Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь нам надо было как-то изменить внешность. У Пуаро был наготове маленький чемоданчик с необходимыми принадлежностями, и вскоре по дороге шагали двое бродяг в видавших виды синих куртках. Пообедав в какой-то закусочной, мы вернулись в Париж.
Когда мы добрели до виллы мадам Оливье, было уже около одиннадцати часов. Прежде чем повернуть на аллею, мы осмотрелись. Вокруг не было ни души. Единственное, что мы знали наверняка, — это то, что за нами никто не следил.
— Не факт, что они уже здесь, — прошептал Пуаро. — Они ведь могут заявиться и завтра ночью, но вряд ли позднее, так как знают, что радий будет храниться здесь только до послезавтра.
Мы осторожно отомкнули садовую калитку. Она отворилась бесшумно, мы вошли в сад, и тут…
Произошло нечто непредвиденное. Мы оба разом обо что-то споткнулись и упали. Нас схватили, связали и засунули во рты кляпы. Сопротивляться было бесполезно. В таком положении мы пролежали около десяти минут. Затем нас, как тюки, подняли и понесли — к моему громадному удивлению — к дому мадам Оливье. Послышался звук открываемой ключом двери лаборатории, и нас внесли внутрь. Один из мужчин, несших нас, остановился у большого сейфа, который был открыт настежь.
У меня по спине пробежали мурашки. Неужели они собираются затолкать нас в сейф, чтобы мы умерли там от удушья?
Однако, заглянув внутрь сейфа, я увидел там ступеньки, ведущие куда-то вниз. Нас потащили по этим ступенькам, и вскоре мы очутились в просторной комнате. Посреди этой комнаты стояла высокая представительная женщина с черной маской на лице. Команды она подавала молча, жестами. Мужчины положили нас на пол и по ее знаку вышли, оставив наедине с этим таинственным существом. Я понял, кто это. Это была француженка… Номер Три из Большой Четверки.
Женщина наклонилась к нам, вытащила кляпы, но веревок развязывать не стала, затем выпрямилась и резким движением сняла маску.
Я ахнул от изумления! Это была мадам Оливье.
— Мосье Пуаро, — начала она насмешливо. — Великий, могущественный, всеми прославленный, гениальный мосье Пуаро. Вчера я послала вам предупреждение, но вы его проигнорировали. Вы возомнили, что сможете противостоять могуществу Большой Четверки. И вот результат: вы здесь и должны будете умереть.
В ее взгляде было столько злобы и ненависти, что меня прошиб холодный пот. Контраст между ее аскетической внешностью и безумным горящим взглядом был настолько разителен, что я понял: перед нами безумная… Она гениальна, но тем хуже. Она опасна для всего человечества!
Пуаро ничего не ответил, абсолютно сраженный встречей с мадам Оливье.
— Да, — медленно, смакуя слова, продолжала она, — это конец. Мы не любим, когда кто-то нам мешает. Ну довольно. Ваше последнее желание? Оно у вас есть?
…Никогда раньше мы не были так близки к гибели… Пуаро держался превосходно. Он даже не побледнел и не отвел глаза, продолжая смотреть на мадам Оливье с неослабевающим интересом.
— Ваши рассуждения заинтересовали меня, мадам, — спокойно сказал он. — Жаль, что у меня так мало времени, чтобы оценить их по достоинству и вникнуть во все детали. Да, у меня есть просьба. Приговоренный к смерти всегда имеет право на последнюю сигарету. У меня в кармане есть портсигар. Если вы позволите… — И он посмотрел на свои связанные руки.
— Вы хотите, чтобы я развязала вам руки, не так ли? — рассмеялась мадам Оливье. — Вы очень сообразительны, мосье Пуаро. Я в этом имела возможность убедиться. Но я не развяжу вам руки, я сама угощу вас вашей же сигаретой.
Она наклонилась, вытащила портсигар из кармана Пуаро, достала сигарету и вставила ему в рот.
— А теперь зажжем спичку, — сказала она, поднимаясь на ноги.
— В этом нет необходимости, мадам, — ответил Пуаро, держа сигарету во рту, и что-то в его голосе насторожило меня. Мадам Оливье застыла на месте. — Не двигайтесь, мадам, прошу вас, не двигайтесь. Не то будете очень сожалеть. Вы, надеюсь, знакомы с ядом кураре.[242] Южноамериканские индейцы пользуются им, смазывая свои стрелы. Даже царапина, полученная от этой стрелы, смертельна. Некоторые индейские племена для метания этих стрел используют маленькие полые трубки, которые точь-в-точь напоминают сигарету. Мне достаточно только дунуть. А… Вы вздрогнули, мадам. Умирать никому не хочется. Не двигайтесь, прошу вас. Эта трубка очень проста и надежна. Один выдох, и маленькая иголочка, весьма похожая на рыбью кость, вонзается в цель. Вы, я думаю, не хотите умереть прямо сейчас, в самом расцвете сил. Поэтому будьте любезны, мадам, развяжите моего друга Гастингса. Я не могу действовать руками, но вертеть головой могу, а значит, вы будете все время у меня под прицелом. Поторопитесь, мадам, только, прошу вас, без глупостей.
Трясущимися руками, побледнев от страха и злости, мадам Оливье выполнила его указания. Мои руки были теперь свободны, и Пуаро продолжил:
— Теперь, Гастингс, свяжите эту леди вашими веревками. Вот так. Теперь кляп. Отлично. А теперь развяжите меня. Нам страшно повезло, что она отправила своих помощников. Еще немного удачи, и мы сможем незаметно выбраться из этого «сейфа».
Через минуту Пуаро был свободен. Он галантно поклонился хозяйке:
— Эркюля Пуаро не так просто уничтожить, мадам. Надеюсь, вы в этом убедились. Спокойной ночи.
Кляп во рту помешал ей ответить, но взгляд ее был поистине убийственным… Я надеялся, что мы никогда больше не попадемся в руки этой особы.
Уже через несколько минут мы шагали по знакомой нам узкой аллее. Вокруг по-прежнему никого не было, и вскоре нам посчастливилось убраться подальше от этого проклятого места.
Только тогда Пуаро произнес:
— Эта женщина права. Я заслуживаю всех тех насмешек, которыми она меня угощала. Глупец, самый что ни на есть глупец, и безмозглый кретин. Так глупо попасться. Хвастался, что никогда не угожу в их сети. Да тут не просто сети, тут целый невод! Они знали, что я сумею разгадать их планы, и на этом был основан их расчет. Именно этим и объясняется та легкость, с которой они отпустили Холлидея, и визит господина с запиской, и многое другое. Задумала все это, конечно, сама наша гениальная мадам Оливье, а так называемая Инее Вероно ей только помогала. Оливье нужны были только идеи и замыслы Холлидея, что же касается знаний и средств, необходимых для их осуществления, то этого у нее в избытке. Да,
