Сочинения - Августин Блаженный

3. Выслушай далее и другое свидетельство от священных страниц. О Господе, о Христе говорится тут под образом Соломона: Он будет обладать от моря до моря и от реки до концов земли; падут пред ним жители пустынь, и враги его будут лизать прах. Цари Фарсиса и островов принесут ему дань; цари Аравии и Савы принесут дары; и поклонятся ему все цари; все народы будут служить ему (Пс. 71:8–11). Вот в то время, когда сказаны были эти слова, этому верили, а когда исполняются они, отвергают. Итак, владей со мной достоянием от моря до моря и от реки, разумеется, Иордана, где началось служение Христа, до концов земли. Почему не хочешь? Зачем являешься врагом этому обетованию, этому богатству твоему? Из–за чего не хочешь? Из–за Доната?! Из–за Цецилиана?! Но кто был Донат? Кто был Цецилиан? Во всяком случае, они были люди; если добрые, для себя самих добрые, не для меня; если злые, также для себя самих злые. Ты же внимай Христу и ревнующему о Христе апостолу Его. Разве Павел распялся за вас? Или во имя Павла вы крестились? Смотри, что заставило его сказать это. У вас, — пишет он к Коринфянам, — говорят: я Павлов; я Аполлосов; я Кифин; а я Христов. Разве разделился Христос? Разве Павел распялся за вас? Или во имя Павла вы крестились? (1 Кор. 1:12–13). Если не во имя Павла, то тем менее во имя Цецилиана, или во имя Доната. И, однако, после этих слов апостольских, после признания и распространения Церкви во всем мире, еще говорят мне: не хочу оставить Доната, или какого–то Гаия, Люция, Пармениана. Тысяча имен, тысяча толков, и неужели ты станешь лишать себя, следуя за тем или другим человеком, того наследства, о котором только что слышал, что оно от моря до моря и от реки до концов земли? Почему нет его у тебя? Потому что преклоняешься пред человеком. Но что такое человек, если не разумное животное, созданное из земли? Итак, потому ты враг себе, что чтишь землю; оставь это лучше. Не чти землю, а возлагай надежду на Того, Кто создал небо и землю. Там надежда наша. Вот и свидетельство о том: Бог богов, Господь возглаголал и призывает землю, от восхода солнца до запада (Пс. 49:1). Не желай оставаться на земле, но туда стремись, куда призвана земля.

4. И кто может вычитать здесь все свидетельства об этом владычестве Церкви, содержащиеся на священных страницах? Но почему же не обращаются они к Церкви, если не потому, на что указывает сама Церковь, когда говорит: Да обратятся ко мне боящиеся Тебя и знающие откровения Твои (Пс. 118:79)? Теперь это именно и видит Церковь, о чем говорится в только что приведенных словах из псалма. Свежи слова эти в умах и сердцах ваших. Я видел, — говорится там, — предел всякого совершенства. Что значит это: Видел предел всякого совершенства? Какой это предел? Широка заповедь Твоя зело (Пс. 118:96). Конец [28] же завещания, — повторяйте за мной (слушатели повторяют — a populo acclamatum est) — есть любовь от чистого сердца (1 Тим. 1:5). Все вы сказали это. Не напрасно, следовательно, слушаете: Конец же завещания есть любы от чиста сердца. Конец в смысле совершенствования, а не в смысле уничтожения. Конец этот широк, потому что это есть именно заповедь Божия, о которой сказано: Широка заповедь Твоя зело. Замечай широту этой заповеди. Как широка? Ужели телесно? Широка она в сердце. Если бы и телесно широка была, слушатели благочестивые, вы не потерпели бы стеснения. Но широка она в сердце. Замечай, где широка, если можешь замечать, и выслушай затем от апостола о том, как широка заповедь любви. Любовь Божия излилась в сердца наши (Рим. 5:5). Не сказал: заключена, но излилась (non dixit: inclusa, sed diffusa). Слово заключена указывает как бы на тесноту. А слово излилась — как бы на простор. Итак, широка заповедь Твоя зело. Именем Господа и Бога нашего свидетельствуем, что ради самой этой широты и приглашаем братьев наших во владычество мира. Хотите быть епископами, будьте с нами. Не хочет народ двух епископов, будьте братиями в наследии нашем. Не будем из–за почестей наших препятствовать миру Христову. Какую честь получим мы в том небесном мире, если теперь в земных распрях будем защищать только честь нашу? Пусть уничтожится преграда заблуждения, и мы будем вместе. Признай меня братом; я признаю тебя братом, но с уничтожением разделения, с устранением заблуждения и распрей. Пусть все это будет исправлено, и ты мой. Или не хочешь быть моим? Но я, если ты исправишься, хочу быть твоим. Итак, с устранением заблуждения, как бы некоторой стены, преграждающей и разделяющей, будь моим братом, и я буду твоим, чтобы вместе обоим принадлежать нам Тому, Кто есть и твой и мой Господь.

