Голоса выжженных земель - Андрей Гребенщиков

– Ты убил ее, называй вещи своими именами, – к чести Настоятельницы, она собирается с силами, пытается взять себя в руки. И у нее почти получается.

– Ты слишком много значения придаешь словам, бывшая Сестра-Настоятельница. – Люк жестом приказывает нам с Летицией подниматься. – Считанные минуты назад Ведунья, продержавшаяся без дурмана лишь несколько часов, скончалась в жуткой ломке. Таков был ее выбор, который я уважаю. Эпоха тотального контроля закончилась, весь персонал пришел в себя после ОЧЕНЬ долгого периода полужизни, и все они собрались там, за дверью. Им не терпится увидеть свою Настоятельницу! Ты готова к встрече с Сестрами Печали?

Мы втроем ждем у двери. Настя поднимается с кресла и тянет в направлении маркиза дрожащую морщинистую руку.

– Оставь мне пистолет и… патрон.

Люк качает головой:

– Привилегия быстрой и легкой смерти дарована отнюдь не каждому… Нынче ты не в числе избранных. Прощай.

Пока лязгает замок, прочие звуки угасают. Шум за дверью, мое дыхание и тревожно бьющееся сердце – все превращается в тишину. Не скрипит и хорошо смазанная дверь, сквозь которую внутрь входят женщины: медсестры, нянечки, «балахонщины» и другие, чью униформу я не знаю. Их очень много, кабинет не вместит всех, но молчаливые люди не спешат, у них уже украдено столько времени, что минуты не имеют значения.

Морщинистая старуха в синем форменном халате останавливается напротив нас:

– Это вы всех… освободили?

Люк серьезно кивает.

– Мы.

– Лучше бы вам в ближайшее время держаться подальше от этой комнаты.

Толпа расступается, нас пропускают. Последнее, что мы слышим, пробираясь в коридор, надтреснутый старушечий голос:

– Здравствуй, коллега. Давно не виделись… в сознании.

Эпилог

– Что теперь? – Сол схватил маркиза за плечо, останавливая.

– У меня осталось незаконченное дело в «подвале». Сегодня я всех отключаю от «капельниц»: сначала Ведунью, теперь очередь того, что когда-то было сыном Настоятельницы.

– А что делать нам?

Люк засмеялся:

– А вам шустрее соображать! Через несколько минут после подвального блэкаута начнут просыпаться детишки… Если не хотите мучиться потом совестью, из Приюта нужно валить прямо сейчас.

Летиция нахмурились, глаза ее зло сузились:

– Люк, что будет с детишками?

– Ничего хорошего, надо полагать, от всей Настиной лжи диагноз детей отличается удивительной правдивостью. Все обречены, у всех лучевая. Сестры позаботятся об их последних днях, благо ждать осталось недолго: Приют умер вместе со своей создательницей, Ведуньей, очень скоро он вновь станет прежним НИИ… Как говорила Настоятельница, «институт прорывной медицины»? – Люк криво, совсем не весело улыбнулся. – Сила уже уходит из этого места… Пора и вам уходить.

– «Вам»? – я хочу вернуться в Софьино. Мы неплохо поладили с Никитским монастырем, надеюсь, он откроет мне прошлое Ведуньи. Собираюсь потратить немного времени на изучение ее биографии.

– Зачем?

– Друзья мои, неужели вы сегодня еще не наслушались старика Люка, героического победителя самозваниц… нет, самозванщиц… тьфу ты! Самозванок, вот! Язык заплетается.

– Век бы тебя не слышал, – Сол с трудом стоял на ногах и оглядывался в поисках хоть какой-нибудь опоры. – Но пока все не выложишь, скрытная скотина, хрен тебе, а не подвал!

Летиция подхватила шатающегося мужчину, подставила ему руку и плечо:

– Держись.

– Н-да, Солдатик, не ходок ты нынче, – маркиз, сам прихрамывая на раненую ногу, тоже поспешил на помощь товарищу. – Рано такому задохлику на поверхность, придется недельку еще отлежаться… До нашей комнаты догребем?

– А куда деваться, на пол упаду, детишки затопчут… Помню я, как они на переменках бегали, – смерть всему живому и вовремя не спрятавшемуся.

До комнаты «гребли» долго, состояние Сола ухудшалось на глазах, силы быстро оставляли его. Хромота маркиза с каждым пройденным шагом становилась все заметнее, похоже, и он еле волочил ноги. Летиция начинала задумываться, дотащит ли она на собственных хрупких плечах двоих мужиков, – Люк из помощника медленно, но верно превращался в обузу.

– Приют умирает, – одышливо прохрипел Люк. – Не думал я, что так быстро…

– Мальчики, напрягитесь, недолго осталось!

– Знал бы, что мы еще такие дохлые, черта с два бы Ведунью отключил! Гуманист хренов.

