Прощаю себе. В 2 тт. Том 2 - Лууле Виилма

Жизненную силу нередко называют энергией. У одного человека энергии много, у другого мало, одна ситуация считается хорошей, другая плохой. Фактически в обоих случаях равновесие нарушено. Нормальное состояние являет собой уравновешенность. С высвобождением жалости к себе жизненная сила повышается, но не становится сверхэнергичностью. Подавленная жизненная сила, высвобожденная из плена, постепенно набирает высоту, и человек получает возможность жить по-человечески. Испытываемая ослабевшим человеком жалость к себе из-за того, что жизнь не преподносит ничего хорошего, активизирует его желания. Человек желал бы все делать сам, но нет сил. Жалость к себе из-за того, что жизнь преподносит одно лишь плохое, делает желания ослабевшего человека пассивными. Человек уже ничего не хочет, даже если ему преподнести на блюдечке. Возможно, он решил свести счеты с жизнью, а может, и нет, однако качество жизни ему безразлично. Человек дошел до точки.

Жалеющие себя люди доставляют массу хлопот хорошим людям, которые желают помогать ближним. Многие из них выучились соответствующей профессии. Находящийся на передовой медицины участковый врач, к примеру, совершенно беззащитен перед пациентом из числа жалеющих себя, который считает себя вправе требовать, чтобы врач был таким, какой ему нравится. Поскольку больному понравилось бы выйти из врачебного кабинета здоровым, это означает, что от врача он ожидает проявления такой бурной жалости, чтобы тот вобрал в себя все его хвори. Назавтра больной является снова, так как имеет право на помощь.

Если бы жизнь стала подчиняться желаниям таких пациентов, то в скором времени во всем мире врачи вымерли бы, подобно динозаврам. Покуда же они вынуждены становиться из чувства самосохранения черствыми, они превращаются просто в плохих врачей, которых жалеющие себя пациенты посещают для того, чтобы поточить о них зубы. Высвободив жалость к себе, Вы осознаете, что, помогая себе, Вы помогаете врачу, и тот по мере этого сможет лучше Вам помочь, в зависимости от знаний.

В заключение задам вопрос: что бы Вы ответили, если я скажу, что в Вас имеется жалость к себе из-за того, что Вы не смогли совершить зла? Что бы Вы ни ответили или подумали, стресс есть у всех.

Пример из жизни

Обследовала я как-то двухлетнего ребенка, который все норовил сбросить со стола на пол кусок хлеба. Ему не нравился вид неубранного стола. Ну а то, что сам он пролил на скатерть суп и оставил недоеденный кусок хлеба, это его не волновало. Это значит, что ему нравится чистота и порядок, но вместе с тем нравится нарушать эту чистоту и порядок. Почему? Потому что ему не нравится лишь внешняя чистота. Он учит взрослых обрести внутреннюю чистоту.

Он никогда не доедал пищу до конца. Иными словами, боялся довести начатое до конца, поскольку боялся оценки. Этот стресс, как и все остальные, достался ему из предыдущей жизни, и родители усилили его своими собственными аналогичными стрессами.

Уловив желание ребенка смахнуть на пол кусок хлеба, я предвосхитила его действие громким и решительным «Нельзя!». Долго буравили мы друг друга глазами, точно два столкнувшихся козла, по принципу «кто кого», но ребенок почувствовал, на чьей стороне сила. Хлеб остался лежать на столе, а судя по плачу, можно было предположить, что ребенку нанесена страшная обида. Жалость к себе из-за того, что не позволили сделать плохо, отчаянно взывала к помощи свидетелей, в том числе и матери.

Кое-кто из очевидцев ощутил в сердце жалость, но разум не позволил поспешить на помощь. В такой ситуации уступка явилась бы для ребенка медвежьей услугой. Я проявила твердость, и этого раза хватило, чтобы ребенок оставил дурную привычку. Но и взрослым ребенок преподал очередной урок. Если бы я захотела проявить себя хорошим человеком, то потерпела бы неудачу. Тогда я действовала бы по принципу: пусть ребенок делает что хочет, главное, чтобы не плакал. Позже, убирая со стола и с пола, я жалела бы себя и кляла ребенка вместе с его родителями.

Жалость к себе как таковая фактически есть не что иное, как сожаление по поводу того, что я не смог осуществить желаемого – не смог причинить зло. В минуту отчаяния человек выплескивает наружу беспомощность и печаль – в виде слез жалости к себе. Человек, который заливается плачем из-за того, что кто-то оказался плохим, а ему приходится из-за этого страдать, фактически плачет потому, что не смог переделать человека на свой манер. Оценивание ближних уже само по себе есть желание сделать их хорошими.

