Сборник коротких эротических рассказов - Коллектив авторов

Марина завертелась как на вертеле, насаженная своей попкой на здоровенную дубину, которая бесцеремонно шуровала в ее заднице. Марина кричала, взбрыкивала ногами, но на мужчину все это не производило никакого эффекта. Он все так же деловито сопел сзади и толкал, толкал свой член поглубже в Марину. Внутри все жгло, член был как будто раскаленный. Женщина хотела слезть с него и не могла, так крепко ее держал за бедра мужчина.

Наконец, она не выдержала и, согнув свои руки в локтях, упала грудью и лицом на постель. Но такая поза была даже еще удобнее для Гиви.

Попка Марины в этом положении задиралась кверху и теперь Гиви просто долбил сверху вниз удобно подставленный ему задний проход. Марина не плакала, она зажмурилась и из глаз ее выкатилось несколько слезинок. Она повторяла себе: «Это ничего, я привыкну, я скоро привыкну.» Привыкнуть к такому на самом деле было непросто. Все, что произошло в этот вечер, было очень неожиданно для Марины.

Она многого не ожидала от себя самой, не думала, что она на это способна. И вот, это случилось… Когда Гйви кончил ей в зад, Марина, наконец, смогла сесть. Но тут же она пожалела об этом. Сидеть было нестерпимо больно.

В заднем проходе саднило, все болело. Марина встала и сказала Гиви, что хотела бы пойти и принести ему чашечку кофе. Гиви не возражал. Он почти не разговаривал с Мариной. Она была даже не уверена, что потом сможет вспомнить звук его голоса. Вот толщину и длину его члена, его крепкие требовательные руки она запомнила на всю жизнь.

Выйдя на кухню, Марина обнаружила Витю, который стоя имел Надю. Она стояла к нему спиной, а он, обхватив ее сзади, входил толчками под ее сладострастные стоны.

Марина увидела, как похотливо подрагивают полные ляжки подруги, как дергаются в такт сношению ее ягодицы. С каждым движением из Нади вырывался стон наслаждения.

Это больше всего возбудило Марину. Она, не помня себя, опять присела на корточки рядом со сношающейся парой своим бывшим любовником и своей подругой, и стала попеременно целовать их, ласкать своим язычком.

Вдруг, когда Витя уже кончил и они оторвались друг от друга, Надя как-то странно посмотрела на Марину. В ее глазах промелькнуло какое-то понимание. «Э, подруга, хрипло сказала она; да я вижу, тебе понравилось лизать.»

Да?  Марина молчала. Что она могла ответить? «Вижу, понравилось, продолжали Надя, Это не очень часто бывает.Я даже на такое и не рассчитывала. Ну, что ж, надо, как говорится, ковать железо, пока горячо. Пойдем со мной».

«Куда ты ее?» поинтересовался Витя. «Это наше с ней, женское дело, отозвалась Надя, Мужчинам не понять. Правда, Мариночка?» Марина не понимала, что Надя имеет в виду, но на всякий случай кивнула. Во всяком случае, ей было приятно быть с этими людьми, которые доставили ей такие блаженные минуты долгожданного наслаждения.

Надя повела ее в туалет. Там она села на унитаз и сказала: «Ты не знаешь, наверное, у нас, у женщин, это принято… Я однажды пару лет провела в одном месте… Ну, в лагере, там у нас девочки всегда друг другу такое делали». Марина все еще не понимала. Она стояла перед сидящей на унитазе Надей. Надя смотрела на нее тяжелым, немигающим взглядом.