– Скажи хоть, мы победили, наша миссия с честью и доблестью выполнена?

Люк неопределенно хмыкнул, скривил губы, наморщил лоб.

– Сол, ты издеваешься? Мы с блеском или треском, как уж тебе больше нравится, провалили задание!

Сол, забыв о вернувшейся боли, нахмурился, непонимающе закрутил головой:

– Как же так? Ведь мы дошли, сместили узурпаторшу…

– А еще дали, вернее, я дал умереть Ведунье, которая и являлась сердцем первоначального Узла силы. Без нее Приют ничего не значит, он уже теряет силу. Тебе нужно разжевывать, чем это чревато для Пояса Щорса и Мастера Вита?

– Сделай такую милость, пожалей мой куцый мозг.

– Витас послал нас разобраться, почему сила, питающая все Узлы, уменьшилась в разы. С этим мы справились, часть силы отсасывал ненасытный Настин сынок, кем бы он сейчас ни был – благо быть ему осталось недолго, а часть ее Ведунья умышленно перенаправила… скажем, в землю, в никуда, мимо общей кассы – таким образом наша хитрованка привлекала, и весьма успешно, раз Вит клюнул, внимание.

– Ну и? – теперь Лю подбодрила выдохшегося рассказчика.

– Дальше чистая логика: смерть Ведуньи означает, повторяю, и смерть Приюта, который очень скоро станет тем, чем был изначально, – закрытым НИИ, худо-бедно пережившим Катастрофу. Сила уйдет… Думаю, все остальные Узлы, не исключая Пояс Щорса, обречены. У них есть еще годы, может, даже десятилетия, но это будет время увядания, неизбежной, пусть и отсроченной гибели.

– Зачем же ты дал ей умереть?! – Сол не верил своим ушам, в его глазах читалось крайнее удивление, полное непонимание.

– Ведунья убедила меня в том, что Разлом – это рана на теле Земли, зажить которой не дают такие, как Мастер Вит, норны с бензоколонки, Химик и онасама.

– Ведунья же не разговаривает, – неуверенно возразила Летиция.

– Мы с ней нашли общий язык, – уклончиво заявил маркиз и с вымученным озорством подмигнул ей.

Лю оставалось только поверить ему на слово.

Сол молчал, но в этом молчании было столько осуждения, что Люк не выдержал повисшей обвинительной тишины.

– Друзья, Ведунья начисто переиграла нашего Витю. Он проиграл, когда отправил нас в дорогу. И пусть все остальные Узлы помогали его замыслу – еще бы, они все в одной лодке, которая медленно, но верно идет ко дну, играли в игру, задуманную беспомощной, спеленатой по рукам и ногам, обколотой, практически лишенной своей воли Ведуньей. Восстановить поток силы было возможно, лишь освободив плененную Ведунью. Мы освободили, выполнили задание Мастера Вита – но остановить настоящую Хозяйку Приюта в ее стремлении обрести, наконец, долгожданный покой… это выше наших сил и желаний. Она не оставила выбора.

Они дошли, а потом долго отлеживались в своих постелях. Выбившаяся из сил Летиция без лишних церемоний устроилась рядом с Солом.

– Лю, мне настолько хреново, почти как в церкви, когда ты нашла нас… Может, ты снова влюбишься в меня? Хоть смысл появится у этого коматоза!

– Сол, рядом с тобой лежит девушка, не способная ни к какому сопротивлению, бери и делай, что хочешь, – она с трудом улыбнулась, но Сол успел заметить легкую тень неизменного женского кокетства, так похожего на лукавство.

– Соблазнительно, конечно, только нынче я выше телесных утех, от одной скабрезной мысли могу коней двинуть… Самое время для платонических чувств! Ты, беспомощная Летиция Московская, готова ли принять никакусенького Сола Уральского таким, какой он есть – то есть, никаким – и любить его долго и счастливо?

– В клятвах говорится «жить долго и счастливо», – с тихим смехом поправила она.

– Люк, – громко позвал притихшего соседа по комнате Сол. – Дипломированный ты специалист по аномалиям, яви еще одно откровение, долго нам с Лю жить? И особенно интересует, счастливо ли? Может, Ведунья тебе шепнула чего на наш счет?

– Шепнула, – подтвердил маркиз сонным голосом. – Только оно вам надо? Предопределенность портит любой сюрприз…

– Вот чего нам меньше всего надо, так это сюрпризов! Озвучь-ка, друг любезный, предстоящие грандиозные перспективы!

– Как скажешь, – Люк присел на кровати, тяжело оперся о стену. – Только, если не возражаете, начну с прошлого?

Сол мгновенно напрягся. Тоже попытался подняться, чтобы видеть собеседника, однако не преуспел и, быстро сдавшись, вернулся в горизонтальное положение.