О половом бессилии

Как и любой другой происходящий с человеком кризис, кризис в половой сфере уходит корнями в детство, в родителей. Если мать не умела быть женой и матерью и отец не умел быть мужем и отцом, то и дети этого не умеют. Подсознательно они бы сумели, ибо чему-то ведь научились в предыдущих жизнях, но умение это истребляется в той мере, в какой родители желают быть хорошими.

Бывают ситуации, когда невозможно сделать выбор, т. е. ситуации, из-за которых вырастает бессилие. Невозможность рождает бессилие. Бессилие духовное, душевное и физическое. Независимо от вида бессилия, оно является нежизнеспособностью. Не жизнь лишает нас возможностей, а мы сами. Чаще всего мы делаем это с помощью дорогих людей, именуемых родителями. Пусть мы сами выбрали данных родителей, поскольку нуждаемся в уготованных ими испытаниях, но именно по вине родителей они становятся особенно тяжкими.

Проблема жалости к себе, а значит нежизнеспособности, проистекает оттого, что ребенка, любящего в равной мере обоих родителей, заставляют отдать предпочтение одному из них. Это вызывает у ребенка полную беспомощность. Не помогают даже слезы. Остается лишь стискивать зубы и страдать. Чем быстрее в ребенке зарождается протест, тем быстрее он заболевает. Положительной стороной в этой ситуации является то, что, пожертвовав телом, он сохраняет свою сущность. Чем раньше ребенок убегает из дома, тем больше осложняет свою земную жизнь, зато облегчает духовную. Если иного выхода нет, т. е. если иные варианты не подходят, отпугивают, не представляются возможными, то есть третий вариант – начать проливать слезы. Человек, который не способен думать собственной головой, который лишен способности принимать решения, испытывает жалость ко всем и вся. Всегда и повсюду. Способность принимать решения подавлена у него чувством долга, и он во всем видит лишь плохое, однако бессилен это плохое исправить. Он испытывает невыносимую грусть при виде постоянных ссор между дорогими его сердцу людьми, из которых один либо несколько умирают. Отныне человек до конца своих дней перестает на что-то надеяться. До самой смерти он будет терзаться страшными угрызениями совести из-за своего бездействия и обвинять окружающих за то, что свели человека в могилу.

Для ребенка нет более тяжкого испытания, нежели видеть либо чувствовать, что мать и отец постоянно изводят друг друга. Это можно вытерпеть молча – и умереть от мучений. Смерть не приходит на помощь, если приходится переживать это со слезами. Многие живут верой в то, что, став совершеннолетними, они навсегда покинут опостылевший дом, и это придает им силу. Надежда хотя бы на такой исход закаляет человека духовно.

Вера в существование нормальной жизни позволяет человеку расти и искать, находить и развиваться. И наоборот: если при посещении родителей либо случайной встрече с ними человек обнаруживает, что ничего не изменилось, это может перечеркнуть все достижения самостоятельной жизни. Знание, что родителей не выбирают, что их взгляды невозможно изменить, что ребенок не в силах положить конец их междоусобице, может вызвать у ребенка ощущение такой беспомощности и сожаления, что вся жизнь покажется бессмысленной. Ведь в подсознании живет потребность сделать жизнь счастливой, а это значит – сделать счастливой энергию, состоящую из энергий родителей. Неспособность этого добиться являет собой духовную беспомощность, вслед за которой может наступить разного рода физическая беспомощность, она же недееспособность.

Есть такие семьи, где люди хоть и живут вместе, но отец настолько в чем-то виноват, что с ним вообще как с человеком не считаются. Он превратился в робота, искупающего свою вину прислуживанием. Иному мужу, кроме того, что он приносит в дом деньги, приходится быть мальчиком на побегушках у жены и детей. И все оттого лишь, что когда-то он совершил некую ошибку. В такой семье о прощении не ведают. А если и ведают, то все равно будут относиться к провинившемуся ближнему с презрением и даже на смертном одре не простят и не попросят прощения. «Эго» не позволяет. «Эго» мыслит так: если я начну первым, меня сочтут виновным. Оно не умеет отдавать, оно умеет лишь брать. Как в прямом, так и в переносном смысле.

Родитель борется с жизнью, ибо видит в ней опасность. Чем не лестнее он отзывается о себе при всей его жалости к собственной персоне, тем больше беспокоится за ребенка. Иначе говоря, тем больше он живет жизнью ребенка. Он может настолько лишить ребенка жизненных сил, что ребенок перестает развиваться. Следствием этого являются инфантильные совершеннолетние дети, которые не становятся взрослыми ни внешне, ни в плане дееспособности, если не дистанцируются максимально от родителей. Каждому человеку, который выглядит моложе своих лет, следовало бы задуматься по этому поводу. В противном случае радость из-за нестареющей внешности может обернуться печалью из-за незрелой сущности.