День победы - Андрей Завадский

- Какого черта?! Что это?! - Салливан почувствовал растерянность, понимая, что совсем непохоже на эвакуацию диверсионной группы из вражеского тыла.

Вертолет медленно приблизился, поток ветра, поднятый бешено вращавшимся винтом, швырнул в лица десантников пыль и труху, лежавшую под ногами, а с неба раздался металлический голос, усиленный мощным динамиком:

Американские солдаты, вы незаконно находитесь на территории России! приказываю оставаться на месте и сложить оружие!

- Это русские, - понял Салливан. - Мать их, это русские! Огонь! Отгоните "вертушку"!

Родригес первым выполнил приказ, вскинув М249 и послав в сторону опустившегося еще ниже вертолета длинную очередь. Салливан даже увидел искры, высекаемые пулями из округлых бортов русского Ми-8, нависшего над горсткой десантников. Сам сержант сделал несколько выстрелов из карабина, целя в остекление пилотской кабины.

Вертолет взвился на полсотни метров вверх, уходя из-под огня, а затем под его короткими крылышками вспыхнуло пламя, и на землю обрушился огненный шквал. Висевшие на пилонах автоматические пушки ГШ-23 в подвесных установках УПК-23-250 зашлись в длинных очередях, перепахивая поляну, по которой заметались в панике американцы. Салливан успел увидеть, как рядового Родригеса разорвало пополам от прямого попадания снаряд калибра двадцать три миллиметра, прежде чем самого его настигла очередь. Сержант упал, вжимаясь в землю и накрыв руками голову, словно это могло остановить осколки рвавшихся вокруг снарядов.

А вертолет, залив пламенем всю округу, уже опустился к самой земле, и из распахнутой двери в борту посыпались люди в камуфляже, с оружием в руках, бросившиеся к ошеломленным американцам. Сержант Салливан попытался встать на ноги, но подскочивший русский ударом одним ноги выбил из его рук карабин М4, а вторым свалил обратно на землю самого сержанта, грозно нависнув над ним и направив в лицо Джеймсу свой АК-74.

- Лежать, не шевелиться! - произнес по-английски русский, лицо которого было скрыто черной вязаной маской, а голову облегал массивный противопульный шлем.

Вертолет вновь поднялся в воздух, пройдя по кругу над лесом. Рядом с Салливаном на землю повалился один из его солдат, тоже обезоруженный, охраняемый сразу двумя русскими солдатами в полной экипировке. Один был вооружен также АК-74, а второй держал наперевес пулемет "Печенег", и, судя по выражению глаз, только и ждал, чтоб применить его.

Откуда-то прозвучала отрывистая команда на русском, и американцев рывком подняли на ноги, тыча в спины стволами. С них сорвали все оружие, гранаты, ножи, запасные магазины. Кто-то стащил с головы Салливана каску с прибором ночного видения. Из темноты выступил коренастый человек, единственный, кто не скрывал свое лицо, скатав шапочку-маску на лбу. В руках он держал необычного вида автомат, не похожий на привычный "калашников", с подствольным гранатометом на кронштейне.

- Я полковник российских сил внутренней безопасности Беркут, командир оперативного полицейского батальона, - представился русский на неплохом английском. - Кто вы? Ваша часть, звание и имя?

- Сержант Салилван, Сто первая воздушно-штурмовая дивизия Армии США, командир отделения. Что это значит, полковник? Прикажите отпустить меня и моих людей!

- Вы не в том положении, чтоб требовать, сержант. Сперва объясните, как вы оказались здесь? Вы нарушили демаркационную линию незаконно, и задержаны за это.

- Вы открыли огонь по моим людям, по американским солдатам! Вы ответите за гибель моих солдат!

- Сержант, вы забыли, что первыми стали стрелять как раз вы, - мрачно произнес русский офицер. - На своей земле мы вправе требовать от вас подчинения! Возможно, я и отвечу перед вашим командованием, но прежде я могу отдать приказ, и вас расстреляют в этом лесочке вместе с вашими людьми! И никто вас сейчас не защитит!

Джеймс Салливан понял, что этот человек, уже немолодой, со скуластым широким лицом и перебитым носом, с очень хорошо заметным шрамом на лбу, не шутит и запросто отдаст такой приказ. А его бойцы, со всех сторон окружившие избитых американцев, этот приказ выполнят, возможно, даже с удовольствием. А потом все, что случилось, спишут на партизан. И никто ничего не станет выяснять.

А русский, сполна насладившись ужасом пленников, обернулся к своим солдатам, что-то приказав, и американцев злыми криками, тычками стволов и ударами прикладов в спины погнали к приземлившемуся вертолету, к которому присоединился еще один, круживший над головами, направив к земле стволы подвешенных под крыльями пушек и установленных в проемах иллюминаторов крупнокалиберных пулеметов.