На ней почему-то весь вечер была шляпка, которую она не снимала, и из-под нее на Марину глядело постаревшее, опухшее от коньяка и сношений лицо подруги. В этот момент Марина поняла, что Надя гораздо старше ее ей под сорок три, наверное, и она действительно много повидала на своем веку. Надя начала мочиться. Струя с громким журчанием падала в сток. Марина слышала это, и не удивлялась тому, что подруга делает это прямо при ней. В последний раз Марина видела писающую женщину еще когда училась в школе. Там в школьных туалетах нет кабинок и, девчонки школьницы писают на переменках, присев рядышком, плечо к плечу. Но потом этого никогда не бывало. Все-таки все стараются делать это в одиночку… Но вот Надя закончила мочиться, журчание постепенно стихло. Она подняла голову и сказала Марине:

«Ну вот, можешь встать на колени и подлизать у меня.

Знаешь, вместо туалетной бумаги. Давай». Она при этом откинулась спиной к стене и широко раздвинула ноги.

Марина не удивилась и на этот раз. Да и как можно было чему-то удивляться в этот удивительный вечер? Вопрос: «А почему бы и нет?» стал ее основным вопросом, который она себе теперь задавала. Поэтому, опустившись вновь на колени, Марина прильнула губами к красной, воспаленной промежности Нади. «А что тут такого», промелькнуло у нее в голове, «Я час назад с наслаждением лизала ее задницу. Почему бы мне не сделать и это, если Надя мне нравится?» Марина послушно слизала с половых губ остатки мочи, несколько капель еще вылилось ей в ротик. Женщина старательно облизала все внутри подруги. Надя полуприкрыв глаза, что-то одобрительно бормотала. И Марина была довольна этим. Гордая собой, своим собственным поведением, она еще несколько раз поцеловала Надю в раздвинутые ляжки со следами засохшей спермы и. после этого обе женщины вышли из туалета.

Мужчины ждали их, сидя в комнате. Сношений больше не было. Гиви пригласит Марину придти к нему в гости завтра вечером в семь часов в гостиницу, где он остановился.

Как оказалось, это та самая гостиница, где работала Надя. Та охотно согласилась проводить Марину. Наутро после ночи, которую Марина проспала утомленная, как убитая, она встала, как автомат вышла на кухню, сварила себе кофе.

Заниматься своей диссертацией она не могла, это показалось ей диким и нелепым после столь странным образом проведенного вечера. В квартире никого не было.

Это было приятна Марине, в особенности то, что не было Нади. Марина не знала, как ей теперь с ней держаться после всего того, что произошло между ними накануне.

Одевшись, Марина вышла на улицу., Ноги сами несли ее вперед, не зная куда. Улицы были по-прежнему шумны, многолюдны. Из-под киосков со всяким хламом текла вода, на тротуарах и вокруг многочисленных ларей валялись груды мусора, над всем этим роились мухи. Там же, среди всего этого, бегали и играли грязные детишки.

Они были плохо одеты, неумыты, игры их в кучах мусора неизменно сопровождались непривычным для постороннего уха матом. Кооперативные ярмарки, разбросавшие свои киоски чуть ли не в каждом людном месте, оглашались гортанными криками торговцев, так называемых бизнесменов. Все они были одеты как на подбор, в темные штаны, обтягивающие толстые задницы, и в короткие кожаные куртки.

Это у них такая униформа. Вот только языку них разный, хотя выбор и не велик весь Кавказ, от Северного до Южного. Шуршание денег, перебираемых толстыми короткими пальцами, крики на непонятных наречиях, гогот, мат эти неизменные атрибуты Петербурга повсюду сопровождали Марину. Ноги вынесли ее на широкую гладь Невы, мимо памятника Ломоносову, строго и умудренно смотрящего вдаль. Потом, через мост машинально, к своему любимому месту. И вот он Ангел на Александрийском столпе, глядящий неведомо куда то ли вперед, то ли вниз. Но он благославляет свой город, новый чудовищный Вавилон, он чудесно взмахивает своими крыльями, осеняя под собой все… На Невском простор площади сменила вновь оживленная толпа, которая неслась куда-то мимо. В памяти Марины всплыли слова Арбенина из лермонтовского «Маскарада»: «В толпе я отдохну». Она знала, что теперь впереди ее ждет что-то неведомое, может быть страшное.