5. Говорим мы это с любовью к миру, с убеждением в истине. Мы уже писали, и вы читали об этом намерении нашем [29], что мы совсем не уклоняемся от внесения дела на общее обсуждение, а, напротив, настаиваем на том, чтобы, как только докажу я права владения, тотчас же вместе с противником вступить нам и в наследие. Пусть выступает собеседник безтрепетно, спокойно, пусть выступает искусный (doctus). Не хочу я наперед действовать авторитетом (nolo auctoritate praejudicare). Обратим взор свой к Тому, Кто не может ошибиться. Он пусть укажет нам, что есть Церковь. Слышали вы свидетельства Его. Не оскверняет людское нечестие той, которой не делает чистой и людская праведность. Однако, мы не опасаемся и за дела людей, коих обвинили донатисты и не могли уличить. Мы знаем, что они чисты. Из дела видим, что чисты. Если бы они не были чисты, я не старался бы обратить этих дел в пользу Церкви — (non in causa eorum Ecclesiam constituerem), не строил бы на песке, отделил бы их от камня. На сем камне, — сказал Господь, — Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16:18). Камень этот — Христос. Разве Павел распялся за вас? — вот эти слова помните, это держите, это братски и любовно говорите.

6. В место же, где будет происходить собеседование, пусть никто насильно не вторгается из вас, братия мои. Вообще, если можно, избегайте даже и проходить около того места, чтобы не дать какого–либо толчка к спору или распре, чтобы не представился для того какой–нибудь предлог, и чтобы не нашли здесь повода к распре те, которые ищут повода. А кто не боится Бога или не обращает внимания на наши просьбы, пусть убоится, по крайней мере, угроз со стороны гражданской власти. Читали вы публично выставленное распоряжение сановного мужа [Марцеллина, представителя на соборе императора Гонория]. Издано оно не для вас, разумеется, боящихся Бога и не пренебрегающих наставлениями епископов ваших, но для того, чтобы кто–нибудь не забылся и не пренебрег этим. Пусть же каждый наблюдает за собой, чтобы не случилось с ним того, что говорит апостол: Противящийся власти, противится Божию установлению… Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых (Рим. 13:2–3). Будем избегать раздоров и всяких поводов к раздору. Но, может быть, вы скажете: мы постараемся быть внимательны к себе и чем помешаем вам? Но партия православных, к счастию, достаточно сильная (partes forte uberes pietalis). Мы будем разсуждать за вас, а вы молитесь за нас, при этом поддерживайте свои молитвы, как мы и раньше увещевали вас о том, постом и милостыней. Прибавьте к ним (молитвам) крылья, коими поднимаются они к Богу. Так поступая, будете, быть может, вы даже более полезны нам, чем мы вам. Ведь никто из нас в этом предстоящем собеседовании [т. е. в собеседовании с донатистами] не надеется на свои силы. На Бога вся надежда наша. Не лучше же мы апостола, который просит молиться за него. Молитесь, — говорит он, — о мне… дабы мне дано было слово (Еф. 6:18–19). Итак, просите за нас Того, в Ком мы полагаем надежду нашу, чтобы и вам порадоваться о беседе нашей. Помните это, братия, умоляем вас. Именем Самого Господа, Виновника, Насадителя и Покровителя мира, просим, чтобы вы молились Ему в мире, мирно просили Его. Помните, что вы — дети Того, Кто сказал: Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими (Мф. 5:9).

Беседа 19. О единении между братиями и любви между ближними (Сир. 25:2)

О вражде и мире с донатистами — (De lite et concordia cum donatistis)

1. Первое чтение Божественных слов из книги, которая называется «Проповедник» (Ecclesiasticus) [30]), указывает три некоторые достойные внимания превосходства: любовь между братьями, любовь между ближними и мужа и жену, в согласии живущих. Блага эти, конечно, приятны и похвальны и в человеческих делах, но гораздо более похвальны они в делах Божественных. Потому что кто не радуется согласию между братиями? Но о том нужно скорбеть, что это столь великое качество редко наблюдается у людей. Все его хвалят, но весьма немногие обладают им. Счастливы, которые в себе самих имеют то, что вынуждаются хвалить даже в других. Все хвалят в согласии живущих братьев. Да и почему трудно жить братиям в согласии? Потому что препираются о земле и хотят быть землею. Еще от начала сказано было человеку — грешнику: Прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3:19). Отсюда же мы можем заключить и о словах, которые должен услышать праведник. Если справедливо грешнику сказано: Прах ты и в прах возвратишься, — то справедливо и праведнику говорится: «Небо ты и на небо возвратишься». И разве праведники не суть небеса, когда об апостолах весьма ясно сказано: Небеса проповедуют славу Божию? А что именно о них сказано здесь, в этом убеждают достаточно нас последующие слова: И о делах рук Его вещает твердь. Кого назвал псалмопевец небесами, тех назвал и твердью. День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание. Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их. Чей голос? Конечно, голос небес. Следовательно, это сказано об апостолах, сказано о провозвестниках истины. Отсюда понятно и дальнейшее: По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их (Пс. 18:2–5). Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их (Пс. 18:4). Когда сошел на апостолов Дух Святый, а Бог стал обитать в небе, которое создал из земли, они, по действию Духа Святого, стали говорить языками всех народов. Поэтому сказано: Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их. И так как после того они посланы были для проповеди Евангелия ко всем народам, то по всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их. Чьи слова? Слова небес, о коих справедливо можно сказать: «Небеса вы и на небеса возвратитесь», — как справедливо говорится и грешнику: Прах ты и в прах возвратишься.