Американских десантников буквально закинули в грузовой отсек Ми-8, а следом забрались и сами русские, заняв узкие сидения, установленные побортно, так что пленным осталось лишь расположиться на металлическом полу. Потом в вертолет погрузили пропитавшиеся кровью брезентовые свертки, и сержант Салливан понял, что не всем его солдатам повезло остаться в живых. Затем турбины над головами взвыли на несколько тонов выше, и Джеймс по вибрации фюзеляжа понял, что они уже в воздухе. Для него эта операция закончилась, хотя и совсем не так, как мечтал совсем недавно думавший о "Черном ястребе" и возвращении в привычную казарму сержант.

Глава 8 Эхо далекой битвы

Пилот стоявшего на старте истребителя F/A-18E "Супер Хорнит" дождался взмаха матроса в ярко-зеленом жилете, и резко отдал рычаг управления двигателями. Турбины взвыли, выходя на предельные обороты.

- Я Альфа-семь, готов к взлету! - доложил летчик на пост управления полетами.

"Супер Хорнит", надежно удерживаемый на месте захватами катапульты, ощутимо подрагивал в такт бьющемуся в камерах сгорания реактивных двигателей пламени. Поток раскаленных газов, вырывавшихся из сопел турбин, лизал огнеупорное покрытие летной палубы, отражаясь от поднятого позади истребителя щита.

- Я Альфа-семь, обороты на максимуме! Прошу разрешения на взлет!

- Роджер, Альфа-семь, взлет разрешаю! Старт!

Мощный удар толкнул вперед тридцатитонный самолет, сообщая ему начальное ускорение. Челнок паровой катапульты подбросил истребитель, и через миг под крылом F/A-18E раскинулась зеленоватая гладь океана, а серая громада атомного ударного авианосца CVN-74 "Джон С. Стеннис" превратилась в темную точку где-то у самого горизонта.

Авианосец, оставив за кормой гавань Перл-Харбор, двигался кратчайшим курсом к восточным берегам России. Несколько последних месяцев в русских территориальных водах почти не было американских военных кораблей, как в прочем и судов любой другой державы, но изменившаяся обстановка потребовала срочной демонстрации силы, и "плавучий аэродром" покинул базу.

"Джон Стеннис", на борту которого находилось полсотни истребителей "Хорнит", шел к берегам России не в одиночестве. Вокруг авианосца, на расстоянии от нескольких кабельтовых до нескольких миль, расположилось полдюжины кораблей эскорта, эскадренные миноносцы "Эрли Берк". Сами по себе обладавшие колоссальной ударной мощью, в сочетании с авиакрылом "Стенниса" эсминцы становились боевой машиной, которой не было равных в этой части Тихого океана.

Авианосная ударная группа пребывала в постоянной готовности к бою. в небо целились укрытые под палубой эскадренных миноносцев ракеты "Стандарт" и "Асрок", щерились в пустоту стволы универсальных пятидюймовок "Марк-45" и сверхскорострельных зениток "Вулкан-Фаланкс". Лучи радаров опутали небо на десятки миль вокруг невидимой паутиной, и любая воздушная цель, едва коснувшись этих призрачных "нитей", тотчас становилась видимой на экранах радаров. А толщу воды на пути эскадры пронзали импульсы мощных сонаров, пока не встречавшие препятствий - никто не осмеливался становиться на пути армады поз звездно-полосатыми флагами. Разрезая остриями лихо скошенных форштевней пенные гребни высоких волн, авианосная ударная группа уверенно приближалась к цели на максимальной скорости, буквально пожирая мили.

Истребитель "Супер Хорнит" заложил вираж над "Стеннисом", набирая высоту. Над авианосцем уже кружил летающий радар Е-2С "Хокай" и боевой воздушный патруль - пара F/A-18E. А к ним могли в любой миг присоединиться остальные истребители авиакрыла, выбрасываемые четырьмя паровыми катапультами со скоростью одна машина каждые двадцать секунд. Всего за пять минут небо над эскадрой могло наполниться стаями истребителей, большинство которых выстроилось сейчас на палубе вдоль бортов, заправленные, с подвешенными под плоскостями ракетами "воздух-воздух".

Диспетчеры, обслуживавшие авиакрыло, сбились с ног, сменяя друг друга каждые три часа. Полеты не прекращались ни на минуту, самолеты и вертолеты взлетали и садились на палубу, и гул турбин не смолкал ни на миг. Но в помещение боевого информационного поста, находившегося глубоко под палубой, эти звуки не проникали. В этих стенах, обшитых кевларовой броней, звучало лишь жужжание вентиляторов, охлаждавших многочисленные компьютеры, а пол под ногами многочисленных офицеров чуть заметно вибрировал в такт укрытым на самом дне огромного корабля турбинам, приводившим в движение огромные гребные винты, увлекавшие статысячетонную махину атомного авианосца к пока еще далеким русским берегам.