивее.

— Зато «глюк» — прикольней. И произносится быстрее.

— Надо запомнить… А почему ты решила, что я — глюк? Неужели я так похожа на галлюцинацию?

— Если честно — да. Можешь хоть как меня убеждать, но я пока ещё не разучилась отличать реальное от нереального. Ну не бывает разумных говорящих ящерок! Они бывают в сказках, но не в реальной жизни! Как хочешь меня уверяй.

— А ты никогда не задумывалась о том, почему ящерки не разговаривают? Может быть, им нечего сказать людям?

— Честно говоря, я об этом не задумывалась.

— А ты подумай. Всё что вам нужно от нас, это поскорее поймать, и схватить за хвостик. А нам это не нравится.

— Ты права. Людям нет дела до того, что чувствуют ящерки. Но ты же не простая ящерка.

— А какая же?

— Иллюзорная. Сказочная. Ты всего лишь моя галлюцинация. Уверена, что кроме меня, тебя никто не увидит.

— Конечно. Потому что я спрячусь.

— Да нет. Для остальных ты — невидимка. Ты мой глюк. Для наркоманов это в порядке вещей. Поэтому я и не удивляюсь.

— Почему для наркоманов?

— Потому, что в основном они ловят глюки. Дело в том, что эти странные таблетки, «Иллюзиум», превратили меня в наркоманку. И теперь я сижу в каюте, брошенная всеми, погружённая в унылые раздумья и, как бы между прочим, болтаю с говорящей ящерицей, которая когда-то была брошкой.

Лиша рассмеялась:

— Хи-хи-хи, а ты смешная, Оля! При чём тут «Иллюзиум»? Он ведь не опасней обычной аскорбинки. Иллюзии проецируются непосредственно из твоего сознания. А «Иллюзиум» — только открывает тебе дверь. Неужели Женя не говорил тебе этого?

— Говорил…

— Создавать иллюзии, проникать в альтернативные миры, видеть то, что скрыто для остальных — ты можешь и безо всякого «Иллюзиума». Но твой разум пока ещё не достаточно натренирован для этого. Самостоятельно он не может преодолевать сумеречный предел. Поэтому, пока без таблеток не обойтись. А ты их чуть не выбросила, глупенькая. Хорошо, что я тебя вовремя образумила.

— Так это была ты?

— Конечно я. Выбросить «Иллюзиум» — было плохой идеей. Но я в тебе не ошиблась. Смелость и тяга к познаниям — восторжествовали. Ты не побоялась пойти на риск, чтобы исправить допущенную ошибку. И я очень этому рада. Хотя, признаться честно, мне тогда тоже пришлось немало пережить. Я ведь едва не выпала у тебя из кармашка, пока ты свисала с борта, вытаскивая таблетки.

— Я и сама тогда чуть не свалилась. Жутко вспоминать.

— Но ты ведь справилась.

— Да. Но признаюсь честно, мне было очень страшно. Хотя, не так страшно, как прошлой ночью, когда я впервые увидела Хо, — по всему телу Ольги пробежала дрожь.

Лиша почувствовала это.

— Ты видела его глаза?! — пронзительно пискнула она.

— Нет. Не видела.

— Уф-ф, слава Создателю. Тебе повезло. Надеюсь, что ты уже в курсе того, чем чреват прямой зрительный контакт с Хо?

— Я так и не могу до конца понять этой загадки. Почему нельзя видеть его глаза? Его взгляд как у Медузы Горгоны, превращает человека в камень?

— Хуже. Сильнейшее гипнотическое влияние, позволяющее Хо проникнуть в твой разум и заполонить его. Чем дольше смотришь — тем больше подчиняешься. Необходимы длительные тренировки, или чрезвычайно сильная воля, чтобы выдержать его взгляд. Неподготовленный человек, как правило, сдаётся ему без боя.

— Чем больше я узнаю об этом существе — тем ужаснее и непобедимее оно мне кажется.

— Не бойся Хо. Я ведь не случайно здесь, — Лиша подмигнула Ольге. — Не забывай, моя обязанность — защищать тебя.

— Интересно. И как же ты сможешь меня защитить? Ты же всего лишь маленькая ящерка.

— Хоть ты всего лишь маленькая ящерка, но я смогу тебя защитить.

Оля так и не поняла смысла этих слов. Она вопросительно посмотрела на Лишу, но та оставалась серьёзной. Посидев немного на её ладошке, ящерка спрыгнула на кровать и, обернувшись, произнесла:

— Мы так и будем сидеть весь день? Скучно. Давай чем-нибудь займёмся? Придумаем что-нибудь.

— Я даже не знаю, что предложить, — с улыбкой пожала плечами Ольга. — Ещё не успела в себя прийти.

— Приходи в себя быстрее! — нетерпеливо подпрыгнула Лиша. — Нас ждут великие дела!

Бойтесь своих любимых… В своих руках они держат ваши трепещущие сердца, которые могут в любую минуту выпасть и разбиться вдребезги.

Перепуганный состоянием Ольги, Сергей сразу же побежал в каюту Осипова. Там он застал капитана, который спал, опустив голову на стол. Под его ногами валялся упавший журнал.

— Ген, — осторожно обратился к нему пришедший. — Похоже, что ваши опасения подтверждаются. Ольга действительно ведёт себя странно. Боюсь, что она на самом деле… Ген!

Но его слова не смогли разбудить крепко спящего Гену. Не долго думая, Серёжка принялся его тормошить. Задача оказалась непростой. Капитан упорно отказывался просыпаться. Он что-то мычал, бубнил и, в конце концов, вообще упал на кровать, демонстративно игнорируя все усилия Сергея. Проще сказать, капитан лыка не вязал. Он был мертвецки пьян. От него разило сивухой за версту.